– Да ладно тебе… – смутился Роберт. – Я на каникулы к родителям приехал. Если помнишь, мы там живем. – Роберт махнул рукой в сторону соседнего дома. Бетти проследила за его пальцем, указывающим на сверкающий золотом блин луны.

– А я вон там. – Бетти указала в сторону своего дома и, как будто дожидаясь ее сигнала, ярко–желтым светом вдруг зажглось кухонное окно. – А–а–ах, кажется, мне пора! – без перехода сказала она, соскакивая с сиденья качелей.

– Пора?.. – переспросил Роби. – Так быстро. А то… может, поболтаем? Немножко… Так давно не виделись!

Бетти отрицательно замотала головой, чувствуя, как усталость давит на ее плечи.

– Не–не–не, поздно уже. Да и утомилась я сегодня. Такой день у меня был…

– Какой?

– Волшебный, – мечтательно произнесла она, вспоминая яркую синеву глаз Эда.

– А завтра? –Роби смотрел на Бетти пристально, не мигая, и только яркие точки отражающейся луны подрагивали в стеклах его очков. – Может, завтра встретимся?

Бетти отрицательно помотала головой.

– Неа, не могу, хоть режь меня на кусочки.

– А что такое с тобой случилось? Ты прямо светишься.

– Ага, я сегодня такая счастливая, как сто принцесс.

Бетти блаженно улыбнулась. Роби тоже улыбнулся. Но его улыбка показалась ей грустной.

– У тебя что–то случилось? – спросила Бетти, вдруг насторожившись.

Роберт вздохнул.

– Да нет, ничего особенного. Просто немного соскучился.

– Ах, ты, наверное, здорово скучаешь по родителям? Бывает… Как моя мама уехала к своему мужу, я тоже скучала, а теперь ну нисколечки. Наоборот, нам с сестренкой очень даже хорошо. Никто не нудит: «учись да учись», никто не контролирует каждый шаг. Хотя, если честно, мать тоже не больно за нами следила. Нэнси, наверное, даже больше в мои дела вникает. Ладно, я пойду. Сестренка будет волноваться.

– Погоди немного.

Своими тонкими и длинными пальцами Роби схватил Бетти за руку и начал говорить быстро, отрывисто, будто боялся, что она не даст ему выговориться.

– Бетти, я хотел тебе сказать… Я вспоминал тебя не один раз. Помнишь, как мы с тобой играли в спектакле пред ребятишками? Ты, наверное, думала, зачем нужно мне было рядиться в картонные доспехи, учить какие–то глупые слова? Из меня, я знаю, актер никудышный. А мне просто хотелось быть рядом с тобой. Когда я держал тебя за руку – я чувствовал себя по–настоящему счастливым. Странно, конечно, но это правда. Только твоя ладошка в моей руке – и я на седьмом небе.

Бетти было неловко слышать его сбивчивое признание, и она сделала вид, что не понимает о чем он хочет сказать.

– Есть такой аттракцион «Седьмое небо», – подхватила она с невинным видом. – Это такое большое–большое колесо. Садишься в кабинку, и тебя тащит вверх. Я жуть, как визжала, когда оказалась на самой верхотуре.

Роби вздохнул. Он понял, что она хоть и слушала его, ничего не слышала. Или не хотела услышать?

– Небо какое звездное… – выдохнул он, отводя глаза, где предательски скапливалась влага.

– Завтра, наверняка, будет жарко, – подхватила она, не замечая его волнения.

– Может, встретимся, а? Завтра с утра? – Он запнулся и робко взглянул на нее поверх очков. – Ты такая красивая, Бетти, – выдохнул он и смущенно потупился. – Еще красивей стала.

– А я влюбилась, – вдруг неожиданно для самой себя выпалила она. – Я даже не знала, как это здорово, когда влюбляешься.

Счастливая улыбка раздвинула ее губы.

– Он такой замечательный, просто супер, и красавец – о–о–о. – Она вздохнула и закатила глаза. – И он тоже от меня без ума. Мы сегодня так здорово целовались!

– Счастливый, – еле слышно прошелестели его вдруг похолодевшие губы.

– А ты, Роби, когда–нибудь влюблялся? Ты целовался с девушками?

Он ничего не ответил и, опустив голову, начал ковырять носком ботинка землю.

