Они шли, скрипя снегом и беседовали.

Марк Себастьян говорил с жаром земного человека, что-то доказывая, а его спутник в пальто и шляпе, спокойно и деловито что-то ему возражал.

Они ходили и беседовали долго, пока не зашли в сквер к памятнику поэту Заречному.

- Значит, ты считаешь, что душу новую подарит ему та, что полюбит его...

- А разве не так? Разве не возникает у нас новая, чистая, благородная душа, когда мы полюбим, разве не стоим мы иной раз между жизнью и смертью, но чей-то добрый взгляд, поступок оживляет нас, вселяет веру... Благодаря любви многое может сбыться того, что в нашем сердце и в нашей душе...

Софериэль сказал задумчиво:

- "Души людей, как в зеркалах, отражаются друг в друге". Это мысль Омара Хайяма... Согласен, любовь - это таинственная и могучая сила, способная преображать основы бытия. То, что ты просишь - новая душа, сохраняющая весь багаж предыдущей - работа сложная и тонкая... Хорошо, я попробую!

Отсалютовав рукой на прощанье, он скрылся за елью, потом вдруг завертелся волчком и ушёл в небеса.

А Марк Себастьян ещё долго гулял по городу, размышляя. Примораживало, тучи разошлись.

Прозрачная ночь застала его в старом городе, неподалёку от крепости, над которой висел загадочный месяц. По нему проносились хвостатые метеоры.

Безмолвие и глубина ночи поразили Себастьяна. Ему показалось, что начинается что-то значительное.

Он медленно поднялся в небо, где была рассыпана звёздная пыль.

Парил в белеющей ночи, пока не достиг фронтона дома, затем снизившись, проник сквозь окно и склонился над кроватью, где спала девочка.

- Теперь на тебя вся надежда, - прошептал он, притишил стук часов. И тут же почувствовал чьё-то незримое присутствие. Чувство опасности и желание уберечь смешались в его душе, охватив её целиком.

Внутреннее зрение пронзало пространство комнаты: шкафчики с шепчущими свои истории книгами, детские рисунки с их светлой радостью и первыми горестями, глубины учебных пособий с обилием захлёстывающей информации, прыгающие знаки телефона и робкие - тетрадок, тихий шелест одежд и многое другое было просмотрено им. И вот ему удалось уловить тень, выпорхнувшую из угла и шмыгнувшую с шипением в серое зеркало.

Только после этого наступил относительный звенящий покой, нарушенный лишь прошумевшим автомобилем.

Марк Себастьян оглянулся - в окне висел месяц, и тихо падал снег. Он посмотрел ещё раз на зеркало - зигзагом вдоль него прошла трещина. Плохой знак, подумалось ему, и он стал убирать трещину, но она исчезала и тут же появлялась. Наконец, напрягши все свои ангельские усилия, он создал зеркало заново. Вот теперь наступил покой, но небольшая тревога не покидала его и тогда, когда он, плавно махая крыльями, летел над зимним городом. Достигнув шпиля башни, оглянулся, чувствуя на расстоянии связь с зеркалом, и продолжил свой путь.

Позвав весьма срочно Софериэля, он ждал его, несмотря на разгулявшуюся к середине ночи вьюгу, наслаждаясь ею и глядя, как в её косах и рукавах гуляли весёлые духи. Один из них, круглолицый и лукавый, беспечно напевал:

Не всем я по душе, но я над всеми властно.

Борьбу добра и зла приемлю безучастно.

Я - радость и печаль, я - истина и ложь.

Какое дело мне, кто плох, а кто хорош.

Я - Время. *

В вихре бури и явился к нему строгий Софериэль, не очень довольный отрывом от дел, но понимающий, что понапрасну его не стали бы тревожить. Внимательно и сурово он выслушал Марка, глядя, как сыплются снежинки с ночного неба.

- Значит явилась тень? Я знаю, кто это... Тень опасна, и она есть беда, а ты, Себастьян, затеяв благородное дело, должен ждать, что чаша весов может качнуться и в иную сторону и уметь взглянуть беде в глаза. И почему ты думаешь, что никто не разгадал твоего замысла?

Прощаясь, Софериэль сказал:

- Если, выйдя на улицу, ты невзначай встретишь своего двойника - иди за ним! Это очень важно...

