— Поля с подсолнухами?

— Да нет же, Господи! — Хоппер, как и все здесь, устал от саркастических комментариев Бута. — Я пытался начать погружение Оливии с положительных воспоминаний. Успех на сцене казался мне отличным вариантом. Я не думал, что тогда могло произойти… нечто, скажем так, не очень положительное. Я не учел всех нюансов, это моя ошибка.

Вряд ли все эти годы кто-то всерьёз размышлял о том, почему занавес в тот день открылся. Народ был поглощён разыгравшимся на их глазах спектаклем, смакуя позор, обрушившийся на голову Джонса. Никто не подозревал, что помимо Свон и Киллиана, участие во всём этом действии принял и кто-то третий. Кто-то, остававшийся всё это время в тени.

— Я напомнил Оливии о… неудачном опыте влюблённости. Пусть и совсем детской. Но эмоции были сильными, — аккуратно подбирая слова, продолжал вещать Арчи. Лив прятала глаза, опустив голову. Габби было невыносимо наблюдать за тем, как психотерапевт прилюдно препарирует личную жизнь девушки, но иного выбора не было: необходимо разобраться. — Что могло послужить причиной… мнестической[5] конфабуляции. Схожие по… фундаменту… чувства, которые она испытывает к Виктору Вэйлу сейчас, нашли выход в появлении его образа в роли спасителя в момент критической опасности.

— Получается, она «увидела» Вэйла только потому, что вы напомнили ей, как он чёрт знает сколько лет назад лизался на сцене с другой девицей? — Бут, в отличие от доктора, в выражениях не стеснялся.

— Это был не Вэйл, — тихо проронила Оливия, продолжая выводить пальцем узоры на поверхности кружки с кофе.

— Где? На сцене? Или в комнате? — Август вздохнул. — Копались в мозгах у неё, а голова болит у меня. Мисс Мур, не могли бы вы — лично для меня — уточнить?

— На сцене.

— Тогда кто, если не доктор Вэйл? — задал вполне резонный вопрос Сойер, который так же, как и Бут, не был посвящён в хитросплетения сторибрукских любовных передряг.

— Киллиан Джонс, — на этот раз ответил Дэвид, избавляя Оливию от необходимости исповедоваться.

— Час от часу не легче, — нервно хохотнул Бут. — А девушкой, я так подозреваю, была недавно убитая Эльза Фрост?

— Не Эльза. Эмма, — отвечал снова Дэвид, так как остальные продолжали сохранять молчание.

— Эмма… Эмма Свон? — детектив нахмурился, видимо, взывая в памяти информацию о жителях города, которую уже успел выяснить. — Ваша кузина, мисс Мур?

Оливия кивнула.

— Итак. Эмма Свон, — по глазам Августа Габби поняла, что в голове у мужчины уже выстраивается одному ему понятная цепочка. — Та самая, что находилась в весьма близких отношениях с Нилом Кэссиди на момент, когда он учинил все эти зверства. Та самая, что бросила своего жениха, — последовал красноречивый взгляд в сторону Доусон, который Габриэла намеренно проигнорировала, — на репетиции свадьбы. Та, самая, что имела, как выяснилось, связь и с Киллианом Джонсом. Звено, объединяющее всех подозреваемых. Роковая женщина, стоит полагать.

— С каких пор Роберт Чейз и Киллиан Джонс — подозреваемые? — выразила всеобщее недоумение Габби. — Похоже вы, детектив, вновь отвлекаетесь от сути дела совсем не на те аспекты.

— Почему же? — наигранно удивился Бут. — То есть подозревать Вэйла можно, потому что вы, агент, не испытываете к нему приязни, а вот Чейза и Джонса — нет?

— Сейчас речь о конкретном случае, детектив, а не о симпатиях и антипатиях, — одёрнул Августа Сойер. Затем, повернувшись к Арчибальду, кивнул: — Доктор Хоппер, продолжайте.

— Я не исключаю возможности, что в той комнате действительно был кто-то ещё, — в очередной раз кашлянув, пробормотал психотерапевт. — Скорее всего Оливия действительно слышала, как Нил разговаривал с кем-то. Она чувствовала присутствие ещё одного человека. Но… есть подозрения, что во время сеанса гипноза… она просто хотела, чтобы это был Виктор, который пришёл её спасать.

