Народу было больше, чем днем. Похоже, новость уже разошлась.

– А мы думали, ты струсил, – сказал Смоки.

– Полегче, если не хочешь, чтобы я сначала тобой занялся, для тренировки, – говорю.

Я пересчитал наших и решил, что возьму с собой шестерых. Стива не видно было, но это неважно. Ему по ночам выходить запрещали.

– Сейчас разделимся, и встретимся на месте, – говорю. – Нам только полиции на хвосте не хватало.

Взял с собой Биджея и Смоки, и мы пошли. Настроение у меня было отличное. Мне нравится драться. Нравится, как я себя чувствую перед дракой, на взводе, когда, кажется, могу вообще все.

– Притормози, – сказал Биджей. – Береги силы.

– Был бы ты не такой жирный, поспевал бы.

– Да хватит тебе уже.

Биджей был и правда толстый, но крепкий при этом. Крутые толстяки – не такая уж и редкость, кстати.

– Ну, прямо как в прежние времена, а? – говорю.

– Мне-то откуда знать, – отозвался Смоки.

Он перед драками дергался. Делался все тише и тише, и его страшно злило, что я, наоборот, делался все шумнее. У нас с ним было забавное такое вроде соперничество. Если бы не я, он был бы на районе главным, самым крутым. Иногда мне казалось, что он примеривается, как со мной разобраться. Пока что или трусил, или думал, что дружить выгоднее.

– А, ну да, конечно. Все кончилось еще до тебя.

– Блин, да вся эта бодяга с шайками уже из моды вышла, когда ты, Расти-Джеймс, был десяти лет.

– Одиннадцати. Я все помню. Я был в Малышатах тогда.

Малышата – это было детское отделение Докеров, одной из местных банд. Теперь это все и правда не в моде.

– Эх, – говорю. – Банда – это звучало гордо.

– В больничку это звучало, каждую неделю.

Да уж, он явно был не в себе. Но и я тоже. Драться-то собирался я, а не он.

– Смоки, – говорю. – Да ты никак струсил.

– Я никак поумнел.

Я промолчал. Это мне далось с трудом, но я промолчал. Вот тут-то Смоки задергался всерьез, потому что молчать – это не в моих привычках.

– Слышь, – говорит. – Да иду я, иду.

Похоже, эта мысль, что он и в самом деле идет, прибавила ему храбрости, и он продолжил:

– Только зря ты надеешься, что это будет разборка. Ничего подобного. Вы с Биффом будете махаться, а все остальные будут стоять рядом. Да вообще, ради такого вряд ли кто и придет.

– Ага, – говорю.

Я его слушал вполуха. Мы уже дошли до зоомагазина. Свернули в проулок за ним, пролезли через дыру в сетке и вышли на заброшенную стоянку, которая спускалась к самой реке. Тут было мокро, и стояла вонь. От реки вообще всегда несет, а на стоянке как-то особенно. Чуть ниже по течению всякие заводы и фабрики спускают в воду всякую дрянь. Поживешь у нас и перестаешь замечать, но здесь шибало как следует.

Смоки оказался прав – из тех, кто был у Бенни, нас ждали всего четверо. Биджей оглянулся и говорит:

– Надо же, я думал, Стив первый будет.

Издевательски так сказал. Они не могли взять в толк, почему я позволял Стиву со мной ходить.

– Ну, задержался, – говорю. Я-то как раз не ожидал его увидеть, но, с другой стороны, он сказал, что будет.

А напротив нас были Бифф и его шайка. Я их пересчитал, как меня Мотоциклист учил. Прежде всего изучи врага. Шестеро. Равные силы. Меня так штырило от возбуждения, что я еле мог стоять на месте.

– Расти-Джеймс!

Бифф, идет через стоянку мне навстречу. Блин, скорее уже. Как же он у меня сейчас огребет. У меня даже кулаки заныли, так мне не терпелось их пустить в ход.

– Здесь я!

– Скоро не будешь, урод.

Он уже подошел достаточно близко, я его отлично видел. У меня глаза заостряются перед дракой. У меня все заостряется перед дракой – еще немножко и, кажется, полечу. А когда уже дерусь, то, наоборот, как бы слепну, все заливает красным.

Биффу было уже шестнадцать, но он был не сильно крупнее меня. Крепкий – да. Руки свисали низко, как у гориллы. Морда бульдожья и светлые волосы вьются жесткой проволокой. Видно было, что его колотит.

