Не выдерживая всего этого сумасшествия, Лорен резко встаёт и уходит из полупустого кафетерия. Она уходит, ничего больше не говоря. Ведь итак знает, что Роуз поймёт её. Что Роуз не осудит за этот эмоциональный всплеск боли.

Лорен пытается ни о чём не думать весь остаток сегодняшнего вечера. После второй тренировки девушка намного глубже начинает ощущать свою внутреннюю обиду и это куда сильнее портит её настроение. Теряется вкус жизни и любая способность к осмыслению приятной радости.

Лорен даже не стала радоваться своим сегодняшним успехам, которые были чрезвычайной редкостью в этом здании. У неё ведь уже лучше получается, правда? Физические нагрузки становятся вполне терпимыми и Лорен находит в себе способность проходить через это с более выразительной долей мужества. Она чувствует в себе силу. Это было главным, чего она могла хотеть добиться. Но к сожалению, даже сейчас Грейсон не находит для себя шанса насладиться своим достижением. Она чувствует себя расстроенной. Обиженной. Никому ненужной. В душе зарождается какой-то пессимизм и Лорен даже не может выяснить ему причину.

Странное состояние. Ты просто чувствуешь, что хочешь внимания и заботы. Ты хочешь быть кому-то небезразличным. Ты хочешь, чтобы на тебя не было наплевать тем личностям, которые сумели достать доступ к твоему сердцу. Это всё слишком глупо.

Лорен выбрасывает все эти лишние мысли из головы и залезает в душ, надеясь хорошо искупаться после долгих тренировок. Хотелось верить, что вода сумеет забрать всю негативную энергию и что тело будет чувствовать себя намного бодрее.

Лорен жаждала отдыха. В эту минуту она жаждала абсолютно всего, что могло ей дать всего одну единственную способность к умиротворению. То, чего так не хватало за последнее время.

Девушка выходит из горячего душа и обёртывается в полотенце, с удовольствием ощущая приятную свежесть аромата своего любимого мыла. Вода действительно смогла доставить нужную порцию энергии и девушка наслаждается этим приливом сил во всей мере. Так и хочется закрыть глаза от блаженства. Полностью войти во вкус этого бодрого ощущения.

Выходя из ванной, Лорен с улыбкой пытается пройти в свою комнату и переодеваться в чистую одежда там. Обычно она всегда так и делала, так как в коридоре редко кто-то появлялся. Но исключения бывают везде, разве нет?

И это исключение случилось прямо сейчас.

У девушки замирает сердце. Она ещё плотнее сжимает в своих руках едва достающее до своих бёдер полотенце и затаивает дыхание, когда слышит мужские голоса.

Нет. Боже мой, только не это! Захотелось тут же закричать в паническом ужасе и кинуться с этого места куда-нибудь подальше.

Но девушка не дёргается. Просто замирает и прижимается всем телом к стенке, не решаясь продвигаться дальше.

Всё хорошо, Лорен. Ничего страшного не случится.

Оставаясь в таком положении, она замечает, как из комнаты Малика, выходят двое парней. Естественно сам «благородный» Зейн и один из ненавистных Лорен людей, с которым ей приходилось уже иметь дело. Стайлс.

Эти двое выглядят такими довольными, что девушка даже не двигается и сквозь примесь презрения наблюдает за их передвижениями.

Парни выглядят так достойно. В дорогих тёмных брюках и элегантных рубашках, которые стильно смотрятся на их накаченном теле. Как предсказуемо. Эти двое, вне сомнений, собираются в клуб.

- О, Грейсон, – Стайлс неожиданно замирает возле входной двери и с ухмылкой смотрит в сторону съёжившейся от страха девушки. – Какой неловкий момент.

Он оглядывает её внешность с долей ехидства, которое было слишком неприятным в эту секунду. Лорен даже не дышит. Видит этот противный взгляд ухмыляющегося парня и движение его глаз, которые наглым образом присмотрелись к её оголённым ногам.

Ну конечно. Кому как ни Стайлсу не обратить внимание на её внешний вид?

- Идём, Гарри, – Зейн говорит совсем хмуро.

Он заставляет Стайлса отвернуться в другую сторону, подталкивая его решительным действием к выходу. Видимо, Малик спешит. Совсем не хочет задерживаться возле своей неприятной студенточки, не так ли?

