— Эти люди, которых покупают... — произнес Нэсс. Мэт поежился, и от его спокойного тона и от мысли об этих парнях и девушках, которые будут, чьими то рабами. — Они уже никогда не будут свободны, так в рабстве и умрут. После того как... хм... истечет их срок годности в качестве секс рабов их перепродадут, кого на черный рынок органов, кого для опытов, проверки новых наркотиков и препаратов, некоторых для дальнейших развлечений только немного другого сорта. Пытки, бои, охота... интересно, в какой момент Стивен потеряет рассудок... и доживет ли вообще до конца своей... хех, годности...
Мэта передергивало, с кем он сейчас разговаривает? Холодный рассудительный голос, спокойное лицо. И этому парню 19? Не может быть! Не может!
— Тебе ни капли не жаль их? — наконец, выдал он.
— Жаль? — удивился Нэсс. — Нет...
Мэт поджал губы, сдержать эмоций он уже не мог.
— Бывают дни... как сегодня, — медленно произнес Мэт, — что мне кажется, что я совсем не знаю тебя. Ладно, эти студенты, но ведь там были и другие, их тебе тоже не жаль?
— Ох... Мэт... какой же ты бываешь наивный... — хохотнул Нэсс. — Мир, в котором мы живем жесток. И еще жестче он к тем, кто не умеет бороться, даже не за близкого... за себя самого. В этом мире нет места совести, жалости, доброте, состраданию и всем тем чувствам, которые по идеи должны заставить нас пойти и помочь. — Мэт кинул на него короткий взгляд, он пристально наблюдал за ним, его глаза были холодны и жестоки и он снова не узнавал парня.
— Как... что... — Мэт сглотнул, — что с тобой сделали?
— Никогда не устану удивляться твоему любопытству Мэт. Ведь тебе становится плохо, когда я лишь намекаю на мои отношения с Райделом... хотя знаешь, полагаю, пришло время закрыть эту пропасть. Просто надоело. Да и настрой у меня правильный... может, остановимся? Заодно закуришь.
Вот опять. Это не насмешливая забота, он просто знает, что Мэт не железный. Спорить Мэт не стал, съехал на обочину.
Нэсс заговорил, как только Мэт заглушил мотор.
— Мой отчим предал семью. В августе почти год назад к нам домой пришел Райдел. Убил мою мать, отчима. А меня не стал убивать. — Мэт дрожащими руками зажег сигарету и судорожно затягивался. Нэсс говорил сухо без тени, каких-либо эмоций, что само по себе казалось нереальным, будто бы и не с ним это все происходило. — Никогда до этого мужчины не прикасались ко мне. Я просидел на цепи у него в комнате около месяца, уже тогда я догадывался о том, что только что подтвердил Лейтон. Как только бы я ему надоел, оказался бы на этом самом аукционе, Лейтон сказал, что надеялся выручить за мою мордашку около 5 миллионов. Я убедил Райдела, что могу быть отличным любовником, всем всегда довольным. Я не знал тогда ни об «Айрате», ни о его влиянии. Когда сняли цепь с моей ноги, я попытался убить его и промазал, хотя нет, он уклонился, не вовремя открыл глаза. А потом, хех, как же это назвать, пытка? Ну может быть и пытка. У инфов в отделе есть особый вид протлапана. Усиливающие ощущения. Знаешь такой? — Мэт приканчивавший очередную сигарету медленно кивнул, знал, видел, как его используют. — Эмблему на спине мне делали под воздействием, этого наркотика. — Мэт зажмурился, за что? За что с ним поступили так жестоко? — Я не знаю, сколько раз ее выводили. Мне показалось, что к тому времени, что я вышел из той комнатушки, прошло несколько лет. Я опять выжил и снова благодаря своему облику, хотя к тому моменту от меня остался полуживой скелет, Райдел хотел своего любовника обратно и я согласился. Я поправился и попытался сбежать, как дурак попер в полицию. Знал бы, рванул к границе, может быть и удалось бы там скрыться. Ну что уж теперь. Эту тату спереди, я сделал в качестве доказательства, что сбежать больше не попытаюсь. Потом всякое было, и я просто смирился. Куда я действительно мог подеваться от «Айрата». Все равно бы нашли и посадили бы обратно на цепь или может быть снова на прот на день другой, чтобы неповадно было.
