Лорен молчит. Не хочет отвечать на заданный ей вопрос, но чувствует, что промолчать до конца не получится. Ещё один вздох. Ещё одна попытка держать себя под нужным контролем.

- Нет, – она пытается говорить чётко, но голос сам по себе продолжает дрожать. Чувства ещё не отпустили её тело полностью. – Не злюсь.

Виктория слабо кивает. Сжимает свои нежные губы и задумчиво вглядывается в левую сторону, будто с особым вниманием что-то изучая. Она очень усердно думает. И как Лорен удаётся понять, размышление было достаточно загадочным процессом в её голове.

- Просто... – голос Виктории опять нарушает тишину здешнего помещения. Она умолкает всего на пару секунд, но обернувшись и дотронувшись своей ладонью до колена своей собеседницы, она уже с улыбкой смотрит ей прямо в глаза. – Просто не позволяй себе сегодня расстраиваться, ладно? Зейн достаточно грубый человек, это да. Но... Даже он не имеет абсолютно никакого права портить тебе настроение.

Её поведение необычно. Лорен смотрит на эту девушку и даже почти не позволяет себе понять смысл её слов, которые кажутся такими неправильными. Это и есть та гордая и высокомерная Виктория? Та, которая по непонятным причинам позволяет себе говорить подбадривающие слова и принимать образ такой милой подруги?

Нет. Что-то было не так. Лорен хоть и пытается скромно улыбнуться, но она чувствует явный дискомфорт от странного поведения девушки Зейна. Та не является настоящей. Виктория не ведёт себя с ней искренне, а это... Это можно ощутить почти сразу.

- Хорошо, – невольный кивок головы и согласие Лорен.

Происходит минута мирного молчания. Карие глаза Виктории сужаются, а затем брюнетка мгновенно поднимается со скамейки. Выпрямляет плечи и опять позволяет своему внешнему виду наполняться строгостью и особой настойчивостью.

- Я рада, что мы поняли друг друга, Лорен, – говорит девушка, по-особенному подчёркивая женское имя, только что успевшее слететь с её губ.

Она спокойно подходит к двери. Продолжает мило улыбаться и сохранять вид такой нежной и благоприятной собеседницы. Она выглядит довольно радостной и такой отзывчивой сейчас. Необъяснимое явление. Необъяснимый факт.

Приготовившись уже попрощаться с девушкой Зейна, Лорен сама встаёт на ноги. Сжимает перевязанные руки и неловко смотрит на стоящую перед собой Викторию. Так трудно вести себя рядом с ней. Приходится ведь играть по её личным правилам, а не по тем, которые хочется принять по собственному решению.

Лорен готова сказать что-то ещё. Попрощаться или поблагодарить Викторию, которая смотрит на неё с ожиданием. Нужно закончить этот разговор. Нужно что-то ещё сделать в этот самый момент. И стоило девушке захотеть озвучить желаемые фразы, как дверь в медпункт открывается по неожиданному резко. Во всём пространстве слышится шум и Лорен отводит всё своё внимание от Виктории. Она уже смотрит на другую девушку.

Она прямо сейчас видит свою недавнюю знакомую Роуз Хейл.

- Ты в порядке? – этот вопрос слышится так быстро, что Лорен не сразу улавливает передвижение перепуганной Роуз.

Девушка побегает к ней совсем резко и почти сталкивает удивлённую Грейсон прямо с ног. Её обнимают. Нежные руки обвиваются вокруг её талии и Роуз аккуратно прижимает тело своей подруги к себе.

- Я так волновалась, – что-то со спешкой говорит рыжеволосая девушка. Она слегка отстраняется и смотрит на Лорен заботливыми глазами, не прекращая смущённо улыбаться в слабо-освещённом помещении. – Всех просто на уши подняли... Почти весь корпус знает о том, что что-то случилось между тобой и Зейном и я не могла...

- Все знают? – Роуз перебивают.

Лорен даже не успевает понять, кто и зачем, но такая грубая интонация позволяет догадаться о наличии принадлежности такого строгого вопроса никому иному, кроме как Виктории Пейн. Брюнетка ведь не успела уйти. Вместо этого она с показательным интересом решила понаблюдать за происходящим посреди небольшой комнаты.

- Уже успели распустить слух? – опять недовольно задаёт вопрос Виктория, смотря на двух других девушек с проявленной злостью в глазах.

