– Я говорил с этой Еленой или ка её там, в общем свидетельницей. Между нами говоря, мне тоже кажется подозрительными её слова, будто её заставили так говорить. Но это так, домыслы…

– А кто заставил? – уже обессилено спросил Марк, пытаясь говорить спокойным тоном.

– О, друг мой. Видимо ты и вправду не знаешь, с кем связался. Один из парней, сын одного из начальников местной полиции (Марк сразу понял, что это был главарь четвёрки). А остальные тоже ребята из влиятельных семей. Тот, кому ты сломал нос, сын очень богатого предпринимателя. А другие двое, братья, племянники заместителя мэра. Да уж…

– Моим сообщили?

– А? Да, приходила твоя мама, кстати, ты очень на неё похож, – с натянутой улыбкой сказал Леонид. – Она переживает, но я как мог её успокоил. И посоветовал, попробовать пойти на мировую, так сказать загладить конфликт.

Доверие Марка к следователю теряло силу с каждым его предложением. Перед его глазами предстала картина, как его мать стоит на коленях перед четвёркой и просит о прощении для него. А они лишь в ответ гогочут и оскорбляют её. К горлу подступила тошнота, и голова закружилась, но он старался не терять контроль над собой. «Мама, не надо!» – говорил он про себя.

– … конечно деньгами тоже можно было бы откупиться, но я как понимаю этот вариант тебе не подойдёт, – Марк не до конца понял на что тот намекает, сам следователь повернулся к компьютеру, – так протокол допроса от числа, э … Так, расскажи, как всё было.

– Можно воды? – спросил Марк, пытаясь собраться мыслями, думать до сих пор было больно.

– Да, конечно! – следователь обернулся к кулеру, набрал в стакан и протянул ему.

Еле удерживая стакан двумя руками, Марк жадно сделал глоток, и тут же раскашлялся. Оказалось, что в горле у него настолько пересохло, что глотать тоже было мучительно больно. Следователь больше не улыбался, а настороженно смотрел на него. Марк отдышался, и медленно допил воду, после чего сделал глубокий вдох, и начал рассказ. С самого момента как вышел из дома до слов:

– … и когда я хотел встать, кто-то ударил меня по голове, и больше я ничего не помню.

– Угу, – пробубнил следователь, слушая рассказ. Он достал новую сигарету, – то есть ты утверждаешь, что Лана шла с тобой, и те ребята на вас напали?

– Да, – ответил Марк, часто дыша, словно только что бегал. На него напала усталость. Казалось, что разговоры лишают его силы.

– Но свидетельница утверждает, что шла мимо и не узнала тебя.

– С нами в кафе была Юлия, она моя э …. девушка, – неуверенно сказал Марк, и задумался, а в курсе ли Юлия того, что произошло? – Она и ещё целая группа людей видели, как Лана ссорилась с этим парнем.

– Тёмненький который? Алан. Но он утверждает, что видел её впервые.

– А что этот Алан, говорит о том, что случилось?

– Ну, официально он ничего не заявлял. Он же несовершеннолетний, за него говорил его отец. Там, что-то про «некультурное поведение» и так далее.

– Некультурное поведение? – Марк уже не знал, чему верить, ему хотелось накричать на следователя, но лёгкие не позволяли ему даже говорить толком, и вздохнув он продолжил. – Несовершеннолетний, вы сказали? Но они же были на машине.

– Да, я смотрю, ты у нас с правленым воспитанием, впрямь «эталон», – сказал следователь, затушив сигарету, – тогда давай объясню тебе ситуацию простым языком. Ты побил сынка большой шишки, и теперь никого не интересует кто тут прав. Они при власти и деньгах, значит справедливость на их стороне. Патрульный который пытался оштрафовать его за езду без прав, был уволен на следующий день. А что ты думаешь, будет с тобой?

– Я защищался, и меня чуть не убили…

– Да, – перешёл на шёпот следователь, – именно что «не убили».

– И что мне теперь делать? – спросил Марк и посмотрел следователю в глаза, от чего тот выпрямился на стуле, и снова заговорил нормальным голосом.

– Ничего, ждать и молиться, что твои смогут выпросить прощения у…

– Я не виноват, чтобы просить прощения! – резко оборвал Марк, отчего тот даже вздрогнул.

