Неожиданно из леса на край поляны выбежали три волка, это были те самые, которые погнались за отцом этого небольшого семейства. За долю секунды они окружили этих, ничего не понимающих, новоиспеченных, как могло показаться, друзей. Зайчиха прижалась к земле, волк, встав над ней с оскаленной пастью, поворачивался то в одну, то в другую сторону, не допуская своих собратьев к своей подружке. Волки хоть и были голодны, но атаковать, нападая на своего вожака, не решались. Каждый из них оголял свои клыки и , рыча, то и дело пытался хоть немного приблизиться к жертве. Зайчиха вжалась в землю как можно сильнее, от страха закрыв глаза и ,прижав к телу уши, она отдалась в руки судьбы. Её друг держал оборону сколько мог, но реагировать становилось трудней, мгновение спустя один из нападающих, ухватив зайчиху мертвой хваткой, бросился в лес. Вожак бросился следом, настиг волка: тот бросил свою жертву. Обнюхав растерзанную зайчиху, вожак склонил голову, затем медленно стал удаляться от того места. После долгих скитаний ноги волка сами вывели его на ту поляну, где они встретились,будучи совсем молодыми. Немного повыв в темноту, он улегся на траву, закрыл глаза. Он уже не вставал: ни для того, чтобы вернуться в стаю, ни для того, чтобы найти себе пищу и ни для того, чтобы видеть что-либо вокруг.

Среди глухого таежного леса располагалось небольшое поселение в тридцать домов. До города было километров восемьдесят, поэтому сюда очень редко появлялись городские жители, в основном ягодники и сборщики кедрового ореха. Все жители знали друг друга и любое торжество отмечали вместе. Как всегда накрытые столы в изобилии кишели всяческими угощениями, некоторые кудесники выставили в бутылях огненную воду своего приготовления, настоянную на разных ягодах.

За столами собрались все: малыши уплетали за обе щеки сладости, а взрослые то и дело по очереди высказывали свои поздравления виновникам торжества. Сегодня праздновали рождение второго ребенка семьи Васильевых. По всей Кедровке разносились звуки играющей гармошки и хорового пения.

Сумерки из-за высоких деревьев напомнили о себе раньше положенного времени, поэтому веселье подходило к концу. Одни занимались уборкой и мытьем посуды, другие же помогали дойти до своих домов тем, кто сам был не в состоянии это сделать. Впрочем, все как всегда, да и сами жители не любили, когда в их спокойной и размеренной жизни появлялись какие-то новшества.

Семья Васильевых состояла из матери– Валентины Петровны, отца – Михаила Валерьевича, старшего сына Антона и новорожденного Дмитрия. Семья жила как и все в Кедровке: разведением мелкого и крупного рогатого скота и сбором ореха и ягод. У шестилетнего Антона как и у всех в его возрасте о хозяйстве дум было максимально мало, основное занятие – игры с друзьями. Рождение Димки одним разом перечеркнуло все: теперь приходилось помогать матери и по хозяйству, нет-нет, а где-то что-то да надо было сделать. Но он не жаловался, даже наоборот, ему нравилось ухаживать за братом, его тянуло к нему не только умом, но и сердцем. Целый месяц Антошка не отходил от брата, пока не наступил сентябрь. Теперь ему приходилось каждое утро брать свои школьные принадлежности и идти в один из соседних домов, куда приходили все дети в разное время. В этом доме жила местная учительница Степанида Андреевна Прохорова, женщина сорока пяти лет, хотя выглядела она гораздо моложе. Муж Степаниды Андреевны – Борис целыми днями собирал ягоду и занимался охотой, поэтому в строительстве отдельного здания под школу нужды не было. Каждый раз возвращаясь из «школы» Антошка делал необходимое дома, после чего шёл гулять на улицу. Так продолжалось изо дня в день.

Незаметно подкралась зима, на улице детвора резвилась, скрипя снегом ; Антон и его друзья катали все вместе на санках Димку. Компания у них дружная, ссор практически нет, а если и происходят– то незначительные, на которые никто из них внимания не обращал. Неожиданно раздался голос Валентины Петровны:– Антоша, сынок, иди домой!