– Таблов накидался, – сказал Смоки у меня за спиной.

Терпеть не могу драться с наглотавшимися. В драке и так-то крыша едет, без всякой помощи. А уж если сцепишься с чуваком, который пригоршню спидов запил крепленым, – ты ему голову можешь оторвать, а он и не заметит. Единственное перед такими преимущество – что лучше ситуацию просчитываешь. У меня-то правило: никакой наркоты. Банды на наркоте все и погорели.

У него и в самом деле был поехавший вид. Свет от фонарей в глазах отражался странно как-то, как будто они стеклянные.

– Тут говорят, ты меня искал, – говорю. – Ну, я пришел.

Знакомое дело, для меня-то. Бывало, каждую неделю приходилось драться. А проиграл я последний раз, наверное, уж года два тому. Но с Биффом было посложнее, чем обычно. Если бы война между бандами не закончилась, он наверняка был бы главарем Чубатых. И он, чуть что, был готов об этом напомнить. Даже в драке с сопливым семиклашкой нельзя быть уверенным, что он тебя случайно не уложит, а уж если вышел на такого, как Бифф Уилкокс, – берегись.

Мы начали как обычно, на разогрев – обзываться, задирать, угрозы всякие. Такие уж правила. Не знаю, кто их первый придумал, но они такие.

– Ну, – говорю я наконец. По мне, чем быстрее к делу, тем лучше. – Давай, бей.

– Бей?

Бифф полез в задний карман, и в руке сверкнула сталь.

– Я тебя лучше нарежу. Мелко.

У меня с собой ножа не было. На ножах теперь редко кто дрался. Я вообще-то носил с собой финку, но меня недавно запалили в школе, пришлось сдать, а новую руки не дошли завести. Зря Бифф мне не сказал заранее, что будут ножи. Потому что теперь-то я разозлился по полной. Что за публика пошла, никакого уважения к законам!

Парни из шайки Биффа орали и визжали, мои, наоборот, ворчали, и тогда я сказал:

– Кто мне одолжит нож на время?

Я все еще был уверен, что сила на моей стороне. Если бы Бифф думал, что может меня уложить в честной драке, он бы не достал нож. Надо было только сравнять шансы, вот и все.

Ножа ни у кого не оказалось. Вот так и бывает, когда нет больше разборок. Придет время, а ты не в форме.

Кто-то сказал:

– Вот есть велосипедная цепь.

Я протянул руку назад, но глаз от Биффа не отводил.

Так и есть, он решил воспользоваться моментом и прыгнул. Я был наготове, схватил цепь, увернулся от ножа и еще ногу выставил, его подсечь. Но он только споткнулся, выпрямился и снова махнул ножом. Я брюхо втянул, а сам обернул цепь ему вокруг шеи и дернул вниз. Прежде всего – отобрать у него нож. Убить его я еще успею. Он замахнулся еще раз, я перехватил его руку, мы повалились и стали бороться за этот нож. Боролись и боролись, целую вечность. Потом я решил рискнуть, с расчетом, что смогу удержать его руку с ножом одной рукой, а другой врезать ему по роже. Так и вышло. Он обмяк немного, я выдернул нож и отшвырнул его. Недалеко, на пару шагов всего, но достаточно, чтобы я сам не смог до него дотянуться. Потому что если бы он оказался у меня, Биффу точно не жить. Я и так молотил его не переставая. Если бы только он бросил эту свою затею с ножом и дрался, может, что-нибудь и вышло. Он был старше меня, в конце концов. Но он пришел сюда не драться по-честному, и вместо того, чтобы отвечать, все пытался отползти поближе к ножу. Я стал постепенно остывать, красная пелена отступила, и до меня донеслись крики. Это все вокруг орали. Я посмотрел на Биффа. У него все лицо было разбитое и в крови.

– Сдаешься?

Я уселся ему на брюхо и ждал. Веры ему не было никакой. Но он молчал, только дышал тяжело, и косился на меня тем глазом, который еще не совсем заплыл. И все молчали. Я чувствовал, как напряглась его шайка. Они ждали, как стая собак на привязи. Довольно было одного слова от Биффа. Я взглянул на Смоки. Порядок. Мои будут драться, хотя им это не очень-то улыбалось.

И тут очень знакомый голос сказал:

– А ну, что это еще? Если не ошибаюсь, был подписан договор?

Мотоциклист вернулся. Все расступились, давая ему дорогу. И продолжали молчать.