— Доусон, — даже не глянув на дисплей, привычно отчеканила Габби в трубку.

— Привет, — неуверенно проговорил Роберт, слегка растерянный её официальным тоном .

— О… привет.

— Я не хотел тебя отвлекать. От дел.

Габби прикрыла глаза, вслушиваясь в мягкие интонации собеседника. Она бы многое отдала, чтобы вторая их встреча, спустя девять лет, произошла совершенно при других обстоятельствах, нежели сейчас. Чейз прав: мысли о нём действительно отвлекают её. От дел.

— Просто никак не могу найти Киллиана, — в голосе мужчины проскальзывали нотки беспокойства. — В баре он сегодня ещё не появлялся. Трубку не берёт. Ты не знаешь, где он может быть?

— Где угодно, — вздохнув, призналась Габби. Она все ещё сидела с закрытыми глазами, но ощущала присутствие Бута в комнате. И почему он не уходит? — Кил полон решимости действовать.

— Думаешь, он отправился на поиски Нила самостоятельно?

— Не исключаю и такой возможности.

— Надеюсь, он не сделает хуже, — Чейз устало выдохнул. — Я сообщу… если смогу наконец его найти.

— Спасибо.

Роберт отсоединился, но Габби продолжала сжимать в руках безмолвную трубку.

— Если захотите узнать, что мне удалось выведать о вашем приятеле, папка уже у вас на столе.

Ага. Так вот зачем он задержался. Доусон открыла глаза. Почему-то она ожидала, что за это время он вновь нацепит на себя амплуа «неприятного» типа. Но перед ней стоял всё тот же непривычно серьёзный и искренний Август.

— А если не захочу?

— Что ж, — Бут пожал плечами, и уголки его губ затронула лёгкая грустная улыбка. — Выбор в любом случае за вами.

Габби молча кивнула.

Она пока действительно не решила.

Джульетт

Сторибрук, штат Мэн

Городская больница

28 июля 2015. 17:06

Тело уже давно вывезли, а в палате провели тщательную уборку. Не осталось ни единого следа пребывания здесь Ариэль.

Джульетт стояла напротив пустого стеклянного бокса и не могла оторвать взгляда от свежезастеленной больничной койки, на которой каких-то несколько часов назад скончалась её пациентка. Была убита. Была убита её пациентка. В голове отдельными вспышками мелькали воспоминания.

— Эпинефрин, срочно!

— И бенадрил внутривенно!

— Я не могу дышать!

— Господи, да она и вправду опухает!

— Бенадрил, будь он неладен! Двадцать пять миллиграммов внутривенно!

— Я… не… могу… дышать…

— Что с давлением?

— Восемьдесят на пятьдесят. Пульс сто сорок.

— Срочно в реанимацию!

— Не останавливаемся!

Спасти бедняжку так и не удалось. Нил Кэссиди в очередной раз добился своего.

Джульетт засунула руку в карман больничного халата и сжала в ладони холодный корпус мобильного. Безумно хотелось позвонить Лив, но они договорились, что дочь свяжется с ней сама после сеанса.

Страшно было представить, что переживала сейчас её малышка. Сама Джульетт едва ли осмелилась бы пойти на такой шаг: воскресить в памяти ужасные сцены изнасилования. Она, наоборот, полжизни пытается выкинуть их из головы. Она не такая храбрая, как Лив. Даже сейчас, когда кто-то намеренно привлекает внимание к этой позорной главе её биографии, Джульетт всеми силами старается сохранить свой секрет.

Время не лечит. Оно лишь притупляет боль. Все эти годы доктор Бёрк играла роль уверенной в себе женщины. Женщины, не имеющей шанса на слабость. Она всегда справлялась со всем одна. И никогда не жаловалась. Но сейчас… сейчас она испытывала чудовищную потребность в крепком мужском плече рядом.

Или это только потому, что в её жизни появился внушающий доверие и вселяющий в её лихорадочно мечущуюся душу спокойствие Форд?

Нет, она не жила всё это время затворницей, но так до конца и не научилась доверять мужчинам. А Джеймс казался другим. Со своими демонами и переживаниями, но… ей было с ним комфортно. Уютно. Возможно эти чувства возникли лишь потому, что он уже был в курсе того, что с ней произошло. Возможно дело в его образе смелого и всесильного фэбээровца, пришедшего на помощь в трудный период. А возможно причина в чём-то другом.

