Папа работал водителем грузовика в нефтяной компании. Он получил это место сразу после школы, в шестнадцать лет. Если он бывал неподалеку от дома, то всегда заезжал на обед, и это одно из лучших воспоминаний того времени. Выглядывая из большого окна гостиной, я смотрела, как он паркует на обочине свой огромный грузовик.

Я всегда была ужасно рада его приходу и бежала встречать у дверей. Иногда случалось, что он приносил домой мазут, и я помню здоровенные бочки, его тяжелые ботинки и сильный запах бензина.

Папа терпеть не мог эту работу, но будучи предприимчивым по жизни, свободное время посвящал творчеству.

В гараже у него стоял массивный станок, и он мастерил деревянную мебель на продажу, чтобы подзаработать еще денег. Он делал много всего и для нашего дома – столы, стулья, светильники. Когда мне было года два-три, я ходила по комнатам, приговаривая: «Это сделал папа, это сделал папа». Я показывала практически на всю мебель, потому что действительно думала, что он сделал абсолютно все! Когда я пошла в школу, у него обнаружили межпозвоночную грыжу, и ему пришлось оставить работу на год. За это время он освоил веб-дизайн и позже начал свое дело, которое со временем стало достаточно успешным. Мы все были по-настоящему счастливы, что ему больше не нужно водить грузовики.

Спустя два года и два дня с момента моего рождения появилась моя младшая сестра Наташа, которую мы зовем Таш или Таша. Я обожала возиться с ней, а больше всего, по-видимому, мне нравилось наряжать ее – она словно была моей маленькой куколкой! Мне также нравилось помогать маме менять ей подгузники и все такое. Конечно, у нас не обходилось без стычек, но мы всегда были очень близки. Папа терпеть не мог наших ссор и каждый раз заставлял обниматься и мириться.

В первый класс я пошла в начальную школу имени Генри Престона, она находилась прямо напротив моего дома, поэтому достаточно было просто перейти через дорогу, чтобы добраться до нее, и на большой перемене я всегда болтала с мамой через забор. Школа была настолько маленькой, а атмосфера в ней – дружелюбной, что я всегда чувствовала себя абсолютно счастливой, хотя и помню, что слегка побаивалась нашего директора.

Учительница, которая преподавала у нас последние два года, миссис Пигготт, запомнилась мне надолго. В моей жизни было несколько людей, которые вселяли в меня безграничную веру в собственные силы, и миссис Пигготт была одной из них. Она была по-настоящему сильной женщиной и немного хиппи. Носила вязаные кроп-топы так, что был виден пупок, и макси-юбки с цветочным принтом, а волосы собирала в неряшливый пучок. Как по мне, так это был очень крутой «лук» для учительницы! Я брала у нее уроки по фортепьяно, а она учила меня играть на гитаре и вообще поощряла музыкальные способности. По пятницам мы всегда сидели прямо на полу и пели вместе, пока она играла на гитаре.

Каждый вечер у меня были дополнительные занятия. В два года я начала заниматься балетом, потом ходила на чечетку, джаз, диско, современные танцы и гимнастику. Мама с папой хотели, чтобы я была уверена в себе и обладала различными навыками. И хотя не думаю, что танцевала я особенно хорошо, мне это нравилось. Мама рассказывала мне, что в четыре года на диспансеризации медсестра спросила меня, что такое озеро, и я ответила: «Это то, на чем танцуют», потому что была просто одержима балетом «Лебединое озеро». Медсестра тогда сказала маме: «У вас очень необычный ребенок!»

