Я прикрыл трубку рукой и немного подождал, заставляя его поверить, что я действительно спрашиваю маму об этом, и затем сказал:
- Извини, сегодня вечером я занят. Мама не разрешает, так что может быть….
- Фрэнк! Не будь таким грубым! – завизжала мама, стоя рядом со мной. – Конечно, ты можешь пойти погулять.
Я нахмурился.
- Хм, думаю, я смогу выбраться чуть позже, да… Где и когда?
- Как насчет парка в 7?
- Конечно. Увидимся там.
Я повесил трубку, пытаясь игнорировать нотации мамы о том, как нехорошо врать людям и быть таким грубым и невнимательным.
- Хорошо, мам, мне очень жаль.
- Итак, кто тебе звонил?
- Мой друг, Джерард, – я поежился от этого заявления, мои пальцы слегка покалывало.
- Ох, как же так получилось, что я никогда раньше не встречала его? - она скрестила руки на груди и посмотрела на меня снизу вверх, и даже несмотря на то, что она была ниже меня, мама могла быть довольно пугающей и могла заставить меня чувствовать себя совсем маленьким. – Ты должен встречаться с ним хотя бы иногда.
- Я познакомился с ним только на этой неделе.
- А, ладно. Будь дома до десяти и держись подальше от неприятностей. Завтра в школу.
Да, хорошо, потому что, очевидно, я уже, в своем роде, попал в беду.
После того как я закончил дрожащими руками вытирать тарелки, при этом ни одну не разбив, я взлетел по лестнице в свою комнату и плюхнулся на кровать, уставившись на вентилятор под потолком. Все нормально. Все будет хорошо. Просто иди в этот парк. Обсуди концерт и вернись домой. Я несколько раз глубоко вдохнул через нос, пытаясь прийти в себя, после схватил теплый свитер и почистил зубы, чтобы у меня было свежее мятное дыхание.
По дороге к парку у меня во рту окончательно пересохло, отчего глотать стало просто невозможно. Онемевший язык едва ворочался. Я знал, что буду просто не в состоянии с ним заговорить.
Я до сих пор не мог в это поверить. Я шел в парк, чтобы встретиться с тем «парнем из-под часов», при этом странно представляя себя идущим на свидание. Хорошо, по крайней мере, я рассматривал это как свидание. Он позвонил мне и пригласил прогуляться с ним, что, в моем понимании, означает свидание. Это так. Я так хотел думать.
Поэтому так страшно идти, прекрасно осознавая, что когда увижу его, то захочу снова убежать, потому что я запаникую, испугаюсь и просто не буду знать, что мне делать. Он всего лишь человек… он всего лишь человек… но меня было не так легко убедить себя в этом. Я знал, что опять что-нибудь натворю.
Я всегда все тщательно продумываю, потому что никогда не знаю, о чем говорить с людьми. Я никогда не могу справиться с потоком мыслей, собраться и быть ко всему готовым. Нет. Я теряю всю свою крутизну и нервничаю, потому что всякий раз, когда я получаю желаемое, как правило, отталкиваю это после. Не знаю, что заставляет меня так поступать, кроме того, я становлюсь застенчивым и чувствую себя недостойным, почти виноватым, если все идет своим чередом. Не знаю почему, просто считаю, что беру слишком многое от людей, не давая, как мне кажется, ничего взамен. Ненавижу так делать. Как правило, мне становится скучно очень быстро, поэтому, получив желаемое, я сразу теряю интерес. Думаю, это еще одна причина, почему я сейчас одинок, и моя жизнь пуста и бессмысленна.
Но это не может продолжаться вечно. Вскоре я буду сидеть в парке с Джерардом. Я могу только молиться, чтобы адекватно разговаривать с ним, а не только сидеть и ерзать все время, пока он говорит, и становиться все более и более растерянным. Мой мозг гудит от осознания того, что я буду находиться с ним рядом. Думаю, мне было бы гораздо проще, если бы он не был таким чертовски прекрасным и загадочным.
Я обдумывал возможные темы для разговора. Мы могли бы поговорить о музыке, жизни или школе. Обычное скучное дерьмо. Я представил его сидящим на качелях рядом со мной, подтянувшим ноги, и мягко раскачивающимся вперед-назад. Ветер, играя с его волосами, заставит его челку опуститься ему на глаза, после он уберет ее своими тонкими пальцами и будет смотреть на меня, обнажив свои маленькие зубки.
