*

Стакан имбирного эля со вставленной в него соломинкой поднесли к моим губам не мои собственные руки.

- Джерард, ты не должен…

- Мне нравится заботиться о тебе, - он сел рядом на кровати и обнял меня одной рукой, в другой по-прежнему удерживая стакан.

Положив голову ему на грудь, я закрыл глаза, наслаждаясь тем, что он поглаживал меня по волосам.

- Тебе уже лучше? – прошептал Джерард, положив ладонь на мой живот. Он просунул ее под рубашку и начал медленно массировать. – Я знаю, что это было не пищевое отравление.

Его обеспокоенный голос заставил меня резко почувствовать себя ужасно. Я перевернулся набок, одну руку подложив под щеку, а вторую опустив на его грудь, продолжая наслаждаться его прикосновениями.

- Мне стало лучше, - произнес я, - и мне так жаль. Я просто… я… эта песня или еще что-то, я не знаю… Я, блять, такой придурок, боже, мне очень жаль. Этот вечер был таким идеальным, а я испортил его… чувствую себя последним идиотом. Все те противные вещи, что я сказал тебе, я не имел это в виду, честно. А еще я вырвал всю ту дорогущую и необычную еду, который ты угощал меня в ресторане… господи, я ужасен.

- Все нормально. Не беспокойся об этом, мой милый. Просто я… я бы предпочел подождать, пока мы оба не переедем в Нью-Йорк, там уже никто не помешает нам и нашей близости. Ты ничего не испортил. Ты просто расстроился, вот и все. Это не страшно. Мы в порядке.

- Однако кое о чем я все же говорил серьезно, - мой шепот можно было едва расслышать, - я действительно думаю, что люблю тебя, - признался я, чувствуя горячие слезы, вновь накапливающиеся в уголках глаз, что портило все приятные ощущения. Мои губы дрожали.

- Мы партнеры, - произнес он со слышимой улыбкой. – И я тоже очень люблю тебя, мой дорогой, но я думал, что это и так очевидно.

Я резко выдохнул, как будто из меня выбили весь воздух разом, и вцепился пальцами в его рубашку, но потом ослабил хватку и аккуратно просунул руку под расстегнутые мной же пуговицы. Я чувствовал редкие волоски на груди, дорожкой следующие к пупку, я чувствовал кожу, я чувствовал тепло. Некоторое время мы лежали молча, просто смотря друг на друга и улыбаясь. Его сердце билось прямо подо мной, когда я придвинулся чуть ближе.

Наконец все снова приобрело смысл.

- Как ты хочешь украсить нашу квартиру? – вдруг тихо спросил Джерард. – Так как эта квартира не наша собственность, и мы ее только снимаем, то технически нам запрещено перекрашивать стены или менять обои, но мы все еще можем развесить плакаты или еще что-нибудь. Ну, мы, конечно, могли бы разрисовать стены, но тогда нам придется перекрасить их обратно в белый, когда мы захотим съехать оттуда. А вот что насчет мебели? Спать мы будем на моей кровати из дома, у тебя есть телевизор, а еще мама отдала мне диван и старый стол. Мы сможем есть прямо в гостиной, сидя на диване, ты же не против? Большинство столов такие уродливые. Еще я стащил из дома стопку тарелок и тостер. И я мечтаю о каких-нибудь милых занавесках.

- Ты должен сделать их сам. Купи в Волмарте ткань со Звездными войнами, ну или просто с принтом галактики, и сшей их сам.

- Отличная идея. Ох, точно… да. Мне ужасно нравится. Но, эй… помнишь, мы как-то говорили о комиксах, и ты упомянул рабочие предприятия, в которых нет профсоюзов для работников? В общем, я кое-что разузнал. У Волмарта нет профсоюза, и они месяцами не платят своим сотрудникам. К ним там относятся, как к дерьму. Вот почему у них такие низкие цены. Так что я лучше пойду в другое место… не важно. И боже, мы сможем сами выбирать себе даже гребаное мыло. Какой ты любишь аромат? Мне нравится Айвори Спрингс. Тебе нравится Айвори Спрингс?

Пребывая в восторге от его энтузиазма, я мягко рассмеялся и кивнул.

- Да, нравится.

- А какая у тебя любимая еда?