– Тихо ты, все вы тут, невиноваты… Честно говоря, твоя версия тоже кажется мне боле правдоподобной, но я маленький человек и ничего не могу поделать. Ну, пока подержу тебя здесь, постараюсь, чтобы тебя не отправляли в изолятор до суда.

Марк не знал, что на это ответить. Перед его глазами стояли мама и Луиза, ему становилось холодно, но не физически, а на душе. «Нет будущего» повторялось в его голове. «До десяти лет тюрьмы, мама может этого не выдержать у неё слабое сердце, родственников у них в городе нет. Луиза ещё совсем ребёнок. Юлия, всё только…»

– Иди на мировую, вот всё, что я могу тебе посоветовать. Так надо найти тебе адвоката, хотя вряд ли кто-то решится пойти против…

– Я сам.

– Ах, да. Ты же у нас юрист, – следователь снова заулыбался, – ну вот тебе и практика!

– Да, – не разделял его оптимизма Марк, – когда я могу получить копию обвинительного заключения?

– Полегче, парень! Здесь тебе не телесериал. Когда готово будет, тогда и получишь. Ладно, уже поздно, на сегодня хватит. Так как дело на особом счету, суд будет скоро, советую поторопиться с заучиванием речи в суде. Хех! – он встал и нажал кнопку на столе, тут же вошёл охранник, – ну до следующего раза, если что вспомнишь…

– Человек. В пальто и шляпе, был там ещё, – вдруг вспомнил Марк тёмную фигуру.

– Эм, нет. Никакого человека в протоколе нет, наверно тебе показалось, как-никак, ты головой ушибся. Так, пошли, мне тоже вниз надо. Сержант, дайте ему умыться.

Следователь хмыкнул и сделал знак рукой полицейскому, что привёл Марка, и тот снова бесцеремонно схватил его за плечо и вывел из кабинета. Теперь уже Марк видел, куда они идут. В полицейском участке было много народа. Люди бегали из кабинета в кабинет и все, кто замечали их, смотрели на него с подозрением. Наручников на Марке не было, но видимо надпись «преступник» горела на лбу. Это чувство Марк запомнит надолго.

Дорога обратно в камеру шла через холл, где за турникетами были посетители. Проходя мимо, Марк увидел две знакомые фигуры. Это была Луиза и …

– Марк! – вскрикнула Юлия.

Марк не знал, что они знакомы. Сейчас Юлия и Луиза смотрели на него с испугом, и ему не хотелось показываться в таком виде. Луиза отвернулась и начала плакать, Юлия старалась сохранять спокойное лицо. Она обняла Луизу, и они подошли к турникету. Марк тоже потянулся к ним, но охранник грубо дёрнул его за руку.

– Оставь, сержант! – сказал Леонид, который проходил мимо. Он с улыбкой посмотрел на Марка и сказал, – Две минуты.

Охранник отошёл на шаг. Марк кивнул в знак благодарности следователю, и повернулся к турникету. Луиза со слезами бросилась ему на шею.

– Я… хотела… мама! – она не могла толком говорить, и сильнее сжимала брата.

– Успокойся. Как мама?

– С твоей мамой всё хорошо, – заговорила Юлия, поглаживая по голове Луизу, – мы познакомились с твоей сестрой, она мне всё рассказала. Она сейчас в суде, пытается найти тебе хорошего адвоката.

– Не надо, я сам.

– Ты с ума сошёл! Тебе нужна защита! – вскрикнула Юлия, что на неё обратили внимания двое полицейских у входа.

– Всё равно никто не пойдёт против них, ты же знаешь с кем я…

– Да, знаю, – уже спокойно ответила она, – но это нельзя пускать на самотёк.

– Я сам имею право представлять свои интересы, – Марк постарался сказать это как можно убедительнее.

– Но…

– Мы, что зря с тобой учились, «вот и будет мне практика», – не дав ей закончить, повторил он слова следователя.

– Я попрошу своих родителей. Может, смогут чем-нибудь помочь. Я скажу декану.

– Не переживай, я справлюсь.

– Чем я могу помочь?

– Спасибо, ты уже помогла. Держи связь с моими.

– Да, конечно. Вот мы с твоей сестрой уже подружились, – к этому моменту Луиза перестала плакать, снова встала рядом с Юлией и немного улыбнулась.

– Юлия, если увидишь Лану, спроси, что заставило ей поменять показания, – Марк пытался улыбаться сестре, но это плохо получалось из-за разбитого лица.