Я ничего не слышала о таком яде. Не видела его и в своих путанных снах. Но названия мне не понравились.
- Его готовят больше пятнадцати лет из редких растений, крови волков и людей, и... сгнившей рябины.
- И...? - подтолкнула я, уже смирившись с тем, что лиса вцепилась в руку, как клещ.
- Действие зелья очень короткое. Если не применить его в течении часа после открытия сосуда, то смысла уже не будет... Ваил, клянусь вам, я не знала, что это за яд. Я думала, что вам просто перерезали горло. Я не знала!
В глазах девушки блеснули слезы, а губы задрожали.
- Ты можешь толком объяснить, что случилось?! - взмолилась я.
Рыжик всхлипнула и подняла на меня полные сострадания и печали голубые глаза. В обрамлении мокрых от слез ресниц это смотрелось... В общем, у меня скрутило живот от предвкушения плохих новостей. Я уже видела подобное выражение лица. У медсестры, когда я пришла в себя после реанимации и резонно поинтересовалась: что со мной?
Так что когда лиса начала говорить, я уже, в принципе, знала, что она скажет.
- Черная Смола убивает медленно. Насколько медленно не знает никто. У нас говорят, что это зелье придумали люди в те времена, когда волкодлаки планировали уничтожить большую часть людских королевств. Ни один человек не может соревноваться с чистокровным волком в скорости и силе. К нему невозможно подкрасться, почти невозможно поразить из лука. В прямом бою, только вампиры могут победить чистокровного, да и то не все. Поэтому людские маги и придумали зелье, которым можно было бы смазать наконечники стрел и копий, смазать дротики. Достаточно лишь попасть в волкодлака - и смерть придет к нему сама. Так как в составе Смолы есть кровь волков, то и выявить яд просто невозможно. Волчьи...простите, ваши лекари, просто не находили его в ранах.
Рыжик умолкла и скорбно опустила голову, так словно меня уже похоронили.
- А с чего ты решила, что я...ну, что у меня именно это?
- Жрица, которая учила меня, говорила, что у особенно сильных волкодлаков может пропасть память, но их тела еще будут бороться. Поэтому когда вы сказали, что ничего не помните...
Я облегченно рассмеялась.
- Слава всем Богам! А я уже начала беспокоится. Нет, моя забывчивость не связана с ядом, Лисса, честное слово!
Что-то мне подсказывает, что Калика меня по головке не погладит, если я начну рассказывать о том, что настоящая Ева уже давно мертва, а я, в общем-то, Зоя, и потому не помню ничего, что связанно с жизнью прошлой обитательницы этого тела.
Но, вместо того, чтобы рассмеяться вместе со мной, девушка только крепче сжала мою руку и снова решительно посмотрела мне в глаза.
- Есть еще кое-что, ваил...
Я подавилась мешком - уж слишком серьезным стало лицо Милиссы. С похожим выражением я сообщала матери, что перееду на старую квартиру. Та же непоколебимая решимость.
- Черная Смола - единственный яд, раны после которого не заживают!
- Как так? - не поверила я. - Там, в Городе, было множество трупов волков. Их раны тоже не затягивались. И мои, сколько я тут в бинтах проходила...
- Раны затягиваются лишь у живых, ваил. - очень тихо проговорила девушка. - Если волк, вампир или лиса мертвы, то зачем плоти залечивать себя? Раны могут заживать долго, как было у вас, но... - она выразительно покосилась на шею, - все раны заживают, так или иначе, кроме раны от Черной Смолы. Эта может затянуться, но не зажить!
Я потерла бугристый шрам на шее, и только потом сообразила, что делаю это сломанной рукой. Для проверки потрясла кистью, посжимала и поразжимала пальцы - никакой боли. Рука уже восстановилась полностью.
Перевела удивленный взгляд на Милиссу. Девушка кивнула.
- Видите? Все ваши раны зажили, кроме этой.
Я в полном ауте присела на ближайшую груду хлама и уставилась в пустоту.
Милисса, наконец, отпустила мою руку.
- Я не знала, ваил, правда, клянусь вам, не знала. Я думала, что это просто самая глубокая рана. А сейчас понимаю, что нет... Я никогда раньше не видела действия Черной Смоли. Не знала, как оно выглядит...
- И тут нежданчик ждет меня, у самого огня, - протянула я.
- Что? - удивилась лиса.