Тревожным возвращался Марк Себастьян после беседы с Софериэлем.

Лишь у себя дома, приняв прежнее обличие, он очень загрустил и выпил стакан крепкой настойки.

Белый свет был разлит по комнате от снежной ночи. Среди теней и мелькающего, кружащего снега он посидел у окна, размышляя, грея руки о горячую батарею.

***

Лёня сегодня был в своей тарелке. Он уверенно шёл вперёд, размахивал руками в перчатках, меряя ринг ногами, побеждал противника, а затем, выйдя из душа, раскрасневшийся и довольный победой, шёл вместе с ожидавшим его Денисом в "U-Cinema", где демонстрировался новый увлекательный боевик. Его энергии и силе духа можно было позавидовать! Живя своей обычной жизнью, посещая школу, бокс, кино, он не забывал и о чудесной девочке. Она жила в его груди тихим замиранием сердца, нежным красочным рисунком, доброй и светлой памятью, которую он лелеял.

Он уже знал, в каком доме она живёт, в какой школе она учится, ибо шёл за нею след - вслед от библиотеки до дома, он знал её симпатичное окно с радужными шторами, с геранью на окне, где появлялось её милое личико, такое ясное и светлое, как в сказке.

Как - то утром он пришёл пораньше и занял самую удобную позицию за елью во дворе.

Сыпался лёгкий снежок. Он наблюдал, как распахиваются двери подъезда и выходят на работу важные и торопящиеся люди, как осторожно и бережно ведут мамы детей в садик, как выползают из подъезда старушки на рынок.

И вот выходит она, и он покидает своё убежище и идёт ей навстречу - миг, и их глаза встретились, и она идёт далее - задумчивая и серьёзная. Ей кажется, что она где-то уже видела этого парня - да, он похож на юношу из её сна! И точно искорка пробегает по её телу и ударяет в сердце!

Она оглядывается, и сквозь снежную пелену он видит, как блестят её тонкие губы, изящные стрелочки влажных ресниц и бирюзовые глаза.

И он идёт далее с бешено колотящимся сердцем, и весь мир для него кажется прекрасным, умным и волшебным.

Глава седьмая. Трагедия

В этот яркий воскресный день солнце накрыло небо крышей света, и дома погрузились в голубой сумрак. Лучи играли на стёклах окон, расписанных морозом в причудливые узоры. Ветки, присыпанные снегом, искрились сиренево-золотым блеском. На дымарях и деревьях сидели и каркали важные вороны.

Старик не понимал, как его занесло в эту часть города. Он просто шёл за своим двойником, которого внезапно встретил сегодняшним утром. Он, вышедший утром на улицу, не сразу узнал в этой высокой, худощавой фигуре, схожей с призраком, самого себя, а затем, вглядевшись, вздрогнул и зашагал вслед.

Здесь, где начинались частные дома, а за ними был берег, покрытый нежным, словно марля, снегом, серая фигура двойника пропала. Старик осмотрелся. Далее блестела подо льдом река, на которой гоняла на коньках шумная и весёлая ребятня.

Одна группа задорно состязалась в "шаги великанов", стараясь проехать необходимое расстояние, скользя на одном коньке и заложив руки за спину. Выигрывал тот, кто ловко проходил указанное расстояние, сделав меньшее число шагов.

Старик узнал Эвелину и её подругу Лору среди ребят, играющих в "змейку". Задорные девчонки по очереди делали разбег и чертили коньками лёд между заранее приготовленными снежками, огибая их то с правой, то с левой стороны. При этом они изящно ноги держали вместе, наклоняя коньки то в одну, то в другую сторону.

Неподалёку гонял шайбу с командой ребят и Лёня Градов, уже уловивший присутствие Эвелины, и, то и дело, поглядывающей на неё с замиранием сердца. Казалось, от волнения он не видит ни клюшки, ни ворот. Бил шайбу куда угодно, за что заслуживал удивлённые и гневные оклики от команды игроков.

Затем девчонкам надоело гонять одним, и они стали окликать мальчишек, желая сформировать пары для игры.

Те согласились почти сразу, серьёзные и нахмуренные, одновременно отчаянно весёлые, бросив свою игру и присоединившись к группе смешливых девчонок.