Мне даже не нужно было слышать от него слов любви, потому что я ни на секунду не сомневался, что любовь друзей – это более прекрасное чувство. Когда вы дружите с кем-то, то это навсегда. Любовь в первую очередь означала, что у вас есть какое-то безумное, но кратковременное увлечение, которому суждено закончиться, как только пройдут ваши чувства. Но наша любовь была совсем другой.

Он сильнее сжал пальцами мою руку.

- Я всегда буду рядом, чтобы оберегать тебя, хорошо? – шмыгнув носом, произнес он, заставляя сердце в моей груди болезненно заныть.

Я продолжал захлебываться слезами, чувствуя себя таким влюбленным и беспомощным. Но у меня всегда будет лучший друг, где бы он ни находился. Он всегда будет рядом со мной.

- Почему ты так хорошо ко мне относишься? – спросил я. Никто и никогда обо мне так не заботился.

- Потому что ты нуждаешься в том, кто покажет тебе, насколько ты прекрасен, - прошептал он. – Я давно хотел стать твоим другом и после знакомства с тобой, я понял, что ты тот крошечный беззащитный человечек, о котором я должен заботиться. Мне нравится иметь рядом кого-то, кому я могу что-то дать. Это заставляет меня чувствовать себя хоть что-то значащим человеком, - его последние слова были произнесены так тихо, как будто он боялся ими что-то разрушить.

- Ты много значишь для меня, - осторожно проговорил я, чтобы не сильно задевать его макушку своим подбородком.

- И ты тоже много для меня значишь, - всхлипывая, ответил он. – Ты напоминаешь мне, почему я еще тут.

- В Джерси? – спросил я, надеясь, что именно из-за меня он так долго здесь оставался.

- Нет, почему я еще живой. Все было так сложно, Фрэнки, ты понятия не имеешь… но однажды я увидел тебя в школе и по каким-то странным причинам почувствовал себя лучше. Я стал интересоваться тобой, я хотел подружиться с тобой. Ты казался одиноким, но довольно классным, чтобы зависать с тобой время от времени, - он поднял руку, проводя теплой ладонью по моим ключицам. – Хочешь услышать кое-что действительно жалкое? – проговорил он, громко вздыхая.

- Да. Что такое?

- Только ты не должен смеяться.

- Я не буду.

- Ладно… я ведь всегда сидел под часами, помнишь?

- Да, - подтвердил я, ожидая, пока он продолжит. Я не мог забыть, как каждый день во время обеда слегка поворачивал голову в сторону, чтобы увидеть в определенном месте странного мрачного мальчика, постоянно одетого во все черное.

- Ты знаешь, почему я именно там сидел день за днем?

- Эм, нет…

- Я ждал и хотел, чтобы однажды ты подошел и заговорил со мной. И я подумал… смотри, ты действительно не должен смеяться над тем, что я скажу дальше…

- Джерард, я не буду.

- Ладно, в общем, я знал, что ты время от времени, как и все остальные, смотришь на часы, верно? Ну и я хотел, чтобы в этот момент ты меня и увидел. И так как я сидел там один, получается, что и все твое внимание должно было быть обращено на меня. Я хотел, чтобы ты как-нибудь подошел ко мне и присоединился к ланчу. Но ты так и не начинал со мной разговаривать. А потом… когда я пришел на урок по искусству вместе с твоим классом…

- Да, кстати, откуда ты там взялся? – я задавался этим вопросом с того самого дня. Ни до этого, ни после я больше не замечал его в своем классе.

- Я не мог сосредоточиться на рисовании в своей комнате. А потом я увидел тебя в аудитории и подумал: «Вот он, шанс!», но ты по-прежнему не обращал на меня внимания и, черт возьми, не попробовал заговорить со мной, даже когда я сел рядом с тобой. Но как только я заметил, что тебе нравятся «The Pixies», я не мог в это поверить. Я понял, что просто обязан подойти к тебе на следующий день.

Так, получается, что все это гребаное время я страдал от одиночества, когда мне нужно было всего лишь познакомиться с Готом Вейдером?

- И потом, - продолжил он, очевидно, еще не законченную историю моей глупости, - мы узнали друг друга лучше, и я получил четкое убеждение, что должен защищать тебя. Теперь это моя главная цель в жизни, я клянусь. Я собираюсь спасти тебя, - гордо объявил он, и все еще сидя на мне, уверенно выпрямился, чтобы доказать свои серьезные намерения.

