— Нет, — пожал плечами мужчина. — Но там дальше торф. Вот это проблема. Он слабо держит запах. Но если преступник всё же наследил, Бродяга возьмёт след.

Кинолог криво ухмыльнулся и потрепал своего пса по загривку.

— Ну, показывайте, где там ваши пятна крови-то, — мужчина дёрнул рукой, отпуская поводок на максимальную длину.

Спустя каких-то десять минут взявшая след овчарка, прижав нос к земле, уверенно тащила своего хозяина сквозь заросли осоки. Дэвид и парочка бостонских копов, которых ему выделил Сойер для подкрепления, старались не отставать. Уже стемнело, и двигаться по болотистой местности, освещая путь фонариками, было довольно проблематично.

Каждый член поисковой группы был крайне напряжён. Если им действительно повезёт, то сейчас они выйдут на убежище Кэссиди. Нолан смахнул с лица капли дождя и, сунув руку за пазуху, нащупал рукоятку пистолета.

Нужно быть начеку.

Вопреки опасениям кинолога, цепочка следов преступника вела вовсе не вглубь болота. Кэссиди его обогнул и — вполне вероятно — скрылся в лесу. Что ж. Значит, не придётся переживать из-за того, что торф может помешать ищейке.

— Похоже на охотничий домик, — вполголоса заметил один из полицейских, когда вдали показались очертания небольшого одноэтажного строения со светящимися квадратиками окон.

Дэвид сделал пару глубоких вдохов. Вот оно. Они, наконец, нашли логово чудовища.

— Ты с псом останешься тут, следи за входом. Ты — обходишь сзади. Ты — прикрываешь меня, — раздав указания, Нолан первым двинулся по направлению к домику.

Разглядеть что-либо в окнах не удавалось: то ли стекло так сильно запотело, то ли было настолько грязным.

— Чувствуешь запах? — шёпотом поинтересовался Дэвид у маячившего за спиной копа. Тот, скривив лицо, кивнул. — Не нравится мне это.

Дверь оказалось незапертой. Соблюдая присущую подобным случаям осторожность, Нолан едва различимой тенью нырнул внутрь домика. Но почти сразу же выскочил обратно.

Подоспевшие бостонские полицейские озадаченно переглянулись, наблюдая, как бледного шерифа выворачивает прямо на крыльце.

Сойер

Сторибрук, штат Мэн

Охотничий домик.

28 июля 2015. 22:15

Джеймсу доводилось видеть самые разные трупы. Он не понаслышке знал, как пахнет смерть почти на каждой из стадий разложения. В силу специфичности расследуемых его отделом дел Сойеру попадались тела разной степени изуродованности и испорченности. Да, приятного в этом мало, но это являлось неотъемлемой частью его работы, и он — вроде как — привык.

Но, признаться, такой картины он ещё нигде не встречал.

Вонь. Отвратительная вонь. Густая отвратительная вонь, заполнившая буквально всё пространство единственной комнатушки охотничьего домика. Настолько густая, что, казалось, будто её можно пощупать.

Конечно, его предупредили, что ждёт внутри. И перед тем, как облачиться в защитный комбинезон, агент, следуя давней привычке, смазал пахучей мазью верхнюю губу. Но тошнотворный запах разлагающейся плоти пробивался даже сквозь аромат ментола.

— Сукин сын, — пробормотал Сойер, обведя комнату ошарашенным взглядом. Работающие в ней криминалисты в таких же защитных костюмах на секунду оторвались от своих занятий, отреагировав на реплику мужчины согласными кивками.

Это было небольшое скудно обставленное помещение. Над камином на одной стене висела пара пыльных оленьих рогов, возле другой находились металлическая раковина, плита и холодильник. Остальные предметы — телевизор, софа и кресла — были небрежно сдвинуты в сторону, освобождая центр комнаты, где оставался только небольшой обеденный стол. А на столе…

— Мэри Маргарет Бланшар, — сдавленно прокомментировала подошедшая к Джеймсу Доусон, прижимая к лицу медицинский респиратор. — Точнее то, что от неё осталось.

