– Это Вормхол. В врата в миры. И я говорю не о Трехмирье, дитя. Оно всего лишь одно из миллионов кусочков мозаики на плотнее жизни.

– Что это значит? – не поняла я.

Черноволосый усмехнулся и бросил, выпустив изо рта маленький прозрачный смерч:

– Это значит, что твоя Звенящая Долина не центр Вселенной.

Дар речи пропал, и я круглыми глазами вытаращилась на врата. Фарбус суровый, будто не доволен, что такая несведущая, горестно выдохнул и взмахнул руками.

– Придется объяснять все с начала, – проговорил он.

Черноволосый крутанулся на месте, воздух под ним завертелся. Он плавно приподнялся над полом и улегся на вихревую подушку. Я покосилась и отшагнула, решив, что он могучий маг, если смог выкрасть меня из-под носа огнекрылого.

Он заметил, что разглядываю его и подмигнул левым глазом. К щекам прилил огонь, пришлось перевести взгляд обратно к Вормхолу и делать вид, что очень сердита.

Смотритель, тем временем, наблюдал за нами, как алхимик, который посадил жуков в банку и ждет, что будет дальше. Ладони сложились домиком, взгляд устремился в потолок.

Наконец, он заговорил.

– Представь себе миллионы звезд, вокруг которых существуют миры, очень похожие на наш. Там тоже живут люди, а может и не люди. Признаться, никогда не ступал в черноту Вормхола и не знаю, что за твари могут обитать по ту сторону. Ты привыкла к Трехмирью, где в середине живет люди, внизу демоны, а сверху боги. Но это лишь песчинка в круговороте разнообразия.

Фарбус строго глянул из-под редких бровей, я даже спину выпрямила. В голове в очередной раз всплыли слова пастушьего сына о Звенящей Долине. В груди засаднило, хотя часть меня обрадовалась, отсрочке женитьбы с огнекрылым.

Черноволосый покосился на меня небесно-голубыми глазам, и впервые захотелось, чтобы из одежды на мне была не только короткая сорочка.

Чтобы отвлечься от мыслей о черноволосом, о Ферале, который, наверное, в припадке ярости крушит все, что попадется под руку, я поинтересовалась:

– Ты хочешь сказать, э… Фарбус? Вы украли меня для того, чтобы читать проповеди об устройстве мира? Я даже в деревне никогда не посещала воскресных служб. Да и не к лицу мне. Жители назвали меня огненной ведьмой.

Черноволосый хмыкнул и подпер кулаком щеку, послав мне очередной хитрый взгляд, а Фарбус покачал головой.

– О нет, дитя, – сказал он спокойно. – Ты не ведьма.

Внутри меня полыхнуло, изо рта вырвался столб пламени.

– Что значит, не ведьма?! – выдохнула я, вытаращившись на лысого. – А кто же тогда? Дочь кузнеца? Посмотри на меня! По-твоему, любой умеет вспыхивать факелом и бросать огненные шары?

Со стороны Черноволосого налетел ветерок, внутри все загудело, как если бы кто-то пытался раздуть костер. Я гневно покосилась на него и подняла ладонь с горящим шаром.

– Не дыми, – устало проговорил Фарбус. – Тут тебе не деревня, гореть не чему. А мне безвреден огонь, как и вода, и все остальное. Ты не ведьма. Но об этом чуть позже.

Хотела запустить шар, но передумала потому, что первый растворился в нем, как сахар в кипятке. Гнев постепенно прошел, я сжала пальцы, пламя уменьшилось, впитываясь в кожу. По венам пробежали приятные мурашки и ушли к самому сердцу, наполнив приятным теплом.

Я ждала, пока кто-нибудь начнет объяснять, но черноволосый и лысый будто забыли обо мне. Один завис в воздухе и беззастенчиво разглядывает меня, а другой взирает на звезды.

Тогда я спросила:

– Объясните, что это все значит? Что дальше?

Лысый смотритель будто очнулся ото сна и поднял на меня озадаченный взгляд.

– Ты о чем? – не понял он.

– Про круговорот, – пояснила я. – Вы украли меня из-под носа Ферала, начали рассказывать про Вормхолы, миры. И теперь очень хочется понять, зачем?

Черноволосый ехидно прищурился. А я ощутила, как по шее побежали огненные мурашки, волосы превратились в пламя. Пришлось оттопырить назад, чтобы не прожгли сорочку.

