— Для тех придурков, кто не знает, это эмблема «Айрата», — произнес Нэсс на экране. И пошел отрезать головы. Нэсс не мог на это смотреть. В баре послышались испуганные вскрики. Нэсс хмыкнул. «Неужели думали, головы ненастоящие?»

— Тихо! — гаркнул Рик, когда ролик закончился.

Через несколько мгновений в баре повисла напряженная тишина, хоть именно Рик требовал тишины, но все взгляды были направлены именно на Нэсса. Он поздравил себя с тем, что не ошибся. Он должен был сделать все сам, иначе бы никто не стал его слушать, хотя до конца не хотел быть исполнителем.

Нэсс оглядел лица, обращенные к нему, он не замечал снисходительности или презрения. Некоторые выглядели бледными, другие – удивленными, третьи – обеспокоенными, но никто не показался ему спокойным. Он решил, что это неплохой результат.

— Мое имя Нэсс. Я представитель «Айрата», — сделав внушительную паузу, он подумал, что после него кому-то придется сильно подчищать сеть от просочившейся информации. Он еще спрашивал у Рика, как к этому отнесутся, но он лишь отмахнулся от его тревог. Сеть очистят, а эти люди, даже если и будут болтать, то к слухам ничего нового не добавят. — То, что вы видели только что – это предупреждение, которое мы передали на все телефоны и в бары Кондоров. Любой из них, кто нападет на магазин с нашей эмблемой, будет наказан. Пытки и смерть. Те из вас, кто желает возобновить контракты покровительства с «Айратом», должны завтра прийти в контору с платой. За эту плату вы получите плакат, который разместите на витрине вашего магазина на видном месте.

Поднялся шум.

— По одному! — вновь гаркнул Рик.

— Такер, ты говори! — вновь поднялся шум. Откуда-то сбоку вышел старый Такер.

— Юноша, откуда нам знать, что Кондоры не будут вновь нападать? Мы, значит, заплатим, наклеим этот плакат, и они не нападут? Где гарантии?

— Я гарантия. Любой из них, вновь напавший на вас, будет убит, это так же, как и сегодня, будет транслироваться на все их телефоны и экраны в барах.

— Но деньги же мы заплатим вперед.

— Магазинам, подвергшимся нападению, будет возмещен ущерб. Но только если плакат будет хорошо виден и в камерах наблюдениях будет видно, кто именно вас ограбил.

— Не у всех есть камеры, — сказал Такер, послышался согласный гам.

— У кого нет, получат камеры завтра вместе с плакатом. Еще вопросы?

Такер покачал головой, оглядываясь на притихших людей.

— Где находится эта ваша контора? — послышалось из глубины зала.

— Мы оставим телефон и адрес. Еще?

Тишину нарушал шелест голосов. Нэсс оглядел зал. Кивнул Рику. Тот собрал головы обратно в мешок и последовал за ним к выходу. Сол плелся сзади, прижимая к груди лэптоп. Нэсс ощущал на себе цепкие, внимательные взгляды, он надеялся, что его воспримут всерьез, иначе вся его задумка развалится, как карточный домик.

По пути к машине Рик скинул мешок в мусорный бак.

— Сол, почему с этого момента? — спросил Нэсс, достав из бардачка влажные салфетки и тщательно вытирая руки. Казалось, что на них все еще оставалась кровь.

— Ну... До этого момента мне казалось все довольно обычным. Такое в фильмах ужасов сплошь и рядом. Но этот момент добавил реальности всему происходящему.

— Ладно... — не уловив разницы, произнес Нэсс. — Сообщишь завтра, сколько людей придет... если вообще.

— Думаю, ты можешь не беспокоиться, — подал голос Рик. — И насчет Кондоров, и насчет продавцов.

Нэсс кивнул. Хотелось бы и ему быть настолько уверенным в успехе. Но ему уже мерещились кулак, впивающийся в его живот, и лица 12 боссов. Насмешливые и презрительные. Он прислонился затылком к сиденью и не заметил, как задремал.

2

Прикосновение к плечу заставило Нэсса вскинуться. Он тряхнул головой, огляделся. Машина стояла во дворе особняка.

— А где Сол? — невпопад спросил Нэсс, потирая глаза.

— Я его высадил 20 минут назад. Он просил тебе передать, что ты нереально крут, — Рик то ли фыркнул, то ли хмыкнул. Нэсс так и не понял, смеется тот над ним или нет.

