- Ты проспорил мне сто долларов, - послышался «шепот» из кустов, и мы резко оторвались друг от друга и стали вслушиваться. Послышались чертыханья и, судя по всему, шум от бега. Мы успели заметить только красную и синюю ветровки. Норвежец и русский.

- Господи, и почему они такие идиоты? - задала я вопрос Йоханнесу, который промолчал и просто обнял меня еще сильнее.

***

В номера мы возвращались уже поздней ночью, стараясь не разбудить тренеров. Но разве захмелевшие люди умеют ходить тихо? Да еще, если ты норвежец?

Около двух раз мы ловили Ветле на ступеньках и еще одно падение не успели предотвратить уже в холле, где Эмиль налетел на Уле.

Мы шли чуть позади всех. На мне была норвежская спортивная куртка моего спутника, потому что под конец вечера я продрогла до костей. Ночи тут холодные.

Ребята делали вид, что не обращают внимания на то, что мы почти вечер провели вдвоем. Спасибо им за это.

Когда Йоханнес хотел что-то сказать возле дверей моего номера, я просто затолкала его внутрь и показала, где ванная, а сама пошла смывать косметику. Как ни странно, он послушался, а когда он умылся, в ванную отправилась я.

Когда я вышла, парень что-то читал, сидя на моей кровати. Чтивом оказался роман, который я открываю, когда мне скучно и нечем себя развлечь.

- Переночуешь у меня? - то ли спросила, то ли утвердила я и стала расстилать постель. Йоханнес кивнул, мгновенно покраснев. Уж не знаю, о чем он подумал.

- Не собираюсь я тебя насиловать, ложись уже, - засмеялась я, увидев ступор парня, который смотрел то на меня, то на кровать. В конечном итоге он снял с себя футболку и широкие штаны и улегся возле меня.

- Может, проспим самолет и ты никуда не полетишь? - вдруг выдал Йоханнес, вглядываясь куда-то в темноту.

- Ага, и мама меня тогда точно на куски порвет. Я и так все лето здесь провела. А что, скучать будешь? - засмеялась я.

- Вот еще, - буркнул он и одной рукой притянул меня к себе, отчего я почти замурлыкала и положила голову на его грудь. Вот уж никогда бы не подумала, что будем лежать в одной кровати.

- Знаю ведь, что будешь, - закрывая глаза, со смехом сказала я.

***

Утро выдалось очень туманным, и, кажется, ночью был дождь.

Просыпаться было тяжело, а еще тяжелее - осознавать, что через пару часов самолет унесет меня обратно домой. Нет, я, конечно, соскучилась по дому, но уезжать от команды тоже нелегко.

Йоханнес буквально отказывался меня выпускать из своей медвежьей хватки, даже когда я стала умолять. Он спросонья вообще не мог понять, куда я рвусь.

Пока он выносил мой чемодан к машине, я привела себя в порядок и зашла попрощаться с ребятами, которые не поедут меня провожать. Не пришлось даже никого будить, все сами встали и вышли к отелю. В аэропорт решили ехать только Тима, Симон, Йоханнес, Тарьей и Уле.

Прощание было трудным, я даже позволила себе пролить слезы. Пообещав друг другу еще встретиться, мы все-таки разошлись. Ребята - обратно в отель, а я - в машину, где, устроившись на плече своего рыжего недоразумения, задремала.

- Как долетишь, позвони, - давал мне наставления Уле, пока сам вытаскивал мой багаж из машины.

- Хорошо, - я хотела взять чемодан, но мою руку тут же перехватили - чемодан попал в руки Йоханнеса.

Ко мне тут же подошли Симон и Тарьей, который буквально выбили весь воздух из легких своими объятиями.

- Мы подождем Йоханнеса в машине, не будем вам мешать, - потрепав меня за щеки, засмеялся Симон. - Голубки вы наши.

- Эй, - стукнула я его по плечу.

- Я оказался прав, - подмигнул он Йоханнесу.

- Да, прав-прав, вали уже в машину, - засмеялся норвежец и, дав мне еще раз обнять всех по очереди, повел мое высочество к зданию аэропорта, где терпеливо ждал, что я пройду все нужные виды контроля и сдам багаж.