Лорен злится. Она видит, как эти двое почти уходят и чувствует, что она готова взорваться в эту секунду. Сил на терпение почти нет. Спокойствия тем более. Лорен не может больше. Она так устала от этой лицемерной мерзости.

Видя, что Зейн задержался в проёме и ещё несколько раз поправил свою причёску перед зеркалом, Лорен решительным шагам отошла от твёрдой стенки. Сжала руки на своём белом полотенце и посмотрела на Малика холодным взглядом. Он противен ей. Он ей опять делает больно.

- Ты совсем не чувствуешь вины, правда, Зейн? – она пытается говорить решительным голосом.

Голос почти не дрожит и, приподнимая свой подбородок, девушка набирается внутренней уверенности. Она зла на Малика. Она зла на него за то, что тот чуть ли не стал виновником её изнасилования и что он совсем не выражает жалости на этот счёт. Ему действительно плевать? Ему действительно не жаль, что он чуть ли с ней не сделал?

Зейн замирает возле своего отражения. Последний раз проходится пальцами по воротнику своей синей рубашки и, оборачиваясь в сторону Лорен, очень пронзительным взглядом присматривается к её лицу. К глазам. Он будто всеми силами не хочет опускать взгляд ниже. Будто всеми силами не хочет видеть то, что Лорен едва попыталась скрыть с помощью небольшого полотенца.

- А я должен о чём-то сожалеть? – слегка изгибая брови, интересуется Зейн. В глазах отблескивает непоколебимость, в теле ощущается настойчивая уверенность в самом себе. – Я вроде как давал тебе предупреждение, а ты, как всегда, его смело ослушалась, Грейсон. Вот и заплатила за всё, что сделала.

Лорен сдерживает протяжный вздох. Ухватывая тонкими пальцами белую ткань, она подходит ещё ближе к своему тренеру. Храбро смотрит в его чёрствые глаза. Храбро приподнимает голову и всем своим видом доказывает только одно — она не желает его слушаться и дальше.

Это даже почти смешит Зейна. Он с самодовольной усмешкой на губах замечает её проявленное бесстрашие и наслаждается таким зрелищем во всей мере. Его забавляет её показанная сила. Его забавляет то, чего почти нет внутри.

- Мне, кстати, нравится, что ты стала понимать меня лучше, Грейсон – его ответный шаг и злобная ухмылка. – Уже подальше держишься от моего друга, да? Я слышал о том, что было между тобой и Луи. И я был счастлив, когда узнал, что он лишь резким действием отшвырнул твоё податливое тело. Не захотел взять, что ему предлагали. Наверное, было ужасно видеть, как тебе отказывают в единственном, что ты можешь дать.

Она сжимает свои губы. Злится. Безумно.

Видит этот хладнокровный взгляд совсем рядом и даже готовит руку для жёсткого удара. Она хочет сделать Малику больно. Она хочет размазать его жалкое смазливое лицо по стенке и наблюдать, как оно заливается мерзкой отвратительной кровью.

Пусть этот человек будет истерзан муками! Пусть он получит то, что заслуживает.

Но Лорен не двигается. Она молчит. С учащённым дыханием отводит взгляд и даже не произносит ни слова в этой злобной тишине.

Они одни в этом коридоре. Они одни в этом жутком столкновении, которое вот-вот может привести до ненормальных последствий.

Терпи, Лорен. Ты обязана это выдержать.

- Ну вот видишь, – Зейн улыбается, видя покорность своей студентки. Ему это начинает нравится и он с радостью оборачивается в обратную сторону. – Ты сама всё прекрасно понимаешь.

Он почти уходит. Делает шаг в направлении входной двери, готовясь уже выйти из этого напряжённого места. Лорен лишь с обидой наблюдает за его действиями. Он должен уйти. Он должен оказаться подальше отсюда.

Но девушка не справляется с внутренним потоком чувств. Не позволяет себе выдержать и дождаться исчезновения неприятного себе человека. Она просто больше не сдерживает это в себе.

- Это смешно, – её резкие слова.

Зейн останавливается. У двери. У края нужной для себя цели.

- Запугиваешь меня каким-то изнасилованиями, но зато сам не предпринимаешь никаких действий, – она издаёт язвительный смешок. – Что такое, Малик? Настолько боишься, что я стану встречаться с твоим лучшим другом, что опускаешься до таких жалких мер? А может тебе...