Лорен дышит этим безумием. Отдаётся ему полностью и уже почти одними резкими движениями передвигается по нужной себе траектории. Поднимает своё тело ввысь, цепляется ногами за удобное положение.

Мозг отказывается думать. Теперь думает одно лишь тело.

Два метра. Всего каких-то два метра, которых Лорен всё-никак не могла достичь до этого момента. И теперь ей плевать на свои неудачи. Потому что больше их не будет. Не должно быть.

Рывок — Лорен достигает руками нужной зацепки и опять подтягивает себя наверх. Дышит с трудом, чувствуя боль в каждой мышце своего тела. Но плевать на неприятные чувства. Она хочет быть наверху. Она сделает это.

И Лорен делает. Две секунды и она достигает высоты десяти метров. Одна секунда и она намеренно срывается вниз, желая уже спуститься на землю.

Ты это сделала, милая. Ты, наконец-то, это сделала.

- Ты издеваешься? – глаза Роуз широко округляются и девушка застывает в чрезвычайном удивлении, – как ты смогла покорить эту вершину за пятнадцать минут? Да это что-то нереальное!

Они уже полчаса сидят в удобном кафетерии, а девушка так и не могла поверить во весь совершённый Лорен успех. Роуз была в безумном шоке. По её словам достичь такого результата в первую же тренировку было почти невозможно и Роуз не так просто могла поверить в такое событие. Она все тридцать минут смотрела на Лорен, как на ненормальную, и только сейчас девушка уже была более-менее в ясном состоянии, чтобы воспринять всю информацию правильно. В конце концов, не каждый день слышишь подобные новости.

- Ох, это в любом случае очень здорово, – наконец, заявляет Хейл, искренне улыбаясь, – так и представляю, в каком шоке был Зейн. Чёрт, жаль, что я не видела выражения его лица в тот момент.

Не выдерживая, Лорен сама начинает громко смеяться и даже улыбаться от этих милых мыслей своей подруги. Да, у Зейна действительно был тогда удивлённый вид. Можно даже сказать шокированный, если не учитывать его отчаянные попытки казаться невозмутимым.

- Он меня даже не похвалил, если честно. Сказал, что это было неплохо и всё. Больше я ничего от него не услышала.

- Потому что это было слишком здорово, Лори, – с гордостью заявляет Роуз, уже вовсю начиная радоваться успехам своей подруги. – Ты окончательно сломала о себе стереотипное мнение, что ты глупенькая и бездарная девушка. Ты не такая. И пусть он просто это, чёрт возьми, признает.

Лорен неловко опускает взгляд вниз. Слышать такие похвальные слова с уст своей единственной подруги были слишком приятно и девушка не знала, как правильно воспринимать эти слова. Было даже необычно. Ей, наконец-то, было чему порадоваться. Ей, наконец-то, было куда стремиться. Лорен думает о том, что ей нравится чувствовать этот восторг внутри. Радость за успех, гордость за совершённое достижение. Всё тепло расплывается по всему телу и это дарит нечто, похожее на счастье. На самое безумное и настоящее счастье.

Лорен поднимает взгляд обратно к лицу своей подруги. Роуз уже пьёт свой любимый коктейль и, дожидаясь, когда она его выпьет, девушка готовится продолжить разговор. Лорен хочет сказать что-то важное. Признаться в том, что случилось вчера и посоветоваться на этот счёт со своим единственным близким человеком. Она готовится это сделать. Уже даже почти и делает, но... Сказать хоть слово так и не выходит.

К ним подходит не самая долгожданная женская личность. Останавливается прямо над их столиком и с самодовольной ухмылкой наклоняется к их личному пространству поближе. Чёрт. Только этой циничной девушки здесь не хватало.

- Привет, Лорен, – голос Виктории. Всё прежний. Гордый, самоуверенный. Без каких-либо изменений. – Надеюсь, не потревожила?

У Грейсон даже сердце останавливается в грудной клетке. С трудом поднимая взгляд, девушка не находит сил для нужного ответа и вместо этого, она просто сжимает с яростью свои руки. Нужно сдерживать силу своего гнева. Не думать о чём-то неприятном. Вообще ни о чём не думать.

- Что тебе нужно? – голос подаёт Хейл и Виктория с недовольством оборачивается в сторону рыжеволосой девушки.

