- Ни капли я не выпил! - воскликнул он. - Хотел, но не выпил!
- Я его уже не первый раз у нас видел, он все что-то вынюхивал и крутился у моего дома, а потом пропало семь литров! Мы обыскали его дом, но там ничего не было, кроме пустого бурдюка: он все выпил! Не один, так с дружками!
- Карпуша бы не позволил им ничего пить, а один человек, даже зеленый, семь литров за день не выпьет, - сказал я, решив, что зеленый не врет. - Не вылил же он их!
- Да я в глаза эту бутыль не видел! - продолжил зеленый.
- И шатался среди нас дни напролет просто так, да!? - возмутился желтый.
- Да воры выкрали, они все прут! Или сам ты все выжрал! - кричал зеленый. - Я попросить попробовать хотел и все!
- Слушайте, я не могу ночью вламываться во все дома и искать грибную настойку, - сказал я, глядя на желтого. - Если ее начнут пить, это сразу же станет известно всем в округе, так что пропажа найдется быстро.
- Мы храним бутыль по очереди, чтобы воры и эти торчки не стащили, у нас сложная система дежурств... А этот специально следил за нами, чтобы залезть, куда надо!
- Надо было запирать дом или прятать лучше, - сказал я. - Идите к своим стаям, завтра, если ничего не прояснится, будем решать, что делать.
Но желтый не собирался успокаиваться: ему нужны были виноватые здесь и сейчас. Пришлось идти с этими двумя к Карпуше и объяснять ситуацию.
Узнав, что один из его людей подозревается в краже, связанной с грибами, он пришел в ярость. Зеленых он держал в железном кулаке, запрещал им пить и курить, заставляя наркоманов возвращаться к нормальной жизни.
Я рассказал ему все, как есть, и дальше мог просто смотреть: вместе с желтым Карпуша лично взялся обыскать каждый дом и проверить на вменяемости каждого из пятнадцати зеленых.
Выяснилось, никто из них не был причастен к краже, и то, как они оживлялись, слыша про пропажу, говорило нам больше всех их слов.
После этой проверки желтый, наконец, успокоился и ушел, обещая прийти завтра для дальнейших разбирательств.
Я, наконец-то, мог пойти ужинать.
Обычно я проводил вечера в стае голубых, сидя у костра и наполняя миску из общего котла. Но сегодня мне захотелось побыть среди желтых. Давно я у них не был... и вообще.
Найти костер известной троицы было не трудно: громкий хохот Яшмы и хихиканье мастеров разносились по всей стае.
Никакие невзгоды не могли смирить веселья выпивох: что бы ни творилось у остальных, желтые имели железный иммунитет к любым несчастьям.
- О, кто пожаловал! - воскликнул Борода. - Давненько тебя тут не было!
- Я тоже так подумал, - кивнул я, усаживаясь на предложенное место у костра. Мне тут же вручили тарелку с рыбной похлебкой.
- Яшма готовила, - заметил Вадик, и на лице его появилась легкая улыбка. - На Остове ее научили добавлять в еду травы и грибы... это что-то невероятное, попробуй!
Яшма жила у желтых уже месяц. Она отлично освоилась, свободно разгуливала по острову, общалась с друзьями и дралась с теми, кто пытался доказать ей, что убийцам не место на Огузка. Несколько раз мне на нее жаловались за драки, я приговаривал ее к часам особо тяжелых общественных работ, и все оставались довольны.
Первое время Яшма провела в хижине у Вадика, но потом, к неудовольствию химика и к крайнему моему облегчению, переехала в отдельную хижину, построенную специально для нее.
Большую часть времени она гребла миналию вместе со мной у Карпуши, но говорили мы редко: работы было слишком много. Возвращаясь же вечером к желтым, она могла окунуться в привычную для нее среду обитания и говорить о чем-то, что не было связано с эпидемией... Мне же не хватало времени даже на то, чтобы добыть себе рыбу на ужин, и зачастую я не мог позволить себе идти на другой конец Огузка. Мы с ней почти не общались... я едва ли знал, что происходит у нее в жизни. До сих пор я даже не узнал о том, что происходило с ней на Остове.
Вадик не мог не напомнить мне об этом.
- Пф, невероятное! После твоей стряпни и сырая рыба за засолку сойдет! - хмыкнула Яшма, чем вызвала взрыв смеха у Бороды и Шляпы.
