- Да, – согласился я, пытаясь понять, к чему он клонит.

- Позволь мне быть твоим лучшим другом, - шептал он, обнимая меня за талию.

- Ты мой лучший друг. Ты мой единственный друг.

*

- Что ты принес? – с любопытством спросил я.

- Секс-игрушки.

- Ты серьезно?

*

- Что? Вот дерьмо, извини… я думал, что ты имел в виду… мои причиндалы и… показать их… о мой бог, - я закрыл лицо ладонями, качая головой, ведя себя как малолетка.

- Забудь о своих грязных мыслишках, извращенец! - засмеялся он.

*

Но все же я пока не спешил рассказывать ему о своей коробке памяти. Никто никогда ее не видел. Я был вполне уверен, что даже моя мама не знала о ее существовании. В ней я хранил фотографии и всякие каракули, нарисованные во время уроков; иногда я мог смотреть на них и огораживаться от реальности. У меня не было фотоальбома, так что я просто скидывал в коробку все свои фотографии. Она была надежно спрятана под кроватью.

*

- Можешь ли ты, пожалуйста, так на меня не смотреть?

- Почему ты не хочешь, чтобы люди смотрели на тебя? Честно. В чем реальная причина?

- Ты хочешь знать? Отлично. Я отвратительный. И я чувствую себя еще хуже, когда на меня смотрят. Я в порядке, когда один, потому что мне не нужно волноваться о том, какое произвожу впечатление. А когда из всех возможных людей на меня смотришь именно ты, то это еще хуже, потому что ты сканируешь меня взглядом и видишь все, что во мне не так. Я знаю, что говорят обо мне люди.

- Что они говорят? – спросил он, наклоняя ко мне голову.

- Они говорят: «Фу, он уродлив».

*

- Иди сюда, черт возьми, - прошипел он, хватая меня за руку и поднимая на ноги. – Ты просто должен заткнуться, - продолжил он, подводя меня к моему зеркалу во весь рост, которое было прислонено к стене. Он встал позади меня так близко, что я мог чувствовать его прислонившееся тело, а затем обвил руки вокруг моих плеч. – Теперь посмотри на себя.

*

- Как часто ты смотришь на себя?

- Все время.

- Ну, так прекрати это делать! Или в следующий раз сосредоточься на чем-нибудь хорошем. Тебе должно хоть что-то нравиться в себе.

Я сделал паузу и закатил глаза.

- Эм, я не знаю.

- Ты посмотришь на себя прямо сейчас, и, черт возьми, скажешь мне одну деталь, которая тебе нравится.

Я долго вглядывался в зеркало и мог отметить только одну вещь, которая действительно привлекала меня в отражении.

- Мне нравится парень, который стоит за моей спиной.

*

- Я толстый и коротконогий, - сказал я, скрещивая руки на животе. Это напоминало чертову пытку. Я не мог сбежать от него, продвигаясь все дальше и дальше, утопая в море оскорблений. Исключительно плохие вещи – это все, что я мог видеть, я действительно никогда не замечал в себе ничего привлекательного вне зависимости от того, во что был одет, или насколько прямыми были мои гребаные волосы. Я занимался этим постоянно – смотрел в зеркало и выделял черты и детали, которые ненавидел в себе, и теперь кто-то стал свидетелем этого.

*

- Я всегда плачу.

- Это нормально, - мягко произнес он. – Все мы должны иногда плакать. Я тоже плачу, - он придвинулся ближе и снова обнял меня, поглаживая по спине. – Все нормально.

*

- Не уезжай в Нью-Йорк, - внезапно выпалил я.

Он посмотрел на меня, прищурив глаза.

- Фрэнки, я должен.

- Почему? Ты собираешься продолжить там обучение с осени? Я не понимаю, зачем ты должен туда ехать… ты не можешь просто остаться жить со мной?

- Я не собираюсь учиться. Я просто… должен выбраться из своего дома, из этого города. Я хочу начать свою собственную жизнь.

*

- Нет, плохо. Ты словно мой доктор, и без тебя я сойду с ума, - у меня сбилось дыхание от переполняющих меня эмоций, поэтому я просто выдавал сразу все, что держал в себе. – Я свихнусь, богом клянусь. И у нас есть всего два месяца!

- Тогда нам лучше наслаждаться каждой минутой времени, пока я все еще здесь.

