Для него это вошло в привычку, если не сказать, что было зовом сердца. Два, а то и три раза в неделю в его магазине устраивались встречи с авторами, на которых те подписывали читателям свои книги. К приезду автора Брюс прочитывал все, что им или ей было опубликовано. Он читал жадно, и, хотя предпочитал романы, написанные людьми, с которыми мог встретиться, подружиться и поддерживать отношения, он с меньшим пылом глотал биографии, самоучители, книги по кулинарии, истории, в общем, все и вся. Брюс считал это обязательным. Он восхищался всеми писателями, и если кто-то из них находил время посетить его магазин, пообедать, выпить и так далее, то быть в курсе его или ее творчества и поддержать разговор являлось меньшим, что Брюс мог для них сделать.

Он читал допоздна и часто засыпал с открытой книгой в руках. Он читал рано утром, потягивая крепкий кофе задолго до открытия магазина, если не надо было заниматься распаковкой или упаковкой книг. Брюс читал постоянно и днем и со временем даже выработал привычку стоять возле окна рядом с биографиями, небрежно опираясь на большую деревянную скульптуру вождя индейского племени Тимукуа, потягивать эспрессо и смотреть одним глазом на страницу, а другим на вход. Он приветствовал посетителей, находил для них книги, беседовал со всеми, кому хотелось поболтать, иногда помогал в кафе-баре или на кассе, если в магазине собиралось много народа, но при первой возможности занимал привычное место возле скульптуры вождя, брал книгу и продолжал читать. Брюс утверждал, что прочитывал в среднем по четыре книги в неделю, и этому все верили. При приеме сотрудников на работу он отказывал всем, кто не прочитывал хотя бы двух книг в неделю.

Как бы то ни было, визит Ноэль Боннет оказался весьма знаменательным событием в плане если не принесенного встречей дохода, то уж точно той роли, которую она стала играть в жизни Брюса и «Книг Залива». Их взаимное притяжение было мгновенным и оглушительным. После быстрого и даже скомканного обеда они удалились в квартиру наверху и оторвались по полной. Сославшись на болезнь, Ноэль отменила продолжение тура и осталась в городе на неделю. На третий день Брюс привел ее в свой новый дом и с гордостью его показал. Ноэль буквально лишилась дара речи. Для дизайнера/декоратора/дилера мирового класса восемь тысяч квадратных футов пустых помещений за фасадом столь великолепного викторианского строения были подарком небес. Переходя из комнаты в комнату, она сразу же начала представлять, как нужно оформить интерьер и обставить каждую из них.

Брюс высказал несколько скромных предложений, например, установить телевизор с большим экраном здесь и бильярдный стол там, но они не нашли понимания. В Ноэль уже проснулся художник, начавший рисовать на холсте без границ. Весь следующий день Ноэль провела в доме одна, измеряя, фотографируя или просто сидя в огромной пустоте. Совершенно потеряв от нее голову, Брюс занимался магазином и с тревогой ощущал надвигающийся финансовый кризис.

Она уговорила его оставить магазин на выходные, и они вместе прилетели в Новый Орлеан. Ноэль провела его по своему стильному и тесно заставленному магазину, где каждый стол, лампа, кровать с балдахином, сундук, кресло, тумбочка, ковер, комод и большой шкаф не только представляли кусочек исторического наследия Прованса, но и идеально подходили для того или иного места в пустых комнатах викторианского дома. Брюс и Ноэль гуляли по Французскому кварталу, обедали в ее любимых местных бистро, общались с ее друзьями, провели много времени в постели, и через три дня Брюс вернулся домой один, уставший и впервые в жизни по-настоящему влюбленный. Черт с ними, с деньгами! Ноэль Боннет была женщиной, без которой он не мог жить.