- Мне нравится печенье с арахисовым маслом, - лениво выдал я первое, что пришло в голову; глаза закрывались от усталости. – Еще я люблю пиццу и кукурузу в початках, и буррито. Я, блять, обожаю буррито. И еще крем-суп из брокколи с потертым сыром… Ой, подожди. Как называются эти вафли… такие толстые и квадратные?

- Бельгийские вафли?

- Да, вот они. Люблю их. С натуральным кленовым сиропом.

- Звучит вкусно. Будем есть это каждый день. Я буду приносить тебе завтрак в постель. Только подумай обо всех тех местах, куда мы сможем сходить… вау. Я отведу тебя на Таймс сквер, в Центральный парк, в тот огромный известный музыкальный магазин. Ох, Фрэнки, это будет так круто. И мы сможем делать татуировки. Я хотел бы стать татуировщиком, знаешь. Когда-нибудь .

- Я буду твоим первым клиентом.

- Ты во всем для меня первый.

Мы еще долго лежали неподвижно; я не знал, сколько было времени, хотя мне и не хотелось смотреть на часы. Его прикосновения по-прежнему расслабляли, успокаивали. Я желал, чтобы он забрал все мои заботы, боль и переживания. Я понимал, что именно он был причиной моих переживаний. Я испытывал боль, поскольку чувство тревоги овладело нервами и скручивало живот в мучительных приступах, но в то же время он был единственным, кто мог спасти меня от этих испытаний.

- Мы правда в порядке, Джерард?

- Да, детка. Мы в порядке. И мы будем продолжать заботиться друг о друге, не так ли?

- Да, Джерард. Мы партнеры. Мы лучшие друзья.

- Именно.

Слегка уловимый, но все же ощутимый привкус имбиря чувствовался у меня во рту, потому что я не удосужился почистить зубы на ночь. Но я был не в силах даже открыть глаза, не говоря уже о том, чтобы попытаться встать на ноги. Его прикосновения действовали на мое тело и сознание подобно колыбельной, и я едва ли мог оставаться в сознании.

Спустя еще несколько умиротворенных минут я был вынужден тихо прошептать в его рубашку:

- Джерард, я засыпаю…

- Хорошо.

Кое-как мы разделись до нижнего белья, почистили зубы (я нашел на полке в ванной упакованную щетку для Джерарда) и снова улеглись в постель. Он опустил подушку чуть ниже и устроился поудобнее, повернувшись ко мне лицом. В то время, как он укрывал нас обоих одеялом, я нарочно придвинулся ближе и положил голову рядом с его. Мы разделяли одну подушку на двоих. Я взглянул на него.

- Спокойной ночи, куколка, - прошептал он.

- Спокойной ночи.

Он закрыл глаза, а я так и продолжал смотреть на него. Его дыхание выровнялось, но стало немного громче, тень от темных ресниц играла на его щеках. Его губы были слегка приоткрыты, и каждый выдох приходился на мое лицо. От него пахло моей зубной пастой. Мне нравился этот аромат. Приятный и свежий.

Я все никак не мог оторвать взгляда от его губ – таких розовых и пухлых, я хотел поцеловать их.

- Джерард, - прошептал я, напрягая зрение в темноте, чтобы увидеть его очертания, и положил руку на его шею. Как можно медленнее и осторожнее я прижался к нему ближе, наши тела соприкасались. – Любимый.

Я должен чувствовать его еще ближе… еще ближе. Неуверенно просунув колено между ног Джерарда, я посмотрел на закрытые перед собой глаза. Закрыв свои собственные, я преодолел последние миллиметры, разделяющие наши лица, и поцеловал его.

Поцелуи для меня все еще были чем-то новым, но они больше не пугали меня, а только дарили тепло и нежность. Я надеялся, что эти ощущения никогда не пройдут. Это был чистый порыв, вызванный близким объятием, мы были связаны, и я не хотел отстраняться только потому, что он спал.

Я прижимался своими губами к губам Джерарда несколько секунд, пока не почувствовал, как он улыбнулся прямо в поцелуй. Я немедленно оторвался от него, не на шутку испугавшись.

- Джерард, ты не спишь?

Его ответ прозвучал тихо и сумбурно.

- Сплю. И мне снится прекрасный сон, - пробубнил он, а затем обернул руки вокруг моей талии.

Я дрейфовал на обломках, затерянный в море с ленивыми волнами, ласкающими друг друга. Я держался за него, а он держался за меня. Мы были одиноки, но сплетены воедино, плывя навстречу острову сновидений.

________________________