Наградив черноволосого презрительным взглядом, я потушила локоны, вернув им привычный рыжий вид, и отвернулась к лысому.

– Итак, – произнесла я. – Жду подробного объяснения, почему я рискую Звенящей Долиной.

– Наконец-то, – сказал Фарбус с выдохом. – Она изволила общаться. Желаешь дослушать?

– Желаю, – согласилась я.

– Ну так вот.

Он щелкнул пальцами, кристаллы в стенах засияли ярче, на потолке и полу появились световые зайчики и медленно поплыли, словно кристаллы перемещаются по кругу. Но когда подняла к ним взгляд, слитки оказались неподвижны.

Лысый произнес важно:

– Место, где мы сейчас находимся, образно выражаясь, висит над вашими тремя мирами. Потому и называется хранилище.

– И что в нем такого особенного? – не удержалась я.

– Может, прекратишь перебивать? – поинтересовался лысый.

Уязвленно притихнув, покосилась на черноволосого, который расплылся в улыбке, как у довольный кот.

Я послала ему недовольный взгляд, а Фарбус продолжил:

– Хранилище наблюдает за жизненными процессами внизу. Но никогда не вмешивается, кроме тех случаев, когда нужно забрать стихию.

– Чего-чего?

– Да-да, – подтвердил Фарбус, – все верно. Стихию. Я не шутил, когда сказал, что ты не ведьма. Все гораздо сложнее. Я охраняю Вормхол уже многие эоны. Слежу, за балансом. Чтобы, если где-то прибавилось, в другом месте убавилось. Но есть особые места, особые миры. Например, Подмир.

Я потерла лоб, чтобы разогнать кровь, заставить ум работать быстрее. Когда попыталась осмыслить услышанное, волосы снова вспыхнули, и скопления кристаллов заиграли радужными красками.

Незнакомцы почему-то довольно закивали, а я спросила, стараясь выглядеть не совсем дремучей:

– Подмир? Ты имеешь ввиду Нижний мир огнекрылых? Этого ужасного Ферала, женой которого мне предстоит стать?

Фарбус многозначительно хмыкнул. Потом снова щелкнул пальцами, пол под ним пошел волнами, из прозрачной пленки выступил холмик и потянулся вверх. Через несколько секунд превратился в стеклянный стул с высокой спинкой и застыл.

Я даже рот раскрыла, а Фарбус церемонно опустился на сидение и закинул ногу на ногу.

– Нет, дитя, – проговорил он терпеливо, – Подмир находится как бы… вообще в другом месте.

– Как хранилище? – предположила я.

Лысый улыбнулся.

– Не совсем, – сказал он. – Точнее совсем не так. Технически, он прямо тут, но… вроде и совсем не тут. Я все равно не смогу объяснить. Раз в эон на Древе мироздания расцветает цветок. В его власти переносить существ из мира в мир, минуя Вормхол. А это чревато нарушением баланса. В этот раз случилось неприятное, и цветок явился в Подмире.

Я с сомнением смотрела на Фарбуса, который выглядит, будто вещает о великом перед многотысячной толпой. Взгляд устремлен в даль, подбородок приподнят. Точно так же мог бы выглядеть и верховный маг на площади правосудия, и полоумный посреди деревни.

Притихшее ощущение тревоги стало возвращаться, пульсируя в груди, как кувалда кузнеца, а клеймо огнекрылого засаднило сильнее.

– Послушай, Фарбус, – произнесла я терпеливо, – твоя история очень интересна. Но моя цель спасти Звенящую Долину. На нее несколько веков нападают огнекрылые. Даже пророчество есть, в котором огненная ведьма спасет всех. Я под описание подхожу, хотя не то, чтобы рада. Но какое отношение ко мне имеет твоя история?

Черноволосый снова послал в меня порцию ветра. Волосы всколыхнулись и приятно защекотали спину, по коже пробежали мурашки. Я сделала вид, что не заметила, но в груди закипела лава, а пальцы стало покалывать, предвещая появление огненного шара.

Черноволосый перестал дуть, но смотрит все так же хитро. Я сердито покосилась и взглядом указала на ладонь, где рождается горящий мяч.

Лысый заметил наши переглядывания, вздохнул, ладонь легла на прозрачный подлокотник.

– Самое прямое, дитя, – проговорил он мягко. – Самое прямое. Как я говорил ранее, ты не ведьма. Ты стихия. А точнее – Огонь.