- И сколько? Сколько мне осталось?
- Не знаю, - она присела рядом. - Никто не знает.
- А как... в смысле, что будет?
Девушка понялась с минуту. Я ей не мешала. Внутренняя борьба этого ребенка: открывать мне тайны своего вида или нет, была написана у нее на лице крупными буквами. Не удивлюсь, если на самом деле эту отраву придумали не люди, а лисы, чтобы чужими руками расправиться с главными врагами.
- Я многого не знаю, только легенды, сказки...
- Давай, начнем с легенд, - улыбнулась я.
- Вы начнете слабеть, Ева - она произнесла мое имя с легкой запинкой.
Неужели, я стала ей дорога или девочка просто боится остаться здесь, в рассаднике клыкастых, совсем одна?
- Потом, станет слабеть и зрение...
- Пока терпимо, - подбодрила я.
- Потом начнет чернеть кожа на кончиках пальцев. Затем пойдет кровь из носа или ушей.
- Н-да, кавалера я себе вряд ли найду с таким водопадом не из тех мест. А дальше?
- На последней стадии чернеет и сама кровь, Ева. Она становится черной и густой, как смола.
Мы замолчали. Не знаю, о чем думала рыжик, а вот я об иронии, с которой меня упорно сталкивает жизнь. Взвесив все за и против, я расхохоталась.
Милисса смотрела на меня, как на уже тронувшуюся от горя.
- Ладно, ладно, - закивала я, пытаясь подавить смех. - Я тебя услышала, а ты мне все уже сказала. Давай с тобой договоримся так: пока никаких признаков того, что ты права нет. И потому, мы никому и ничего не скажем, хорошо?
Милисса медленно и неуверенно кивнула.
- Не думаю, что нашим милым и гостеприимным хозяевам стоит знать, что со мной что-то не так. Сама понимаешь - я единственное, что стоит между ними и тобой. Так что пусть думают, что я очень страшная и опасная. Договорились?
Снова кивок.
- Вот и ладушки. И кстати, ты не знаешь, можно ли этот процесс как-то замедлить?
Милисса задумалась.
- Ваил, если бы я была дома, то смогла бы посмотреть старые рукописи прошлых жриц, но... - она развила руками.
- За это можешь не переживать! Домой мы тебя доставим в целости и сохранности.
Девушка так обрадовалась этой новости, что мгновенно позабыла весь неприятный разговор. Я постаралась последовать ее примеру, хотя и понимала, что отделаться от всего не получится. Мы двинулись из комнаты в спальню. Там практически не было разрушений, только немного пострадал пол и повелители стекла.
За окном разливался закат. Длинные тени украсили потолок и стены, а комнату залил золотой багрянец угасающего светила. Красиво здесь все-таки место, если не заострять внимание на обстоятельствах, которые нас сюда привели и местных обитателях. Я забралась на подоконник и любовалась темнеющим лесом. Рыжик, окрыленная перспективами, после моего быстрого рассказа об обещании Николаса, выскочила за дверь в поисках кого-то из стражей. У ребенка проснулся голод, что и не удивительно. Каждый сбрасывает стресс по-своему, а его у девочки было слишком много.
А вот мне как раз требовалось время, чтобы подумать. Я, теперь уже, и милостью аж двух существ, чей замысел мне не понятен и не ясен, стала Дочерью Калики. Звучит значительно, только какой прок от моего статуса, если я сижу здесь? Правильно, нуль целых, хрен десятых! Что от меня требуется? Непонятно, да и советчиков что-то не видно на горизонте.
Ясно только дно, пока я торчу здесь - дело стоит, я не в армии, поэтому служба не идет от того, что я просто прохлаждаюсь неизвестно где.
Ясно и то, что мои соплеменники не просто так меня не ищут, или ищут, не там, где я. Что-то совсем не так в волкодлакском королевстве, раз самой Богине расы приходится искать замену убиенной выбранной дочурке. В голове царил сумбур, вопросов больше чем ответов. Ощущение правильности поступков куда-то улетучилось вместе с приятным и дурманящим ароматом вампира. Героем дня я себя, почему-то тоже не ощущала. Чинно и уверенно в голове держалась только одна мысль - домой я больше не вернусь! Подлая, поганая и страшная мыслишка, что вся моя история закончится именно здесь, на Бале, пусть и пугала, пусть в нее и не хотелось верить, но она была твердой и непоколебимой.