Вся ребятня разом повернули головы, один за одним они негромко прокричали :

– Здравствуйте, тетя Валя.

– Здравствуйте, ребята! – ответила Валентина Петровна.

Антошка неторопливо отряхнулся, взял в полупромокшую рукавичку поводья санок и направился в сторону своего дома. Немного не доходя, он погрустневшим голосом спросил :

– Мам, можно я еще немножко погуляю ?

– Нет, сынок, пойдем, тебе надо делать уроки и отцу помочь нужно.

– Ладно, – сказал Антошка, заходя в ограду.

Все зашли домой, где аппетитно пахло настряпанными пирогами. Через несколько минут все четверо приступили к обеду.

Васильевы живут вместе уже десять лет. За эти годы у них не было ничего того, что могло бы омрачить воспоминания. Валентине недавно исполнилось тридцать два года, она на три года младше Михаила. Лет восемь назад их семья переехала в эту местность из города, здесь и воздух чище, полезней, да и поспокойнее, меньше городской суеты. Поэтому и согласилась Валя рожать детей здесь, у местной знахарки – бабки Варвары, впрочем , как и всё женское население Кедровки. Бабка Варвара – старейшина этого поселка, наимудрейшая женщина ста пяти лет, которую все уважают и к которой все прислушиваются. Она и роды принимает и травами лечит, кого бывает и заговорами. На задаваемый ей вопрос, хоть и в шутку :

– До скольких же лет вы будете жить, Варвара Никитишна ?– она всегда отвечала серьезно : – Пока знания не отдам!

Бабка Варвара в каждом доме была гостем желанным, но сама она любила ходить лишь к некоторым, в том числе и к Васильевым. Это не значит, что к остальным она относилась плохо, просто как она сама любила высказываться:

– У этих людей она будто душой отдыхала.

Вот так и жили. Все дружно, без ссор и обид. Шли годы, дети подрастали, крепли, умнели. У более старших подростков , как и у других поколений , начинались ночные прогулки, первые влюбленности. Они собирались на окраине поселка, в беседке, специально построенной для этих целей теперь уже выросшим поколением.

Антошке уже было шестнадцать, и он был частым посетителем этой ложи любви. А в остальном все было как всегда: что ни повод – праздновали все. Много кто родился, много умерло, но много и свадеб было. В общем, жизнь протекала в обычном размеренном ритме. И Димка уже ходил в «школу», также резвился на улице, но больше всего он любил лес, любил слушать пение птиц, любовался закатом солнца. Но замкнутым он не был, был как все – обычным ребенком.

Наступали сумерки. Бабка Варвара ушла далеко от поселка. Сбор лечебных трав заставлял бродить в разных местах и в разное время. Насобирав полную плетеную корзину, она пошла по направлению к Кедровке, как обычно, материала для приготовления лекарств было достаточно. Путь её пролегал не по тропинке, да и какие тропинки и дороги здесь могли находиться: кругом почти непроходимая тайга.

      Варвара ступала тихо, бесшумно, иногда казалось, что она просто парила по воздуху. Выйдя на протоптанную дорожку, она почувствовала, что идти стало легче. Пройдя вперед, она остановилась: какое-то чувство охватило Варвару, она невольно оглянулась по сторонам. Никого не увидев, старая женщина сошла с тропы и двинулась на север. Зайдя за небольшие кусты, она увидела нечто, чего как будто ждала уже много лет: Димка , сидевший на траве с чуть протянутой рукой , любовался красотой нескольких бабочек. Они сидели на его пальцах и запястье, иногда похлопывая своими крыльями, но улетать бабочки и не собирались. Такое чувство, будто они понимали друг друга. Димка в испуге обернулся, увидел бабушку Варвару. Все бабочки с его руки одновременно вспорхнули и растворились в воздухе. Дима как завороженный смотрел на Варвару. Варвара, тоже узнавшая Димку и онемевшая от неожиданности, решила подойти к нему. Они смотрели друг на друга, не веря своим глазам и почти не понимая, что происходит.