Зейн с грустью отходит от подоконника и, выходя из своего номера, проходит по пустынным коридорам.

Он чувствует себя идиотом. Ублюдком. Кем угодно, но только не человеком, который смог сделать в этой жизни хоть что-то правильное. Как он вообще мог всё это время так плохо думать о Лорен Грейсон? Господи, он же верил, он же был уверен, что она по своей воле приехала в это место. Что она собственными уговорами убедила отца купить ей право на обучение в этом здании.

Зейн был в этом уверен. Он в этом не сомневался, а сейчас...

С ним что-то произошло. Внутри что-то лопнуло и разочарование холодной волной овладело всем его телом. Зейн не в силах поверить в то, что удалось услышать. Лорен так кричала тогда на своего отца и так винила его за все совершённые грехи, что Зейн был в шоке. Он едва нашёл в себе силы, чтобы понять — в этой девчонке ему предстояло сильно ошибаться.

Ведь кто такая Лорен Грейсон? Что такого особенного в этой чертовке, которая так сильно меняет всё вокруг?

Кто. Она. Такая?

И Зейн находит ответ на свой вопрос.

Лорен не та, кто жалуется, кто предаёт или кто ищет лёгких путей в своей жизни. Она ведь терпела все упрёки своего тренера и делала всё, что он ей приказывал. Она даже не жаловалась директору и не рассказывала правду про ту жестокость, которую ей удалось перенести. Она не сдавалась и выполняла всё, что было в её силах.

Разве Лорен можно осуждать?

Разве он, Зейн, не мог увидеть сразу, кто такая эта девчонка? Какой сильный дух в её характере и какая отважность наполняет её доброе сердце?

Он идиот. Господи, какой же он идиот.

Он ненавидит себя. Терпеть не может. И сейчас, понимая, что ему удалось сделать столько ошибок, Зейн полностью переворачивает весь свой мир с ног на голову. Внутри что-то лопает, что-то разрывается на все части.

Мысли теряются, а боль поглощает его изнутри.

- Роуз, ты не видела, Лорен? – резко спрашивает Малик, когда видит рыжеволосую девушку возле небольшого окна.

Та резко замирает и с удивлением присматривается к Зейну, не сразу понимая причину такого неожиданного вопроса. Глаза девушки выражают удивление и она, отходя чуть в сторону, лишь с сожалением покачивает головой.

- Нет, Зейн, – отвечает Роуз со всей возможной честностью. — Не видела.

И это огорчает. Малик уже не знает, где искать потерявшуюся Грейсон, а тот факт, что с ней могло что-то случиться и вовсе тревожит его. Он обязан с ней поговорить. Он обязан исправить все ранее допущенные ошибки.

Подходя к окну, Зейн долго всматривается на виднеющуюся природу, а затем, вдруг заметив подъезжающую к главному входу машину, парень мгновенно замирает возле прозрачного стекла. Чувствует, как перестаёт дышать и как глаза с испугом вглядываются в этот тёмный автомобиль.

Томлинсон. Это его машина.

Зейн старается не паниковать. Сердце уже раскалывается на части, а в тот момент, когда глаза улавливают и женское передвижение возле этого автомобиля, им всё равно овладевает яростная истерика. Это Лорен! Это, чёрт возьми, она.

Зейн перестаёт думать. Он даже ничего не объясняет недоумевающей Роуз.

Просто бежит по коридору и с волнением в груди спускается по длинной лестнице. Везде яркая волна беспокойства, внутри всё зашкаливает до самых пределов.

« Не паникуй, Зейн. Просто не паникуй.»

Но не получается. Он видит, как Луи обнимает Лорен за талию и как вместе с девушкой оказывается внутри учебного здания. Они идут с такими довольными лицами, что всё становится ясным. Всё уже заставляет Зейна тонуть в самом себе.

- Лорен! – кричит он, надеясь хоть как-то привлечь внимание своей студентки.

Это получается. Она останавливает свой шаг и смотрит на Малика со всем своим вниманием. Она удивляется его голосу. А он не позволяет себе даже лишнюю секунду простоять на одном месте. Он решается подойти к Лорен. С твёрдым взглядом, с наигранной решительностью, которой на самом деле совсем не было в этот момент.

