Мими тем временем перешла с квакающего хохота на хриплые всхлипы. Она уперла в свои обширные бедра грязные толстые руки с длинными загнутыми ногтями, и уже не сотрясалась, а ловила ртом воздух с судорожным придыханием.

Как мудрейший среди мудрых, Велвор отлично понимал, что весь этот спектакль рассчитан на то, чтобы вывести из равновесия его лично. Вывести, а потом вложить ему в уши какую-нибудь глупость, или мерзость, а если повезет, то и на что-то его толкнуть, или против чего-либо его настроить, а потом еще и получить с него за это его же золото. Короче говоря, Толстая Мими пыталась отвести ему глаза своим мерзким хохотом, а потом воспользоваться и его мудрой головой и его полновесным, обширнейшим, фактически безразмерным воровским кошельком в своих интересах.

"Ну, здесь-то она просчиталась, здесь она промахнулась на целых четыре подземные мили, я ведь не простодушный ворик-охранник, и даже не капитано, а Главный Вор Канализации, и у меня есть досье на каждый подземный хохот, - думал Велвор, с презрением вслушиваясь в хрипы и стоны Толстой Мими.- Да что там - хохот. У меня есть досье на каждый подземный воровской чих".

- Дорогая, долго еще?- спросил он не оборачиваясь, в высшей степени пренебрежительно и небрежно, через плечо, у Подруги-воровки.- А то я боюсь опоздать к своим бедным отверженным. Может, мы заглянем к мадам на обратном пути? Я надеюсь, что к тому времени она уже отсмеется? Возможно, что так будет лучше для всех. Да?

Велвор еще не успел окончить фразу, а Толстая Мими уже оборвала свой хриплый смех и уставилась на него злыми колючими глазами. Она буквально пожирала его своими глазами, как бы пытаясь при этом еще и изжарить его изнутри на лунном огне, или даже испепелить его всего целиком, прямо вместе с тяжелым морским комплектом.

- Ну?- Велвор нетерпеливо топнул ботфортом.- Мы гадаем или идем на все четыре стороны? Причем бегом и не оборачиваясь? Я жду.

Злость в глазах Мими сменилась ненавистью, а потом она вытянула губы трубочкой и что-то сказала.

- Что?- Велвор приложил к правому уху сложенную лодочкой ладонь.- Что? Можно громче?

- Тихо!- пронзительно и тонко закричала Подруга-воровка.- Всем молчать! Мими пророчествует.

В туннеле установилась мертвая тишина и Велвор, наконец, услышал гадалку. Она шлепала губами, издавая звуки, похожие на имитацию тихого колокольного звона. Что-то похожее то ли на "бам-бам-бам", то ли на "бом-бом-бом", то ли на "бум-бум-бум".

- Что?- переспросил Велвор, наклоняясь еще ниже и морщась от напряжения.- Что?

- Бом,- сказала Мими довольно отчетливо и громко.- Бом. Бом-бом-бом, бом-бом, бом, бом-бом-бом. Бом.

Велвору показалось, что он уловил в этом бомканьи какой-то музыкальный рисунок или ритм. Вроде бы это была последняя фраза из "Серенады Ночи", но точно он за это поручится не смог бы. Все это представление одновременно и раздражало и веселило его сейчас, а главное, что ему сейчас было жалко тратить свое время на весь этот канализационный балаган. Толстая Мими совершенно определенно не справилась со своими задачами, она не точно не смогла отвести ему глаза, не смогла достучаться до его головы и сердца, не смогла развязать тесемки его безразмерного кошелька и получить из него золото на свою сдобу, на свое жирное мясо, и все прочее, все то, что уже много лет составляло смысл ее существования в этих страшных мокрых коллекторах.

- Ну хватит,- Велвор резко выпрямился и обернулся к капитано охраны.- Нам пора отправляться. Помогите бедной женщине пройти в... э-э... куда там ей было нужно пройти.

К Мими тут же подскочили два дюжих ворика. Они подхватили ее под руки и поволокли прочь с пути Велвора. Мими начала биться в их сильных руках и кричать уже в полный голос: "Бом! Бом! Бом! Отпустите меня, скоты! Бом! Бом! Бом! Отпустите мерзкие твари!"