Обнажённое тело лежало в наспех сколоченном ящике, по всей видимости, подразумевавшем что-то вроде гроба, в окружении гниющих яблок. Плоть уже приобрела творожистую консистенцию: начался процесс разложения. Когда-то белоснежная кожа женщины потемнела и теперь сползала с неё как мятый костюм. Под сложенными на груди руками виднелось отверстие от пули, а чуть ниже сделанные скальпелем разрезы, что складывались в зловещую «улыбку». Все раны на трупе, так же, как и другие — естественные — отверстия были заполнены личинками падальных мух. Взрослые же особи чёрными тучами вились в воздухе, заставляя работающих в комнате специалистов каждые пять секунд брезгливо отмахиваться.

В домике было невыносимо душно. Словно в парилке. А всё из-за оклеенных термоплёнкой окон и трёх электрообогревателей, направленных прямо на труп.

— Вы закончили с температурой? — прохрипела Доусон, обращаясь к щуплому мужчине в очках с роговой оправой, стоявшему ближе всех к телу мисс Бланшар.

Он как раз возился с термометром и ворчливо отозвался:

— Я же попросил дать мне ещё пять минут!

Габриэла вполголоса выругалась, удивив при этом Сойера, который до этого момента ещё ни разу не слышал от неё подобных выражений. Впрочем, сейчас случай… особенный.

Такое зрелище кого угодно заставит нервничать. Дэвид, вон, до сих пор так и не пришёл в себя.

— Сорок три и пять, — причмокнув, провозгласил судмедэксперт, и в ту же секунду присутствующие метнулись к окнам сдирать плёнку и отпирать створки.

Габби же занялась выключением обогревателей.

Через пару мгновений в домик ворвались потоки свежего воздуха, и все облегчённо выдохнули, принявшись за работу с куда более заметным энтузиазмом.

— Почему их так много? — поморщился Сойер, разглядывая копошащиеся в теле личинки.

— Тот, кто это сделал, явно хотел ускорить процесс разложения, — прокомментировал всё тот же эксперт и указательным пальцем поправил съехавшие на кончик носа очки. — Нашпиговал труп личинками, установил подходящую температуру…

— Зачем этому ублюдку повторно измываться над её телом?! — с плохо скрываемой яростью воскликнула Доусон. Ответа ни у кого не нашлось.

— Перед смертью у жертвы была удалена матка, — задумчиво произнёс Сойер, припоминая протокол вскрытия. — Но мы её так и не обнаружили. Что на этот раз? Он её не вернул?

— Нет, — отрицательно мотнул головой эксперт. — Здесь её точно нет. Зато мы нашли окровавленные куски ткани, медицинские инструменты… Похоже, кто-то совсем недавно провёл тут операцию на скорую руку.

Сойер сжал пульсирующие виски указательными пальцами и прикрыл глаза. Перед его мысленным взором замелькал калейдоскоп картинок.

Кэссиди не собирался так рано разыгрывать эту карту. О, нет. Он хотел подождать еще несколько дней. Возможно, недель. Чтобы тело приобрело ещё более… испорченный вид. Но он ранен. И единственный шанс — заштопать себе раны самому в ближайшем к шахтам укрытии.

У него не было выбора. Появившиеся в тоннеле Свон и Джонс явно не вписывались в его план. Равно, как и две пули, выпущенные в него дьявольски метким Джонсом. А это значит, что сейчас Кэссиди не просто ранен и ослаблен огромной потерей крови. Он сбился с намеченного курса. И может наделать кучу ошибок. Или же залечь на дно… и не высовываться.

— Что говорит кинолог? — вынырнув из размышлений, Сойер обернулся к Доусон. — Удалось понять, куда Кэссиди направился дальше?

— Аммиак, — устало развела руками Габриэла. — Он понял, что его будут преследовать с ищейками. И, покидая домик, позаботился, чтобы собаки не смогли и дальше брать след. Мы его потеряли.

— Он ранен. Его секретное убежище раскрыто. У шахт тоже выставлена круглосуточная охрана. Одна из помощниц в изоляторе. Как, думаешь, куда он пойдёт?

— К своему напарнику? Но мы ведь не можем вламываться подряд во все дома в поисках Кэссиди…

— Голда нет в городе. Его жена вполне обоснованно боится возвращаться в особняк, в который, по её словам, Кэссиди однажды уже удалось пробраться, миновав все охранные системы.

— Считаешь, он рискнёт вернуться туда ещё один раз? — Габби выгнула левую бровь и с сомнением уставилась на начальника.