— Но Оливия сказала, что видела его лицо. Разве нет? — по-птичьи наклонив голову, поинтересовался шериф.

— Я не знаю, почему решила, будто это он, — твёрдо встретив взгляд Дэвида, ответила девушка и наконец оставила в покое кружку. — Разве… если бы он пришёл… он не… он… он ведь сказал бы, да? Он бы не позволил всему… всему этому случиться…

— А если мисс Мур изначально была права? — Бут задумчиво постучал указательным пальцем по губам. — А вы, доктор Хоппер, её — да и нас всех — сейчас просто запутали?

— Я просто хотел, чтобы вы не выдвигали поспешных обвинений! — покраснел от возмущения Арчибальд. — И всё же, я считаю, в первую очередь необходимо поговорить с самим Виктором. Уверен, это недоразумение удастся прояснить.

— Посмотрим, — кивнул Сойер, глядя поверх голов присутствующих через окошко в общий зал. Габби проследила за взглядом Форда и заметила вошедшего в участок Вэйла. Как всегда спокоен и самоуверен. Наверняка, даже не подозревает, по какому поводу его выдернули сюда.

Доусон попыталась рассмотреть сложившуюся ситуацию максимально объективно.

Вэйл был первым, кто заикнулся о возможном существовании наставника Кэссиди. Он был в курсе происходящего, так как его профессия подразумевает сотрудничество со следствием. Да, в юности он отличался отвратительным характером, но, насколько известно самой Габби, его шутки до смерти никого не доводили. И конкретной связи Нила с Виктором нащупать не удалось. Их миры, казалось, практически не пересекались. Разве что учились они на одном курсе медицинского. Как и Эмма Свон. Как и Роберт Чейз.

Габби вздохнула и, сжав двумя пальцами переносицу, утомлённо прикрыла глаза.

Какая, к дьяволу, объективность? Форд совершил ошибку, поставив на это расследование человека, имеющего общее прошлое с фигурантами дела.

Доусон было жаль Оливию и ужасно не хотелось заставлять её страдать снова, но стоило признаться хотя бы самой себе: многие вздохнули бы с облегчением, окажись Вэйл замешенным во всех этих играх. Если бы им удалось надавить на него, он смог бы задать верное направление. И помог бы засадить Кэссиди за решётку.

Или всадить ему пулю меж глаз.

Габби поспешно отмахнулась от мелькнувшей мысли, но тёмная сторона её личности уже не раз нашёптывала подобное, заставляя девушку всерьёз размышлять о страшных вещах. Она понимала, что стремление отомстить убийце отца недостойно и низменно, но ничего не могла с собой поделать. Соблазнительное желание поквитаться с Голдом через смерть его сына росло по мере того, как Кэссиди всё дальше заходил в своих кровавых играх. Только ведь… это же не решение, да?

Но Габби уже не была уверена в самой себе.

— Габриэла, с вами всё в порядке?

Кто-то тронул её за плечо, и девушка вздрогнула. Прозвучавшие в заданном вопросе искренние нотки тревоги помешали сразу узнать в говорившем Бута. Август возвышался над ней и разглядывал Габби с неподдельным участием. Доусон осмотрелась: все уже покинули конференц-зал, кроме них двоих.

Замечательно, Габби. Теперь ты стала выпадать из реальности. Поздравляю!

— Спасибо, всё в порядке.

Он всё не уходил, да и она почему-то продолжала сидеть на месте. Габби и раньше оставалась наедине с Августом, но сейчас она чувствовала: ситуация в разы отличается от предыдущих. Хотя бы потому, что мужчина предстал перед ней без привычной маски высокомерного засранца. Впервые за всё время знакомства Габриэла задумалась, всегда ли Бут был таким невыносимым?

— Иногда я бываю несколько… неприятным, — будто прочтя мысли девушки, заговорил Август.

— Я заметила, — сквозь нервный смешок выдохнула Доусон.

— Это я так пытаюсь извиниться.

Габриэла никак не могла разгадать выражение его лица. Это что, смущение? Ой, да бросьте…

— Я поняла.

Наверное, следовало сказать что-то ещё, но пока растерянная Габби подбирала слова, Бут и сам не торопился к ней на выручку, продолжая сверлить её всё тем же непонятным взглядом. Положение спас так вовремя зазвонивший мобильный девушки. Подавив рвущийся наружу вздох облегчения, девушка торопливо полезла в карман пиджака за телефоном.