— Пф... Нашел себе героя, — решив посмеяться над таким замечанием, сказал Нэсс и взялся за ручку, но замер, посмотрел на Рика и добавил. — Спасибо за помощь.

— Да не за что. Мне было приятно помогать тебе.

Нэсс кивнул, вышел, захлопнув за собой дверцу. Побрел по холлу к лестнице на второй этаж, подумал было зайти раньше на кухню и перекусить, но ему все еще мерещилось, что его руки в крови, и хотелось их тщательно вымыть.

В комнате он обнаружил Райдела, развалившегося на кровати, на нем были лишь широкие спортивные штаны. Нэссу показалось, что в комнате что-то изменилось, но разбираться не было сил. Он подошел и повалился на кровать рядом с ним, желание просто лечь и закрыть глаза пересилило желание пойти и вымыть руки. Чувство голода подало знак, но пойти и сделать что-то по этому поводу не было желания.

Райдел сел, Нэсс почувствовал его руку на своей голове, прикрыл глаза, напряжение уходило.

— Иди в ванну, пока вода не остыла, — произнес Райдел, поглаживая его по волосам.

— Угм... — промычал Нэсс, но не предпринял никакой попытки встать, шевелиться не хотелось.

— Не раскисай. Давай, поднимайся.

Нэсс уловил его тон, непреклонный. Спорить с ним, когда он говорил таким тоном, было бесполезно. Все равно будет так, как он хочет. Сделав над собой усилие, Нэсс поднялся и поплелся в ванну. Действительно, ванна была наполнена горячей водой с пеной. Не слишком задумываясь о странном поведении Райдела, он скинул одежду и чуть ли не запрыгнул в ванну. Но надолго Нэсс там не остался, мысли не оставляли в покое. Ему казалось, что он должен страдать и упрекать самого себя. Ведь он убил трех человек. Не просто убил, а еще предварительно заставил их орать от боли, просить пощады. Ему казалось очень важным почувствовать хоть что-то: печаль, угрызение совести – что угодно.

Нэсс поднял свои руки над водой, осмотрел их, потер. «Своими руками...» — Нэсс вздохнул, стараясь понять, как смог сделать то, что сделал. В разуме замелькали тысячи разных мыслей, ни одну из которых он не смог уловить. Отчаявшись понять хоть что-то, он выбрался из ванной, вытерся и, накинув халат, вернулся в комнату, решив отложить разборки со своим непонятным поведением на потом.

Райдел все так же сидел на кровати и кивком указал ему на кресло, рядом с которым стоял столик на колесиках. На нем несколько тарелок и стаканов. Нэсс упал в кресло, уставился на еду, живот призывно заурчал, но ему думалось, что сейчас-то он точно почувствует что-то. Казалось, что после убийства ему должно быть противно есть, но снова он остался безучастным ко всему этому. Живот вновь напомнил о себе, и Нэсс больше не стал копаться в себе – целый день не ел и он был голоден, а все остальное подождет до завтра.

— Тарелку только не ешь, — прокомментировал Райдел, наблюдавший за ним. Нэсс кивнул, заметив, что Райдел, до этого казавшийся слегка напряженным, теперь был расслаблен и улыбался, наблюдая за ним.

Приканчивая последние крошки, Нэсс, наконец, заметил, что показалось ему не так в комнате. Удивился, как не заметил этого раньше. На трех длинных ножках была установлена камера, объектив направлен на кровать.

— Это что? — спросил Нэсс, уже впрочем прекрасно понимая, зачем она тут, и ему стало не по себе.

— Это камера.

— Зачем? — Нэсс не хотел верить, что этот и так отвратительный день закончится вот таким сюрпризом. Захотелось убежать, и ему с трудом удалось унять этот порыв.

— Ты отлично смотришься в камере, — улыбнувшись, сказал Райдел, — и мне хочется, чтобы у меня было нечто получше того, что я видел сегодня.

— Так ты видел? — глупо переспросил Нэсс.

— Конечно видел, — хмыкнув, сказал Райдел.

Нэсс смотрел на него, сам не зная, чего от него ожидая, похвалы, порицания – чего угодно, но Райдел просто молчал, не сводя с него внимательного взгляда. Нэсс посмотрел на камеру, снова на Райдела.

— Может... — тихо начал Нэсс, отвел глаза. — Может, отложим... я... я не могу...