Телефон в кармане завибрировал, и Джульетт поспешила ответить. К её лёгкому разочарованию это была не Лив.

— Здравствуй, Ричард.

— Привет, Джулз, — раздались в трубке знакомые чарующие интонации с едва уловимым испанским акцентом. Доктор Алперт[6] был одним из тех мужчин, что способны вскружить голову женщине одним лишь своим голосом. Но Джульетт, знавшая Рика почти целую вечность, уже давно перестала реагировать на его уловки. — Я отправил результаты анализов тебе на электронку пару дней назад, а ты всё молчишь.

— Слишком… многое случилось, — выдавила слабую улыбку женщина, наконец покинув наблюдательный пост у пустого бокса. — Я их ещё не просмотрела.

— Шутишь? — искренне удивился Ричард. — Вы ведь сами торопили меня, и я не думал, что смо…

— Спасибо, Рик, — мягко перебила коллегу Джульетт.

— С пациенткой всё в порядке? — Алперт, по личному опыту знавший, насколько ответственна доктор Бёрк, был явно обескуражен тем, что она всё ещё не ознакомилась с высланными им документами.

— Да. Просто и ей, и мне последние дни было немного… не до этого.

Джульетт шла по коридору к своему кабинету, попутно кивками отвечая на приветственные речи персонала. Хотелось скорее разорвать разговор, но это было бы крайне невежливо по отношению к Ричарду, согласившемуся ей помочь в столь деликатном вопросе.

— Что бы ни случилось, думаю, результаты и тебя, и её несказанно обрадуют, — с преувеличенной весёлостью отозвался мужчина, пытаясь скрыть в своём голосе обиженные нотки. — Я не суеверен, но заранее поздравлять не берусь. Для начала тебе самой нужно будет на них взглянуть.

— Прямо сейчас этим и займусь.

— Позвони мне, как… ситуация разрешится.

— Спасибо, Рик. Правда.

— Ты ведь знаешь, я всегда рад тебе помочь.

Алперт отсоединился, а Джульетт, убрав мобильный обратно в карман, продолжила свой путь к кабинету. Действительно. Пора разрешить ситуацию. Да, в поимке жестокого убийцы она не может оказать существенной помощи, но зато ей под силу помочь обрести хэппи-энд одной уже давно отчаявшейся женщине.

И она это сделает.

Оливия

Сторибрук, штат Мэн

Офис шерифа

28 июля 2015. 17:58

Оливия комкала в руках край платья и не сводила напряжённого взгляда с циферблата часов, висевших на противоположной стене. Минуты текли слишком медленно. Ей казалось, что она не доживёт до окончания этого проклятого допроса.

Вэйл торчал там уже почти час, и Лив боялась себе представить, что ему уже успели наговорить Форд и Нолан. Как они объяснили Виктору причину, по которой вызвали его на повторную беседу? Стали ли сыпать на него обвинения одно за другим или так и ходят вокруг да около, пытаясь выведать всё хитрыми манипуляциями? Сказали ли ему, почему она увидела его образ во время сеанса? Или вообще не стали касаться этой темы?

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

Лив чувствовала себя предательницей. Она всё меньше верила собственному сознанию, склоняясь к тому, что Хоппер прав. В его выводах присутствовал здравый смысл: Лив действительно давно и безответно испытывает к Вику чувства. Вероятно они и помешали ей восстановить правдивую картину событий той кошмарной ночи. Но… сказанного не воротишь. Вэйл уже попал под пристальное наблюдение и полиции, и ФБР. По её вине.

И даже мать теперь стала относиться к Виктору с ещё большим недоверием. Джульетт и раньше-то не особо его жаловала, а после рассказа дочери только укрепилась в своих подозрениях.

Задумка с гипнозом была дурацкой.

— Думаю, вы и без напоминаний осознаёте, что город покидать не стоит, — послышался голос Форда, и дверь допросной распахнулась.

— Как досадно, — с наигранным сожалением протянул Вэйл, выходя в коридор. — Придётся отложить запланированное кругосветное путешествие. А я ведь уже разбил свою копилку.

Лив мгновенно вскочила с места и подбежала к мужчинам.