Вадик только еще шире улыбнулся.
Я попробовал. Вкус был весьма необычен... но мне понравилось. Говорить об этом я, правда, не стал.
- Эй, а что ты делал после работы? Я не видела тебя среди могильщиков, а мужики, которые хотели судью, выискивали тебя по всем стаям почти сразу после того, как ты ушел, - Яшма не сводила с меня внимательного взгляда.
- Луна попросил меня отыскать Погодника.
- О, колдун опять учудил! - воскликнул Шляпа, предвкушая свежие сплетни.
- На этот раз все обошлось, - я не смог не улыбнуться тому разочарованию, которое вызвал у любителя поболтать своими словами. - Похоже, он постепенно приходит в себя. Но есть новости.
- Да ну? - хмыкнул Шляпа. Остальные внимательно слушали.
Я рассказал им об открытии Барракуды, о том, что синие и фиолетовые могут говорить через мариний на расстоянии. Это было похоже на то, как общаются киты и дельфины: неслышными простому уху волнами. Хотя, конечно, мариний явно ловил и передавал нечто большее, чем просто высокочастотные колебания.
- А ты сам слышал? - спросила Яшма.
- Да... и, похоже, у меня получилось даже говорить, - я улыбнулся.
- Вот это да!... - выдохнул Борода. - Если ваша затея удастся, это будет огромный скачок...
- А как дела у вас?
Наконец, я смог расслабиться и просто слушать.
Шляпа умудрился выдать сестру замуж за одного из желтых - но это я знал уже давно. Недавно бедолага приходил к нему и просил взять чудо на время домой: бедный мужик, видимо, не ожидал в Орке такого характера, и немного устал.
Борода занимался тем, чем и всю жизнь: ковал. Меня ждали полчаса о том, как кузнецы желтых продолжают изучать мариний, как находят все новые и новые техники обработки, дающие совершенно разные результаты.
Вадик предпочел отмолчаться: он и так был не слишком разговорчив, а сейчас, видимо, выполнял какое-то особое поручение Василия. Химия в стае желтых всегда была отчасти закрытой темой.
Когда пришло время расходиться, и я поднялся, чтобы идти к голубым, Яшма предложила проводить. Я не отказался.
- Ты неважно выглядишь в последнее время, - сказала она скорее с укором, чем с заботой.
- А ты, кажется, вся цветешь, - я усмехнулся.
Яшма выглядела как никогда лучше. Да, заметно похудела, но все равно работала за четверых и, кажется, была счастлива. Проблемы миналии ее почти не трогали: она редко видела кого-то, кроме зеленых и желтых. По крайней мере, я так думал.
- Что? Пф! От меня прежней не осталось и следа! Ты посмотри на это! - она напряла руку, указывая на бицепс, потом повернулась спиной. Кожа обтянула тугие узловатые мышцы, словно они были продолжением скелета. Но чтобы различить их тени сквозь полосы, требовалось усилие. - На арене на меня не поставил бы даже самый отчаянный! Хотя сил у меня не убавилось, форму мне поддерживать некогда, я вся сдулась... - она тряхнула головой. - Работа с миналией - не то что на арене, да и есть правильно я не успеваю. Но я рада, что занимаюсь этим.
- Я слышал, ты подружилась с Барракудой.
- Она пристала ко мне после суда и с тех пор приходит иногда, - она пожала плечами. - Похоже, что подружились.
- Ясно...
- А вот ты забыл про всех своих друзей за этот месяц, - сказала она. - Ты ни с кем не общаешься и ходишь мрачнее смерти. Это неправильно. Я не считаю себя вправе лезть к тебе в душу после всего... но ведь раньше мы часто говорили.
- Раньше люди не вымирали из-за того, что наш остров сгнивает заживо, - процедил я. - Вы... вы все как будто не видите этого.
- Ты сам взвалил на себя это, - Яшма нахмурилась. - Об этом я и пытаюсь сказать. Не слишком ли много ты тянешь на свои тощие плечи? Ты изводишь себя с миналией, потом идешь забирать трупы, возишься с пьяницами, сидишь в шатре совета... Эта работа для четверых. С чего ты взял, что необходим везде?
- Что?... - я остановился. - По-твоему, мне стоит пожалеть себя и начать побольше выпивать у костра, пока люди вокруг роют могилы!?