Мэт, в какой-то момент уткнулся лбом в руль. Все, что он говорил, казалось нереальным, тем более то, как он говорил обо всем, что случилось какой-то год назад, но Мэт не сомневался, он не сказал ему и слова лжи. Мэт тяжело дышал, будто сам воздух был свинцовым.
— Мэт? — позвал Нэсс тихо, — я немного опаздываю, хочешь, я поведу?
Мэт выпрямился, мотая головой, завел машину, поморгал, все же одна слеза сползла из его глаз, и он поблагодарил, что с левой стороны, и Нэссу она не видна. Не то что бы он был слишком горд, но сколько раз парень говорил, что его жалость ни чем ему не поможет, и сделает только хуже, только теперь он понял, почему Нэсс не любил говорить обо все этом и не любил, когда его жалели. Жалость тех людей, что окружали его в те дни, которые знали, что с ним делают, не уберегла его ни от насилия, ни от пытки, кому действительно нужна такая жалость, совесть, доброта и все остальное? Никому.
3
Нэсс начинал обожать это свою странность. Он осознавал, что рассказать Мэту о тех днях в такой манере и не расплакаться для него просто невозможно. Но ведь рассказал и не плакал. Даже в груди не щемило, как это обычно бывало, когда он вспоминал о тех днях. Толком Нэсс не понимал, как это действует, но знал, что с тех пор, как перестал подавлять желания и эмоции и действовать просто, как ему того хочется в данный момент подаваясь наитию и желаниям эта странность начала проявляться сильнее. Это походило на резкие изменения в настроении, но ему казалось, что это было не совсем правильно. Изменялись сами его ощущения окружающего мира, и как он сам чувствовал себя. Он точно знал и еще кое-что. Это ненормально. Просто знал. Но лечить это... нет, никогда и ни за что. Поэтому об этом он не расскажет никому и никогда. Ни Райделу, ни Итоми, ни тем более Мэту.
До самого особняка в машине висела тишина. Нэссу это не мешало, к тому же он понимал, Мэту нужно время, чтобы переварить все услышанное, Нэсс не смотрел на него, понимая, что тот не удержит ровное выражение и смотреть на его скорбное лицо не хотелось.
Мэт заехал во двор и затормозил у дверей в особняк.
— Через два часа выезжаем, — напомнил Нэсс и, не дожидаясь реакции Мэта, вылез из машины. Он полагал, что за два часа Мэт вполне придет в себя, и перестанет корчить гримасы жалости и скорби.
В холле его поджидал сюрприз в виде Лэндера. Нэсс не видел его последние дни, с того дня когда тот напал на него. Нэсс невольно улыбнулся, намечалось небольшое развлечение. Он бы мог пройти мимо, но вот подавлять внезапно возникшее желание, шло против его намерений привыкать действовать по наитию, а сдерживаться он будет, рядом с Райделом, хотя Нэсс мог припомнить, как некоторые чувства брали вверх над здравым смыслом и полагал что ноги у этих срывов растут из того же места.
Лэндер стоял спиной к нему, засунув руки в карманы и задумчиво уставившись в пространство перед собой. Только через мгновение Нэсс понял, куда он смотрит. На то место где все и произошло. «Очуметь! И долго он так стоит?» — Подойдя к нему в плотную, Нэсс хлопнул его по плечу, Лэндер подскочил, как ужаленный резко оборачиваясь, увидев, что это Нэсс, он отступил на несколько шагов, пряча глаза.
— А! Лэндер! — улыбаясь, сказал Нэсс. — Давно не виделись. Опять отпуск брал?
Тот все еще прибывал в ступоре, недоуменно хлопая на него глазами.
— Ты чего такой странный? — продолжая играть дурака, спросил Нэсс, он получал удовольствие от вида растерянного Лэндера. — Хм... ну ладно, как придешь в себя, может, поболтаем, или даже ножи пометаем, устроим небольшое состязание. — Нэсс помолчал и добавил: — Не знаешь где Райдел? И гости где?
Лэндер мотнул головой. Нэсс снова хмыкнул и, запихнув руки в карманы, направился дальше решив отыскать их самостоятельно. Но далеко он не ушел, отдалившись всего на пару метров его схватили за руку повыше локтя, Нэсс медленно обернулся, посмотрел на покрасневшего и встревоженного Лэндера.
— Мне казалось, я разъяснил все предельно ясно, — произнес Нэсс, это не возымело действия и он добавил: — Убери руку.