Виктория совсем недовольна. Её руки сжимаются, а губы напрягаются при резких вздохах. Но, как удаётся заметить, стоящая неподалёку Роуз тоже была не осчастливлена сложившейся ситуацией. Она отходит в сторону и смотрит с вызовом на самодовольную брюнетку. Зелёные глаза Хейл горят. И этот ехидный огонь был способен полностью пронзить до самого дна.

- А тебе то какое дело? – с грубостью произносит Роуз. Её плечи опущены, взгляд прямо смотрит на свою цель. Она ненавидела стоящую перед ней личность. И заметив её только сейчас, она была готова разорвать эту тупую сестрицу Пейна по кускам. – Не видишь, как всё стало портиться сразу после твоего приезда? Уже даже дышать невозможно. Всё так и пахнет твоим ядом, Виктория.

Смешок. Эти слова вызвали искренний смех у самой Виктории. Она улыбается и теперь окончательно чувствует, как забавно было слышать подобные слова. Все считают вокруг её стервой. Все так и стремятся испортить ей жизнь. Но они не учли одного важного и главного момента: Виктории совершенно плевать на мнение всех остальных.

- Я чувствую, что ты, милая Роуз, живёшь по устарелым стереотипам, – шаг брюнетки и она оказывается ближе к стоящей девушке. Глаза двоих соперниц разжигаются ещё жёстче. Атмосфера накаляется и плотность этого помещения сужается в своём пространстве. – Ох, видимо... Ты всегда была и будешь тупой, глупенькой сироткой в этом здании. И знаешь что? – на губах у Виктории хитрая улыбка. Этот жест пугает, но вводит в ещё больший страх, когда девушка уверенно продвигается к телу онемевшей Роуз, неспособной сделать и шага. – Тебе пора меняться, дорогуша. Твои оскорбления в мою сторону — слишком устарелая тактика.

Улыбка на лице Виктории не исчезает. Она довольна своими словами. Желаемый эффект был достигнут.

Роуз обиженно открывает рот и пытается что-то сказать, но... Она не может. Не может заставить себя продолжать противостоять этой ехидной змее и дальше. Виктория попала в цель. Задела ту самую больную рану, сердце от которой ещё не успело зажить.

Разговор оказался законченным. Больше нет смысла находиться здесь и продолжать что-то доказывать. Поэтому Виктория и выходит из комнаты. Не прощается ни с шокированной Лорен, ни говорит что-то ещё уколотой в глубокую рану Роуз. Всё закончено. Она поставила на место своих недоброжелателей. Как и всегда.

Лорен просто стоит и смотрит перед собой, замечая, как молчаливая девушка поправляет прядь своих рыжих волос. Та молчит и не решается начать разговор, полностью погружаясь в молчание. Непривычно видеть её такой запуганной. Именно Хейл всегда казалась яркой и физически сильной личностью, что совсем не сходилось с её образом на данный момент. Рассеянный взгляд. Напряжённое тело. И это унылая осанка, которая являлась ключевым моментом в передачи искренних чувств задумчивой Роуз. Ей больно. Она просто пытается с этим бороться прямо сейчас.

- Почему ты не сказала мне раньше? – как-то с обидой спрашивает Лорен, всё ещё не отходя от полученного шока. – Ты...?

Хочется сказать «сирота». Но Лорен не решается озвучить такое пугающее слово вслух.

Перед глазами так и мелькает сложившаяся недавно картина, как две девушки грозно сошлись в словесном поединке, как Роуз бесстрашно смотрела на свою соперницу, а затем точно также и запугано отвела свой взгляд.

Произошедшее вводит в ужас. Услышанные слова пугают ещё больше.

- Я не хочу об этом говорить, – наконец, Роуз приходит в себя. Смотрит более жёстче, говорит более хладнокровнее. – Это не имеет значения. Прости, что пришлось это услышать, просто... – она не выдерживает и замолкает на пару секунд, делая глубокий вздох, а затем смотрит уже абсолютно нежным взглядом на стоящую перед собой девушку. – Просто Виктория безумно любит задевать мои слабые места.

Лорен с пониманием кивает. Конечно. Тяжело так сразу и всё рассказать. Роуз таинственна. Не любит раскрывать о себе большинство неприятных секретов. И Лорен не винит её за это, наоборот — смотрит с непривычным для себя уважением на этого человека, который совершенно не похож на страдающего от гибели своих родителей. Роуз сирота. Эти слова так больно отдают в груди. Шок не проходит, а огромная доля сочувствия медленно проникает в каждый участок тела. Кажется, только сейчас всё осознание случившегося начинает медленно подкрадываться к её мышлению.