Этот взгляд — он уже говорит о многом. Хотя бы просто о том, как две соперницы готовы были в любой из этих моментов разодрать друг друга на клочья. Но... как ни странно, Виктория лишь выдавила из себя миловидную улыбку. Это кажется до безумия подозрительным.

- У меня есть для вас приглашения, – с достоинством объясняет стройная брюнетка. Она ставит свои ладони на небольшой столик и уже с загадочной усмешкой присматривается к двум девушкам сразу. – Я бы дала его только Лорен, но боюсь, Хейл, без тебя она даже не явится на данное мероприятие.

- О чём ты, чёрт возьми, говоришь? – Лорен злится. Сжимает руки ещё плотнее и уже разгневанным взглядом одаривает свою неприятную собеседницу. – Какие ещё, блин, приглашения?

Виктория лишь поджимает свои тонкие губы. Сохраняет молчаливую паузу, а потом наполняет свой внешний вид привычной таинственностью, от которой непроизвольно пробегались мурашки по коже. Воздух сдавливает горло. Давление зашкаливает над нужными пределами.

- Мы часто ходим всей компанией в клуб, дорогая, – брюнетка говорит спокойно. Её голос начинает издаваться совсем тихо, наполняясь нежными и загадочными интонациями, – а так как сегодня приезжает очень хороший диджей, то мы идём туда и этим вечером. Вход только по приглашениям, Лорен. И один человек очень сильно просил передать одно из этих приглашений тебе.

Внутри души что-то взрывается. Лорен не успевает понять что. Она просто смотрит с искренним гневом на Викторию и желает сделать всё, чтобы та исчезла с этого места. Лорен не нравится это заявление. И ещё сильнее ей не нравятся эти тупые бесполезные игры.

- Какой человек? – простой вопрос, слетевший с губ напряжённой Лорен.

И, конечно, Виктория собирается дать нужный ответ. С ехидством бросив свой взгляд в сторону молчаливой Хейл, брюнетка аккуратно наклоняется и почти прикосается своими губами к уху взволнованной Лорен. Всего пару слов. Тех самых слов, которые обе итак хорошо ожидают услышать.

- Луи Томлинсон, – Виктория шепчет едва слышно.

Лорен сразу напрягается в резком ритме и с недовольством кусает верхнюю губу. Ей нужно контролировать свои чувства. Ей нужно не думать о чём-либо плохом.

- Сегодня в десять вечера, Лорен. Желательно без опозданий.

Больше Виктория не произносит ни слова. Она усмехается и последний раз смотрит на обескураженных девушек. Сохраняя за собой невозмутимое настроение, она разворачивается на высоких каблуках и уходит, оставляя лишь два ярких приглашения после себя.

Два тупых флаера, на которые Лорен даже смотреть не хочет. Её тошнит. Её воротит от всего этого.

- Ты пойдёшь? – единственное, что способна спросить в этой ситуации Роуз.

Она встревоженно присматривается к своей подруге и уже чувствует, что с ней что-то не так. Это уже не просто злость. Это неприятная горечь внутри души.

- Конечно нет! – ответ Грейсон звучит так уверено, что девушка даже не оставляет после своего заявления каких-либо сомнений.

Категоричность. Яркая и вольная категоричность.

- Почему? – удивлённо спрашивает Роуз, всё-также не понимая настроения свой подруги.

Что было не так? Что её так разозлило? Было трудно понять все эти важные причины почти сразу.

- Если бы Луи хотел меня там видеть, он бы сам меня пригласил, верно? – утверждает Лорен, пытаясь придавать своему тону невозмутимости. – Зачем ему тогда это делать через Викторию? Думаю, это просто какая-то игра или развлечение, Роуз. Я не хочу быть частью этого. Я хочу просто быть подальше от их шуток и от их противного мне веселья.

Разговор оказывается законченным. Лорен злится вновь и позволяет себе облокотиться на спинку стула, чтобы прийти хоть немного в себя. Она путается во всех внутренних мыслях.

Обида душит. Ярость жжёт.

Томлинсон всем рассказал про то, что между ними вчера произошло? Если это так, то она расстроена. Если это так, то она ясно понимает — она ничего не значит для Томлинсона. Ничего, кроме тупой возможности удовлетворить свои сексуальные потребности.