Когда я была маленькой, мама стала работать няней, и это было здорово, потому что она была дома с нами, а рядом всегда были другие дети, с которыми мы играли. Мама одного мальчика была художницей, и иногда мы ходили в ее студию неподалеку и учились лепить из глины. Мы почти не смотрели телевизор. Зато у нас был видеомагнитофон, и я любила диснеевские мультики. Помню, нам купили «Золушку» и «Леди и Бродягу», и мы пересматривали их снова и снова, а позже – «Красавицу и Чудовище», который я до сих пор обожаю. Но чаще всего мы играли в игрушки или гуляли в саду с другими детьми. Мама ушла из школы в шестнадцать, но, несмотря на работу няней и необходимость присматривать за нами, успевала посещать вечернюю школу, чтобы получить среднее образование. Потом она поступила на курс английской литературы в Университет Восточной Англии в Норидже, окончила магистратуру, а спустя десять лет и аспирантуру. Сейчас она работает учителем английского языка, и, оглядываясь назад, я горжусь, что ей удавалось заниматься нашим воспитанием и одновременно учиться. Иногда, когда мама училась по вечерам, а я была уже повзрослее, папа разрешал нам смотреть сериалы типа «Жителей Ист-Энда»[2], чего мама в обычной ситуации никогда не позволяла. Иногда она брала меня с собой на лекции, где с юных лет я знакомилась с литературой и историей (если слушала не отвлекаясь!), а потом в кафе при университете ела огромные шоколадные кексы. Недавно я спросила маму, правда ли они были такими большими, как я помню, и она подтвердила, что да, были!

Со временем я стала достаточно независимой и большую часть свободного времени проводила на улице, играя с другими детьми, живущими поблизости. В школе я познакомилась с одной из своих лучших подруг Эммой. Она была на два года младше меня и сначала дружила с сестрой. Мы с сестрой, Эммой и еще парой других девчонок зависали вместе. Летом строили шалаши в лесу или катались на велосипедах. А еще кучу времени тратили на то, чтобы придумывать и разыгрывать спектакли. Будучи самой старшей, я быстро стала лидером нашей маленькой компании. Я придумывала текст и заставляла Эмму записывать его за мной – командовать я любила! Эмма недавно напомнила мне, как я говорила ей: «Ты должна пойти домой и перепечатать текст к завтрашней репетиции!», и половину вечера она проводила, перепечатывая сценарий и выделяя наши реплики разными цветами, а на следующий день приносила всем нам распечатанные экземпляры. Поверить не могу!

Мы проводили много времени с бабушкой и дедушкой, мамиными родителями, которые жили в селе Ньютон-Флотман, неподалеку от Тасбурга. Я выросла рядом с ними и, пока не пошла в школу, часто бывала у них, а когда я начала учиться, мы стали ездить к ним домой каждое воскресенье на ланч. Иногда мы с подружками ездили на велосипедах повидать их, и бабушка всегда была нам очень рада и давала с собой несколько пакетиков яблочного сока и что-нибудь перекусить до того, как мы ехали назад.

В одиннадцать лет меня перевели в местную среднюю школу, Лонг-Страттонскую гимназию, которая находилась в соседнем городке. В начальной школе в моем классе было всего двенадцать детей, поэтому мне было страшновато переходить в новую большую школу. Никогда в жизни я так не нервничала. Из Тасбурга в школу ехало слишком много детей, поэтому основной автобус, в который сели все мои друзья, оказался переполнен, и меня отправили на другой.

Я помню этот день в мельчайших подробностях – что на мне было надето и как сильно я переживала. Я никого не знала, все были старше и болтали о непонятных мне вещах и незнакомых людях. К тому же меня очень сильно укачивало в транспорте – и до сих пор укачивает, – а этот автобус ехал по окружной сельской дороге, чтобы забрать детей из окрестных деревень. Когда мы приехали в школу, мне стало совсем плохо. В итоге мама как-то договорилась, чтобы меня пересадили в основной автобус, и ездить стало гораздо приятнее. Со временем я, само собой, освоилась в новой школе и нашла себе хороших друзей – Кейт, которая недавно переехала в Тасбург, и Мэдди. Кроме них я близко общалась еще с несколькими девочками. А через пару лет к нам присоединились моя сестра и Эмма, так что у меня сложился свой небольшой круг близких друзей.