- Дорогой, ну зачем же так?- тихо сказала подошедшая сзади Подруга-воровка.

- На всех убогих не наздравствуешься,- холодно ответил Велвор.- На всех увечных не наплачешься. На всех веселых не нарадуешься. Мадам Мими и так сегодня крупно повезло. Всем вперед! Продолжаем движение! Наши отверженные уже давно ждут нас!

***

Велвор никогда не мог понять - кто и за что дал Мысу Отверженных такое странное название. На его взгляд это был скорее каменный остров, омываемый со всех сторон бурлящими зловонными потоками ядовитого зеленого цвета. И даже не остров, а так - среднего размера площадка, к которой вел узкий и очень старый арочный мост, а красивое название для него скорее всего придумали романтические воры древности.

Без должного присмотра и ремонта этот мост уже обвалился в некоторых местах, но воры не без усилий и кое-как его подлатали. Над местами обвалов они натянули подвесные канатные мостики с настилами из кое-как обработанных коротких бревен, которые уже кое-где сильно подгнили и на взгляд Велвора, тоже были готовы обвалиться в бурлящие зеленые воды. Коллектор, посредине которого возвышался Мыс Отверженных, считался у воров самым большим и его размеры внушали невольное уважение к былому строительному мастерству обворованных верхних, но старые мудрые воры утверждали, что это вовсе не рукотворное подземелье, а естественная пещера, которую когда-то приспособили под главный сливной коллектор верхнего города умелые верхние мастера.

Велвор был склонен доверять старым мудрым ворам в этом вопросе, настолько образ сегодняшних обворованных верхних не вязался в его сознании с таким циклопическим подземным сооружением. Обвалившийся в нескольких местах мост вязался, причем отлично, а вот коллектор в целом - никак. Через этот мост как раз сейчас воровская прислуга переносила чаны с воровским угощением для отверженных и под ногами поварских вориков то и дело осыпались камни. Они сначала оползали по покатым бокам древнего моста, а потом срывались вниз и обрушивались в бурлящий зловонный поток, почти не оставляя после себя ни всплесков, ни разводов на вязкой жиже, ни какой-либо другой мимолетной памяти по себе.

Старые мудрые воры говорили, что у каждого моста есть самый главный, центральный, основной камень и когда он вывалится из общей кладки и обрушится вниз, то следом за ним уходит в мутные зеленые воды и весь мост. Если вывалится этот камень, то в тот же миг, утверждали старые мудрые воры, прервется связь времен и воры позабудут свое прошлое, а позабыв свое прошлое, они потеряют себя и тогда их настоящее тоже исчезнет, и они следом за своим прошлым и настоящим тоже канут в небытие. Воровать те - утратившие связь со своим прошлым воры все еще будут по-прежнему, утверждали эти мудрецы, а вот себя потеряют безвозвратно, окончательно.

В этом вопросе Велвор не был солидарен со старыми мудрыми ворами. И действительно - ну обвалится какой-то там мост, и что? По нему уже сейчас пройти невозможно, того и гляди поварские ворики со своими чанами вниз ухнут, а только они здесь можно сказать и ходят по-настоящему, да и то - один раз в году. И что же? Мало ли по всей Канализации обрушилось за последнее время мостов, мостиков и переходов? Мало ли обрушилось сводов и потолков? И потерял ли кто-нибудь из воров себя после этих обрушений? Или хотя бы подзабыл немного? Ничуть не бывало. Воровство идет своим чередом и все про всё отлично помнят. Добычи только с каждым годом становится все меньше и меньше, но в этом никакие мосты не виноваты, уж это-то Велвор понимал отлично. В этом виноваты не мосты, а нечто иное. Нечто могущественное. Древнее. Неизъяснимое.

Воровская знать всегда воспринимала переход через мост Мыса Отверженных как некий обязательный ежегодный опасный аттракцион, как некую проверку на личную храбрость. Вперед всегда было принято пускать воровскую прислугу с чанами, за нею охрану, а потом уже переправлялись на другой берег и знатные воры. Считалось, что если прислуга с тяжелыми чанами прошла по мосту нормально, то и охрана пройдет, а уж воровская знать налегке - тем более.