О конечно, вы станете твердить: "Нет, что вы!" - но я отвечу: "Да, вот именно!" Непальские принцы, например. Что вы на это скажете, хотел бы я знать! Весь прошлый сезон в самых приличных домах из-за этих непальских принцев куда больше толпились, толкались, оттирали, давили, нажимали и продирались вперед, чем в вульгарных Креморнских садах и Гринвичском парке на пасху или на троицу. И ради чего? Что вы о них знаете? Известно ли вам, зачем они сюда приехали? Найдете ли вы их страну на карте? Вы хоть поинтересовались ее климатом, флорой и фауной, государственным устройством, ремеслами, обычаями, религией или нравами? Где уж вам! Но раз парочка смуглых принцев, чувствуя себя весьма не в своей тарелке, разгуливает по городу в широченных муслиновых штанах, с ног до головы сверкая драгоценностями (словно подросшие фигурки на башенных часах), то как не поглазеть на этих заморских чудищ, как не устроить шум из-за такой новинки? А если уж удалось пригласить их к обеду и посмотреть, как они сидят за столом и не желают есть в вашем обществе (с такими-то нечистыми тварями!), так и совсем с ума можно сойти от восторга. Ах, прелесть, прелесть, не правда ли? Тьфу, ну и болваны же!
Нет, найдется ли такая диковина, которая не покажется вам "львом" *, как вы выражаетесь? Ну, вот сами подумайте. Это, во всяком случае, не бегемот. Мой шурин, проживающий в Зоологическом саду, говорил мне, что вы тысячами бегаете в Риджент-парк поглазеть на бегемота. До чего же вам нравятся эти бегемоты! Уж если вы увидите этого зверя, то тут же начинаете во всех подробностях изучать его, не правда ли? Вы уходите, став куда мудрее, чем прежде, и предаваясь глубоким размышлениям о чудесах творения, а?
Чушь! Вы ходите друг за дружкой, точно дикие гуси, только гуси куда вкуснее вас.
Это, впрочем, не относится к наблюдениям моего друга Лошади. Она смотрит на вас с совсем другой точки зрения. Хотите прочесть ее заметки, предназначенные для нашей Естественной истории, над которой я сейчас тружусь? Ах, не хотите! Ну, так сейчас вы их почитаете.
Теперь она превратилась в извозчичью лошадь. Когда-то она видела лучшие дни, но теперь возит кэб, и ее стоянка находится рядом с любимым местом нашего Хозяина. Вот как нам удается завязывать беседу - нам, "Бессловесным тварям". Ха-ха! Бессловесным, как бы не так! Ну, до чего же вы, люди, любите чваниться только потому, что доводите всех до исступления, произнося всякие речи!
Ну, да дело не в том. Я попросил Лошадь сообщить мне ее мнение о вас и все сведения о ее знакомстве с вами. Вот они:
"По просьбе моего высокоуважаемого друга Ворона я хотела бы высказать кое-какие замечания касательно животного, именуемого Человеком. В течение пятнадцати лет я близко и в разных качествах наблюдала это странное существо, а сейчас мною управляет кучер извозчичьей коляски номер двенадцать тысяч четыреста пятьдесят два.
Наибольшее впечатление на протяжении всей моей карьеры на меня производило то сознание собственной ничтожности, которое испытывает Человек по отношению к более благородным животным - я имею в виду главным образом лошадей. Если Человеку удается узнать Лошадь немного получше, он гордится этим куда больше, чем если бы ему удалось познать самого себя - в пределах его ограниченных способностей, разумеется. Он считает это вершиной всех человеческих знаний. Если он научился разбираться в лошадях, то ему уже нечему больше учиться. С некоторой оговоркой то же самое можно сказать и об отношении Человека к Собаке. Мне в свое время часто приходилось встречаться с людьми, но, кажется, я ни разу не видела Человека, который не считал бы нужным для поддержания своей репутации делать вид, что он что-то понимает в лошадях и собаках, хотя бы на самом деле он в них ничего не понимал. И мы излюбленная тема его разговоров. Я убеждена, что о нас говорят куда больше, чем об истории, философии, литературе, искусстве и науке вместе взятых. В деревне мне приходилось видеть бесчисленное множество господ, которые не были способны интересоваться чем-либо другим, кроме лошадей и собак, исключая коров, конечно. И если не ошибаюсь, именно эти господа считаются цветом цивилизации. Мне кажется, больше всего на свете Человек жаждет подражать конюху, жокею, кучеру дилижанса, барышнику или, на худой конец, завзятому собачнику. Возможно, я запамятовала еще какой-нибудь из его идеалов, но если так, я не сомневаюсь, что он тоже связан с лошадьми и собаками, а может быть, с теми и другими вместе. Это - бессознательная дань уважения, которую тиран приносит более благородным животным, и я считаю ее весьма замечательной. Мне приходилось знавать лордов, и баронетов, и членов парламента без числа, которые отказывались от любых других призваний, лишь бы стать посредственными содержателями конюшен или псарни и оказаться покорными игрушками в руках подлинных аристократов этого дела, имеющих к нему врожденный талант.
Все это, повторяю, дань восхищения нашему превосходству, и я считаю ее весьма замечательной. И все же, признаюсь, я до сих пор не могу этого как следует понять. Совершенно очевидно, что Человек посвящает себя нам не из уважения к нашим достоинствам, ибо он им никогда не подражает. Мы, лошади, честнейшие животные, хоть я сама это говорю. Если обстоятельства, например, вынуждают нас выступать в цирке, мы ясно показываем, что все это лишь представление. Мы никогда никого не обманываем. Это ниже нашего достоинства. Если нам дают важную работу, мы выполняем ее со всем усердием. Если от нас хотят, чтобы на скачках мы схитрили и проиграли, имея возможность выиграть, этого добиться не так-то просто: тут уж приходится вмешиваться Человеку и принуждать нас к этому силой. И я не перестаю дивиться тому, как Человек (насколько я понимаю, он принадлежит к какому-то весьма ловкому виду обезьян) вечно превращает нас, более благородных животных, в орудие своей подлости и алчности. Мы так же ни в чем не повинны, как фишки в игре, но эта тварь и тут фальшивит и обманывает.
Всякой разумной Лошади известно, что мнение Человека, будь оно хорошим или дурным, немногого стоит. Но справедливость остается справедливостью, и меня возмущает, что люди имеют обыкновение говорить о нас так, словно мы имеем ко всему этому хоть какое-то отношение. Они утверждают, что такого-то "погубили лошади". Погубили лошади! Даже тут у них не хватает прямоты сказать, что его погубили люди, и вот они честят нас в хвост и в гриву. А ведь мы никогда никого не губили и только постоянно гибнем сами, благородно стараясь исполнить свое полезное назначение в жизни.