- Ты собираешься спасти меня? От чего? – смеясь, поинтересовался я.

Он бы просто тратил свою жизнь впустую, что он и делал до того, как стать моим другом. Он никогда не смог бы изменить меня: я навсегда останусь таким, какой есть. Ничто не могло сделать меня лучше. Ни его крепкие объятия, ни его красивые слова. Все это действовало лишь короткий миг, а для моей уверенности требовалось что-то большее. Когда я смотрел на себя в зеркало, ни о какой уверенности и речи не шло, если в этот момент он не стоял за моей спиной. Я чувствовал себя хорошо лишь когда он был рядом, но что я должен делать, просыпаясь среди ночи и остро нуждаясь в его немедленном присутствии? Я не могу просто так позвонить ему и попросить приехать только потому, что мне грустно.

- От бессмысленных попыток причинить себе боль, - ответил он, щелкнув меня по носу. – И я должен тебе кое-что отдать, пока не забыл.

Он медленно поднялся с меня и, вытерев глаза, направился куда-то к комоду. Я не мог сказать точно, поскольку картинка перед глазами все еще была размыта.

Довольно скоро он вернулся к кровати и снова забрался на меня сверху. В его действиях не было сексуального подтекста, мы просто… были вместе. Были друзьями, были теми, кто с надеждой цеплялся друг за друга, кто нуждался в дружбе, как и любой другой человек.

Я не чувствовал давления с его стороны, чтобы оттолкнуть его и запретить трогать меня. Ему, кажется, не было никакого дела до того, что я был неидеальным. Он видел мой живот этим утром, а еще вчера видел мое непропорциональное тело, но все равно продолжал быть моим другом. Он не считал меня уродливым.

И на этот раз я практически на самом деле наслаждался тем, что был так близок к нему. Просто это была та форма отношений, которая позволяла нам показать друг другу наши чувства. Меня даже больше не волновало то, что моя мама меня не любила, потому что вместо нее это делал Джерард.

Он снова взял меня за руку и вложил в ладонь что-то маленькое - свернутую в прямоугольник записку, а потом сжал ее в моем кулаке, накрыв мои пальцы своими.

- Я хочу, чтобы ты прочитал ее после моего отъезда, хорошо?

- Я обязательно должен ждать так долго?

- Да, так будет лучше, поверь мне. А еще я нарисовал кое-что для тебя, но, думаю, отдам рисунок позже, - его голос был тихим и приглушенным, когда он встал на ноги и потянул меня на себя. – Теперь нам пора в школу, Фрэнки. У меня экскурсия, так что мы увидимся наверно только сегодня вечером, - он обнял меня, и, нараспев повторяя последние слова, - сегодня вечером, сегодня вечером*… - усмехнулся.

Я улыбнулся в ответ, но почти сразу же нахмурился.

- Я не смогу продержаться весь день без тебя.

- Для нас же лучше провести это время по отдельности, иначе мы так и проплачем весь день, - вздохнул он.

- Ладно, - с печалью усмехнулся я, признавая, что так действительно будет лучше. Также я должен был признать, что не смогу быть с ним вечно.

Я стоял перед необходимостью постепенно привыкать к его отсутствию.

*

- Так что у вас сегодня за экскурсия? – спросил я, когда мы ровно в 8:30 собирали свой ланч в сумки. Мы немного опаздывали.

- Эм, в какой-то галерее, я не знаю.

- О, так это связано с искусством?

- Нет, вообще-то, экскурсия по биологии. Что-то там… связанное со скелетными, мышечными системами… эй, я, кстати, удивлен, что ваш класс не едет! Разве у тебя в этом году нет биологии?

- А? Эм, нет…

- Я так и знал, что ты слукавил, - пробормотал он, ухмыляясь самому себе по дороге к машине.

Почему он так сказал?

Я нахмурился, идя рядом с ним.

- Но если ты вдруг будешь изучать ее в колледже, ты можешь обратиться ко мне за помощью. Я уверен, что после этой отстойной скучной поездки буду в совершенстве знать, эм, все части руки**, - он подмигнул мне, вставляя ключ в замок зажигания.