*

Я поднялся, чтобы снова подойти к зеркалу так, как недавно меня заставлял это сделать Джерард. Смотря на свое отражение, я воображал, что он стоит за моей спиной, указывая на детали, которые ему во мне нравятся. Он сказал, что у меня симпатичные глаза. Он сказал, что мой дряхлый живот милый. Мой нос был в форме пуговки, по его словам. Он хотел бы быть похожим на меня, потому что считает меня идеальным.

*

Я все еще не мог поверить, что влюбился в этого странного парня, сидящего под часами.

*

Присмотревшись чуть лучше, я вдруг заметил кое-что, что не видел прежде. Под его правым глазом было маленькое розовое пятнышко, похожее на рану. До этого момента Джерард выглядел для меня таким мягким и хрупким, что заметить сейчас на его бледной коже какой-то изъян казалось чем-то странным.

- Что это? – спросил я, очарованный меткой. Может его кто-то ударил?

- Где? – тут же отозвался он, обдавая меня своим дыханием, все еще пахнущим печеньем, которое мы ели.

- Здесь, - ответил я, приближая палец, чтобы коснуться его лица. – Маленькое пятно под твоим глазом. Откуда оно?

- Ах, это… это просто лопнувший кровеносный сосуд, - произнес он, наблюдая за моим пальцем краем глаза.

*

- Знаешь, ты можешь ко мне прикоснуться, - сказал он, упираясь подбородком в мое плечо. – Я не заразный.

- О, извини, - ответил я, обнимая его в ответ. Мое лицо уткнулось в его шею, а сам он был таким теплым и большим, что мне не хотелось его отпускать.

*

- Фи? Куда ты смотришь? – нарушил он тишину.

- Фи? Что за Фи? – с любопытством спросил я, поворачиваясь к нему.

- Твое новое прозвище.

- Почему? Что это значит?

- Ну, это сокращенно от «Фрэнки». Я думаю, оно тебе подходит… да и к тому же ты как раз низкий, - ответил он с усмешкой.

*

Я также поднял глаза к небу, погружаясь в то же забвение, что и несколько минут назад.

- Пустяки. Я думал, что оно похоже на мою жизнь. Такое же бесконечное, серое и мрачное, и нет никакого выхода из этого гребаного вакуума, - ответил я.

Он повернулся ко мне, удивленно приподнимая брови.

- Ничего себе, Фи, да ты поэт.

*

- Это запах жизни. Все вокруг сейчас оживает, - объяснил я.

- Ты такой гот, - рассмеялся он.

- Нет, гот – это ты, Джерард. Это у тебя черная одежда, жуткие волосы и гребаные вампирские зубы.

Он улыбнулся, действительно широко открывая рот.

- Мне нравится кусаааться!

*

Я последовал его команде, а вскоре почувствовал, как его руки коснулись моей спины. Он задержал их буквально на секунду, а затем толкнул, позволяя мне качнуться вперед. Снова подключая ноги, я отталкивался ими от земли в унисон его движениям, чтобы подняться еще выше. Раз за разом опуская руки на мою поясницу, он снова и снова раскачивал меня. Как только я взлетел достаточно высоко, он отошел в сторону, оставляя меня наедине с самим собой. Я закрыл глаза и позволил чувству свободы принять меня в свои объятия, представляя, что я действительно парю в небе, как вольная птица, взлетая все выше, выше и выше над землей, почти касаюсь облаков, и ничего не преграждает мне путь.

Я не ощущал ни его прикосновений, ни холодный металл боковых цепочек. Я улыбнулся и нарисовал перед собой яркое синее небо с горящим солнцем, теплую погоду и легкий ветер, помогающий мне подниматься еще дальше. Я представил, что мне больше никогда не будет грустно. Это было сочетание наслаждения и удовлетворения; вы вдруг начинаете чувствовать себя так, как будто за вашу оставшуюся жизнь больше ничто и никогда не преградит вам дорогу. Никто не выведет меня из равновесия, никто не встанет на пути, я был свободным… свободным…

… пока сила тяжести не вернула меня вниз, и я должен был снова открыть глаза, волоча ноги по пыльной земле.

*

- Фи, угадай, что будет на следующей неделе! – взволновано провизжал он.

- Pixies! – таким же голосом прокричал я в ответ, не обращая внимания на прозвище, которым он продолжал меня называть.