Через неделю в Санта-Розу прибыл большой грузовик и припарковался перед пустым домом Брюса. На следующий день Ноэль руководила грузчиками. Брюс несколько раз приходил посмотреть, как идут дела, и наблюдал за происходящим с большим интересом и трепетом. Ноэль полностью отдалась творческому порыву и летала по комнатам, где по нескольку раз заставляла переставлять каждую вещь на другое место и все равно никак не могла успокоиться. Вскоре после отъезда первого грузовика прибыл второй. Возвращаясь обратно в магазин, Брюс подумал, что на Ройал-стрит, наверное, практически ничего не останется. За ужином Ноэль это подтвердила и попросила приехать через несколько дней во Францию для новых покупок. Он отказался, сославшись на приезд важных авторов и дела в магазине. В ту ночь они впервые спали в доме, на оригинальной кровати из кованого железа, которую она отыскала возле Авиньона, где у нее имелась маленькая квартирка. Каждый предмет мебели, каждый аксессуар, ковер или картина имели свою историю, и ее любовь к ним заражала. На следующий день рано утром они потягивали кофе на заднем крыльце и разговаривали о будущем, которое представлялось пока весьма неопределенным. У Ноэль была своя жизнь в Новом Орлеане, Брюс жил на острове, и никто из них не был готов к отказу от привычной жизни и переезду ради выстраивания прочных и длительных отношений. Оба чувствовали неловкость и вскоре сменили тему. Брюс признался, что никогда не был во Франции, и они стали обсуждать, как отправятся туда вместе в отпуск.

Вскоре после отъезда Ноэль Брюс получил первый счет. Его сопровождала записка, написанная ее чудесным почерком, в которой говорилось, что она не стала прибавлять к стоимости свою обычную надбавку и продала ему все практически по себестоимости. Брюс молча возблагодарил Господа за маленькие чудеса. А теперь она снова уезжает во Францию за новой порцией!

Ноэль вернулась в Новый Орлеан из Авиньона за три дня до урагана Катрина. Ни ее магазин во Французском квартале, ни квартира в Гарден-дистрикт не пострадали, но город получил смертельный удар. Заперев двери, она тут же улетела на остров Камино, где ее ждал Брюс, чтобы успокоить и утешить. По телевизору показывали жуткое зрелище – затопленные улицы, плавающие тела, пятна нефти на воде, бегство обезумевшей от ужаса половины населения, исступление спасателей, растерянность политиков.

Ноэль сомневалась, что захочет и сможет вернуться.

Постепенно она начала задумываться о переезде. Около половины ее клиентов были в Новом Орлеане, но с таким количеством беженцев она сомневалась, что ее бизнес выживет. Вторая половина была рассеяна по всей стране. Ноэль пользовалась заслуженной репутацией, и антиквариат из ее магазина заказывали отовсюду. Ее сайт пользовался популярностью. Книги тоже, и многие ее поклонники являлись серьезными коллекционерами. При ненавязчивой поддержке Брюса она убедила себя, что, если перевести свой бизнес на остров, можно не только восстановить потери, но и расшириться.

Через полтора месяца после урагана Ноэль подписала договор аренды небольшого помещения на Мэйн-стрит в Санта-Розе совсем рядом с «Книгами Залива». Она закрыла магазин на Ройал-стрит и перевезла остатки товарных запасов в новый магазин, который назвала «Прованс Ноэль». Торжественное открытие с шампанским и икрой состоялось после прибытия новой партии из Франции, и Брюс помогал его организовать и провести.

Ноэль загорелась идеей новой книги: преображение дома Марчбэнксов с помощью прованского антиквариата. У нее имелись фотографии совершенно пустых комнат, и теперь она документировала их триумфальное преображение. Брюс сомневался, что продажи книги покроют расходы на издание, но что с того? Любой ее каприз!

В какой-то момент он перестал получать счета. Он робко поднял этот вопрос, и Ноэль с приличествующим моменту драматизмом объяснила, что теперь Брюс получает максимальную скидку: ее саму! Дом по-прежнему будет его, но все, что внутри, станет их общим.

В апреле 2006 года они провели две недели на юге Франции. Используя ее квартиру в Авиньоне в качестве базы, они колесили по окрестным деревням и рынкам, ели блюда, которые Брюс видел только на фотографиях, пили отличные местные вина, неизвестные в Америке, останавливались в самобытных гостиницах, любовались достопримечательностями, встречались с ее друзьями и, конечно же, отбирали предметы старины для ее магазина. Брюс, с его страстью к познанию, с головой окунулся в мир деревенской французской мебели и артефактов и вскоре мог сам распознать выгодное предложение.