Вот это и было странно в нем. У него были самые маленькие, кажущиеся острыми зубки, которые я когда-либо вообще видел. Они выглядели как зубы маленького злого ребенка, но его грубоватая, жутковатая внешность была более чем создана для этого.
Мои размышления были прерваны, когда детская площадка появилась в поле зрения, единственная в этом районе.
И там был он.
_______________________
В следующей главе:
Он опустил взгляд на свои ботинки и прошептал:
- Ты гей, Фрэнки?
Я взглянул на него, пытаясь всем своим видом выразить негодование.
- Ты что, шутишь? Это ненормально, - я знал, что мой поспешный ответ наверняка отрезал все пути для раскрытия правды, но для пущей достоверности я старался смотреть ему в глаза.
- О, правда? Это круто. Извини тогда.
- Хорошо… - мое сердце билось так яростно, что я чувствовал пульсацию крови в ушах и где-то позади глаз. Мне очень захотелось спрятать лицо в ладонях.
- Но знаешь, что я думаю?
Я нервно сглотнул, и вдруг все слова застряли в горле, не в состоянии слететь с моих крепко сомкнутых губ. Боковым зрением я видел, что он наклонился и пристально изучает мое лицо.
- Я думаю, ты лжешь мне, - прошептал он, его дыхание едва коснулось моих ушей, но я все равно это услышал, в то время, как его интригующий взгляд блуждал по моему лицу.
========== Глава 2.2 ==========
Стоило мне только взглянуть на него, и я почувствовал, будто кожа на моем лице расплавилась и начала медленно стекать вниз. Я прочистил горло, в надежде, что мой голос станет отчетливым и громким, мне вовсе не хотелось повторения того ланча.
Он сидел на верху горки, одетый в тот же самый пиджак, и волосы, свисавшие прядками, закрывали его лицо. Он был полностью сосредоточен на сигарете, которую пытался подкурить, сложив свои руки таким образом, чтобы ветер не смог затушить пламя. Джерард поднял глаза, едва услышал мои тихие шаги. Он улыбнулся, настолько широко, насколько это возможно с сигаретой, зажатой между губ. Джерард выглядел уставшим. Он похлопал по месту на горке рядом с собой и, вытащив сигарету, выдохнул дым в сторону.
Площадка состояла из широкой красной горки, примыкающей к деревянной платформе, оборудованной стеной из резиновых шин. Основа площадки находилась за песочницей и возвышалась над раскуроченными столиками для пикника. Думаю, именно поэтому у большинства подростков в наши дни такая плохая репутация, мы просто не можем придумать ничего лучшего в свое свободное время, как рушить все на своем пути и везде оставлять надписи «ХУЙ», даже там, где после будут играть маленькие дети.
Никогда бы раньше и не подумал, что смогу, но я буквально за две секунды взобрался на горку, развернулся, сел и вытянул ноги вперед.
И… соскользнул с нее вниз.
Джерард взорвался в приступе злобного смеха - у него был тот сумасшедший, пронзительный смех как у гиены. На самом деле, я никогда раньше не слышал, как смеется гиена. Но из мультика «Король Лев» знаю, что они маленькие и жуткие животные. И внезапно я осознал, что, несомненно, боюсь его. Сидя внизу горки и наблюдая за ним в течение пары секунд, я тоже невольно рассмеялся. Я пытался успокоиться и отдышаться, пока снова карабкался на горку, чтобы еще раз присоединиться к нему, на этот раз сев уже по-турецки.
- Как дела, Фрэнки? – спросил он своим низким с хрипотцой голосом, и я почувствовал его руку на своей талии.
Господи Иисусе. Он придвинулся ко мне так близко… что мне делать… что мне делать…
И затем он, блять, столкнул меня вниз.
Я взвизгнул, приземлившись аккурат на свою пятую точку. Он снова начал издавать эти странные булькающие звуки и съехал вниз, чтобы оказаться рядом со мной, пока в это время я думал, что вот-вот разревусь.
- Нахуя ты это сделал? - я смотрел на него, стараясь игнорировать тупую ноющую боль в копчике.