Йоханнес крепко обнял меня уже перед самой посадкой, до этого же мы разговаривали на разные темы, только бы не касаться и не вспоминать о моем скором отлете. Уткнувшись в мои волосы, парень отказывался что-либо говорить, лишь только гладил меня по голове. Поцелуй получился терпким, с долей боли и грусти, наполненный нежеланием отпускать.

- Тебе пора, - прошептал Йоханнес, обнимая меня в последний раз, стараясь улыбаться, и помахал мне вслед.

До свидания, Франция. Здравствуй, Россия.

========== Вместе ==========

После моего возвращения домой жизнь закипела-забурлила. Сразу появилось столько дел. Мало того, что нужно было потихоньку готовиться к сессии, так еще и Дима с Ильей заставили дать интервью для их программы о норвежской сборной.

Йоханнес звонил почти каждый день по вечерам. Разговоры были недолгие, потому что международные разговоры обходились слишком дорого. Звонки по скайпу и вовсе оказались редкостью, ибо сначала норвежцев занимали сборы, а позже братья Бе поехали к родителям в гости.

Сегодня утром позвонили из Союза Биатлонистов, сообщили, что на мое имя пришло электронное письмо из Норвегии, и попросили явиться.

- Да ладно, не волнуйся ты, могу поспорить, они ответили положительно, - успокаивал меня Тима, который только вчера вернулся со сборов. Пытаясь завязать шнурки на кроссовках и поддерживая телефон на плече, я усердно балансировала, но в конце концов завалилась на бок и так и распласталась в прихожей в позе звезды.

- Они не могут мне по телефону сказать? Нет, надо обязательно вызывать в офис, - бурчала я.

- Я сейчас тоже туда направляюсь. Не торопись, я заеду за тобой.

В результате я, полностью одетая, ждала его на скамейке возле подъезда, качая головой в такт музыке в наушниках.

Тима умудрился застрять в пробке, но в конце концов забрал мою тушку, и мы отправились в штаб биатлонистов.

- Твой рыжик совсем приуныл в последние дни сбора, - засмеялся Тима, глядя на дорогу.

- Не мой он, - насупилась я.

- А чей же еще?

- Мамин и папин. И вообще от него никакого официального предложения быть его девушкой не поступало.

- А то есть ты позволяешь всяким левым парням целовать себя на глазах у всего аэропорта?

- Вы подглядывали? В машине они остались, - я треснула друга со всей дури по коленке.

- Осторожней, я же за рулем.

Я лишь показала ему язык и достала из бардачка шоколадку. Они всегда там лежат, и мне их уже можно брать без разрешения, которое я, собственно, никогда не спрашивала. Люблю Тиму.

В штабе я встретила почти всю сборную, которая приехала сюда по своим делам. И пока наши боссы были заняты, мы решили пофотографироваться. Стоит ли говорить, что было сделано около двухсот фото.

Пока был разбор полетов с ребятами, я скромно читала журнальчики в коридоре. Рациональней бы было первой принять меня, но это Россия, и здесь все не как у людей.

Почти спустя час меня пригласили в кабинет. Ребята решили вместе со мной послушать, что скажет руководство, и растянулись на диванах, уступив мне место на стульчике почти по середине комнаты. Мне аж не по себе стало. Я знаю, что они его специально так поставили.

В кабинет вошел руководитель отдела кадров, Павел Сергеевич, которого я за жизнь видела раз третий: именно столько раз мы встречались по поводу моих документов.

- Ну что, Александра, вчера нам пришло письмо от руководителей сборной Норвегии, а точнее… запрос. Поздравляем, вы приняты. После сдачи сессии можете собирать вещи и готовиться к оформлению вида на жительство.

У меня на лице появилась глупая улыбка. Вот так и сбываются юношеские мечты.

- Ну вот, я же говорил, - засмеялся Тима, приобнимая меня за плечи, - звони Йоханнесу, обрадуй новостью.

- Не забудьте забрать все документы, - улыбнулся руководитель, - и не продавайте государственные секреты, - тут засмеялись все.

До Йоханнеса я сразу не дозвонилась, но смогла дозвониться до Тарьея, которого эта новость обрадовала даже больше, чем меня. Хотя, как мне кажется, ему просто нужно сплавить брата в чьи-то руки, чтобы маме спокойней было. От Тарьея я узнала, что Йоханнес ушел с отцом в лес и будет только к вечеру.