Как малыш, ей богу! – думала Бетти, глядя на его неловкие движения. Не то, что Эд. От одного взгляда в его синие глаза, сердце заходится… А какое счастье чувствовать его губы на своих губах, его руку на своей груди! Жар волной накрыл ее, губы мгновенно потяжелели, рот пересох. Вот было бы здорово остаться с ним наедине… на разложенном диване, на розовых в бабочках простынях… Как Нэнси со своим парнем. Интересно, где она его откопала? Надо бы расспросить сестренку…

Бетти невольно глянула вдаль, где уже ярким светом горели оба окна их маленького, как сарайчик дома. Любопытно, а какой из себя у Нэнси любовник? Она его совсем не разглядела. А вдруг тоже блондин с васильковыми глазами?.. Бетти разобрало любопытство.

– Сестренка, наверное, заждалась меня. Мне надо идти. Пока, Роби – громко выпалила она и, легко перешагнув ограждение, побежала к дому.

– Погоди! Мне надо тебе сказать… – только и успел крикнуть ей вслед Роби.

Бетти приостановилась только на секунду. Что он мог ей сказать? Что она ему нравится? Да не ему одному, ей это не в диковинку. Теперь она не нуждается ни в чьих знаках внимания. Теперь нее есть ее единственный – Эд, обитатель рая…

– Пока, Роби. –Плавный взмах руки в прощальном жесте, и ее хрупкая фигурка скрылась в темноте ночи.

На этот раз она позвонила. Дверь открылась. Вновь преобразившаяся в пай–девочку на пороге стояла ее сестра. На ней снова были поблекшие от многократных стирок брюки, а шикарная грудь спряталась в бесформенных складках старенькой кофточки. Ее губы опухли, а яркий блеск в ее когда–то серо–зеленых, а сейчас волшебным образом поголубевших глазах, говорил о кардинальных переменах в ее жизни.

– Все нормально, сестренка? – почему–то шепотом спросила Бетти, снимая сандалии.

Сестра молча отвела взгляд и отступила в комнату. Бетти – уже босиком – двинулась следом. Из кресла навстречу ей поднялся мужчина. Открытое лицо с гладко выбритыми щеками, глубоко посаженные глаза, большой, выдающийся вперед нос. Лицо его не было красивым, но излучало такое обаяние, что, невольно подчиняясь инстинкту, Бетти кокетливо повела плечами.

– Здравствуйте, – сказал длинноносый, протягивая ей руку. – Позвольте представиться, Френсис Колрой.

Голос у мужчины был приятным: глубокий, с легкой хрипотцой.

– Френсис Колрой? – повторила Бетти. – Можно просто Фрэнк?

– Нельзя, – твердо сказала Нэнси, сверкнув на сестру аквамариновыми глазами, в которых еще не улеглись волны.

– Можно и просто Фрэнк, – мягко оттеснил возлюбленную мужчина.

– А меня зовут Беатрис. Но можно просто Бетти, – сказала она, упала в кресло, вытянула вперед ноги и разгладила на бедрах подол своей короткой юбочки.

– Бетти! – прикрикнула на нее сестра. – Веди себя, как подобает. Мистер Колрой не твой приятель, а преподаватель университета!

– От жены что ль гуляет? – Бетти хотелось дерзить. Она наклонилась и почесала под коленками.

– Прекрати свои дурацкие штучки! – возмутилась Нэнси.

Фрэнк примиряющее погладил ее по плечу и, пододвинув пуф, сел напротив Бетти, поймал ее взгляд.

– Позвольте мне кое–что рассказать вам о себе, красавица.

Красавица? Обращение ей понравилось. Бетти благосклонно наклонила голову, показывая всем своим видом, что готова выслушать все, что ему вздумается наврать.

– Я, действительно, как заметила ваша старшая сестра, преподаю высшую математику в нашем университете и параллельно занимаюсь научной работой.

– Ну и не только научной, – хмыкнула Бетти и подмигнула. – Параллельно…

Нисколько не смутившись, Фрэнк продолжал.

– Не буду отпираться, милая девушка. Я не только занимаюсь высшей математикой, но и… хм…– указательным пальцем он почесал свой выдающийся нос. – Хм… хм… ухаживаю за вашей сестрой. Нда… да… Вот уже около двух месяцев.

Бетти присвистнула.

– А я ни ухом, ни рылом.

– Выбирай выражения, – передернула плечами Нэнси, и ее, не закованные в панцирь бюстгальтера груди, плавно качнулись под тонкой тканью кофточки.

– У меня совершенно серьезные намерения, – продолжил Фрэнк, снова переводя взгляд с волнующей груди Нэнси на голые коленки ее младшей сестры.