- Мне нужно поговорить с тобой, – простое объяснение Зейна, специально произнесённое строгим тоном. – Срочно.

Он надеется, что она его послушает. Что уже в следующую секунду отойдёт от улыбающегося Томлинсона и кинется к нему, к Малику, с полной готовностью своего внимания.

Но Лорен не двигается. Просто выражает своё удивление и с непониманием присматривается в его сторону.

- Не могу, – говорит она так, будто этого уже достаточно, чтобы проигнорировать его приказ. – Мне нужно поговорить с отцом.

От таких слов Зейн замирает. Ему холодно. Ему очень холодно.

Внутри проскальзывает страх и всё теряет свою способность принимать хоть какие-то действия. Зейн просто видет, как Томлинсон улыбается шире. Его самодовольный взгляд проскальзывает по внешности Малика с ехидством и это говорит само за себя. Да. Этот ублюдок явно в выигрыше.

- Зачем? – задаёт следующий вопрос Зейн, понимая, что услышать ответ слишком страшно.

Ведь зачем Лорен говорить с отцом? С тем человеком, с которым она едва выносила несколько минут неприятного разговора? Что могло изменится?

Зейн не понимает. И видя, как руки Томлинсона сжимаются на теле Грейсон ещё сильнее, он ещё больше не хочет этого понимать.

- Я всё-таки решила согласиться пойти на свадьбу своей сестры, Зейн, – с улыбкой говорит Лорен, радостно присматриваясь к своему собеседнику. Она такая счастливая. Он это понимает только сейчас. – И со мной обязательно пойдёт Луи.

Она это сказала. Она это сделала.

А Малик даже и не удивляется, когда чувствует адскую боль в своём сердце. Ведь этого он и заслуживает. Ведь это и должно было произойти.

Она с Томлинсоном. И её слов оказалось достаточно, чтобы это понять. А радости в её глазах достаточно, чтобы это почувствовать.

Зейн не двигается. Молчит. Держит себя в руках и выдавливает глупую усмешку, которая вряд ли поможет скрыть его внутреннюю боль в самой глубине сердца.

- Ну что же, – говорит почти бесстрастным тоном. – Тогда удачи.

Больше произнести что-либо не получается. Голос уже срывается, а Зейн теряет свои последние силы. Он разворачивается. Отходит в сторону. Плюёт на мнение Лорен о его поведении, плюёт на гордое самодовольство своего бывшего друга Луи.

Уже это всё не важно. Уже слишком поздно.

Он... опоздал.

«- Мам, а что будет, если я полюблю девушку, которая будет ко мне безразлична?

Женщина улыбается. Вопрос от сына такой милый, что она не в силах сдерживать свои эмоции. И прижимая ещё совсем маленького Зейна к себе, она с нежностью гладит его по макушке.

- Такого не случится, — с уверенностью говорит она. Улыбается и наполняется безмерно радостным настроением. – Ведь разве такого, как ты, можно не полюбить?»

Его мама ошиблась.

Зейн чувствует именно это. Он идёт по какому-то коридору и даже пытается не удивляться, когда оказывается у кабинета своего отца. Возле этой двери приходится постоять. Подумать.

Зейн полюбил. А раньше, после смерти матери, это казалось невозможным. Когда его мать умерла, Малик долго не мог справиться с потерей такого близкого человека. Всё казалось чужим, неправильным. Он старался жить так, как его и учили — помогать другим, бороться за справедливость. Он пытался делать всё так, как бы хотела его родная мама.

Но что случилось потом?

В его жизни появилась Виктория. Подкупила его своим очарованием и Зейн научился у неё быть хладнокровным. Эта злость и эта безжалостность придала ему сил. Игра в самолюбивого ублюдка научила его управлять другими. Он стал властным, самоуверенным. Он смог вновь полюбить жизнь, хоть и в странной для него манере. Тогда всё менялось. Чувства становились менее эмоциональными. Жизнь превратилась в погоню за удовлетворением и повышением своей самооценки.

Зейн учился быть бесстрашным. Он перестал бояться жизни и всё, чего он хотел, так это спокойно проживать свою судьбу в данном здании. Чувств внутри не было. Внутри была лишь одна жестокость, которой было подвластно всё.