Сойер шагнул к подопечной и присел у края её стола, оказавшись с Габби почти на одном уровне.

— Выйти на след психопата, если он не глуп, довольно трудно, — успокаивающим тоном начал Форд, поймав затравленный взгляд Доусон. — Особенно садиста, обожающего игры. Особенно, когда он действует… так неординарно. Чаще всего задержание преступника — результат доноса, а не собственно розыскной работы. А в таких делах стучать просто некому, понимаешь? Тем более… здесь, в Сторибруке. Тут каждый что-то скрывает, и дьявол разберёт связано это с Кэссиди или нет.

— В таких случаях Великий и Ужасный агент Форд применяет свой хвалёный метод влезания под кожу психопата, — пожала плечами девушка. — Только вот выяснить мотив Кэссиди тебе так и не удалось.

— Пока не удалось. Кэссиди будто с цепи сорвался. Где бы он ни был все эти годы… скорее всего, это было место с ограничением свободы действий. Может, тюрьма. Или закрытая клиника. Или кто-то держал его… ну, допустим, в подвале. Суть в том, что он все эти годы вынашивал планы мести, и у него при этом был шанс отточить свои навыки. Он жил лишь мыслями о том, что вернётся в Сторибрук и начнёт убивать. И теперь, когда он здесь, у него напрочь снесло крышу: он торопится, чтобы поскорее дойти до кульминации своего плана.

Габби нахмурилась.

— Если у этого… всего… планируется ещё и кульминация…

— Да, Доусон, тогда нас впереди ждёт нечто, по его мнению, незабываемое.

— Мне бы это сначала забыть, — Габриэла с силой потёрла лоб.

— То, что он торопится, нам на руку, — с фальшивым воодушевлением отозвался Сойер, выпрямляясь в полный рост. — Он может допустить ошибку. Возможно, смерть Ариэль и была той самой оплошностью.

— C трудом в это верится.

— Ты совсем растеряла свой боевой дух.

— Передо мной предварительные заключения криминалистов, — Доусон постучала пальцем по лежавшей на столе стопке бумаг. — Я просто трезво оцениваю ситуацию. Он нас снова обыграл. Кэссиди. Или не Кэссиди. Кем бы он ни был, он вновь впереди.

— У него или у его напарника должен быть доступ в больницу, и ес…

— Вот это самое любопытное, — Габби невесело усмехнулась, подавшись вперёд, и с азартом взглянула на Сойера. — Его напарник. У меня стойкое ощущение, что Кэссиди не особо волнует, поймают его таинственного друга или нет. Быть настолько беспечными, чтобы та-а-ак наследить на месте преступления… Заметь, отпечатки не Кэссиди, а его предполагаемого помощника. Почему один был в перчатках, а другой — нет? Это небольшой город. По пальчикам мы его быстро найдём. Стоит только почувствовать верное направление. А учитывая, что сейчас ребята напрямую займутся медперсоналом…

— Думаешь, всё будет так легко?

— Если я права, и Кэссиди действительно плевать на своего подельника, то да. И это будет легко не потому, что мы такие молодцы, а потому, что Кэссиди это заранее спланировал.

— А если ты ошибаешься?

— Тогда придётся ждать очередного сюрприза.

Сойер с мрачным видом кивнул. Они оба понимали, что очередным сюрпризом может оказаться очередной труп.

Дэвид

Сторибрук, штат Мэн

Офис шерифа

28 июля 2015. 14:55

В связи с повышением мер безопасности встречу Арчибальда Хоппера с Лив Мур было решено провести в участке, выделив им для сеанса допросную.

За экспериментом, помимо Дэвида, наблюдали ещё Сойер с Доусон и, к всеобщему удивлению, скептически настроенный Бут. И теперь они вчетвером стояли за стеклянной перегородкой комнаты, глядя на Оливию и Арчи, сидевших по другую сторону. Лив явно чувствовала себя неуютно. Она ёрзала на стуле и поглядывала на зеркальную поверхность, зная, что за ней наблюдают. Её чай, заботливо заваренный Грэмом, так и остался нетронутым.

— Ты должна доверять мне, — голос Арчи был вкрадчив и монотонен. — Расслабься. И я смогу вывести тебя в альтернативное состояние. Во многом всё это похоже на начальную стадию сна. Но ты не будешь спать. Обещаю, ты сможешь отчетливо осознавать, что происходит вокруг. При этом ты будешь настолько расслаблена, что тебе удастся заглянуть в такие уголки своей памяти, куда обычно вход закрыт.

— Сомневаюсь, что путешествие по переулкам памяти сможет нам оказать реальную помощь, — вполголоса заметил Август, не отрывая взгляда от сидевшей в соседней комнате парочки. Понижать голос было необязательно: в допросной их не услышат, но Бут, как и остальные наблюдатели, против воли проникся происходящим действом.

— Вообще-то это на самом деле может помочь, — так же тихо ответила Доусон без привычной враждебности. Ей голос звучал скорее устало. — Разве с вами такого не бывало, детектив? Когда вы что-то упорно пытаетесь вспомнить. Например, какой-то термин. Вы его точно знаете, но в критический момент память блокируется, и все ваши попытки выудить этот термин из закоулков мозга обречены на провал. Или имя мелькнувшего на экране актёра. Вы знаете, как его зовут, но просто не можете вспомнить. Это доводит до сумасшествия, но вы уверены, что данная информация точно хранится в вашей памяти.

— Бывало, — нехотя признал Бут.

— Чем настойчивее ваши попытки что-то вспомнить, тем меньше вероятность того, что вам это удастся. Память выдаст необходимые воспоминания только, когда…

— Я расслаблюсь и перестану об этом думать.

— Именно. Поэтому, если доктору Хопперу удастся ввести Оливию в расслабленное состояние, есть шанс, что в её сознании всплывут хотя бы отдельные фрагменты нужной нам информации, — Доусон помолчала, наблюдая за манипуляциями Хоппера. — Видите?

В соседней комнате Арчи подводил Лив к полной релаксации, поэтапно вынуждая её расслаблять части своего тела.

— Ну, и как скоро она должна воспарить? — пробормотал Август, поморщившись, когда Арчи порекомендовал Оливии сконцентрироваться на пальцах ног. — Что за бред?

— Просто смотрите молча, — не выдержал Дэвид. Он и сам с недоверием отнёсся к этой идее. Но за неимением варианта лучше, засунул свой скептицизм куда подальше. Буту бы тоже следовало.

— Хотя, возможно, в этом что-то есть, — заявил неугомонный Бут, демонстративно зевнув. — По крайней мере, меня точно потянуло в сон.

— Мы можем продолжить наблюдение за сеансом и без вас, детектив, — холодно прокомментировал Сойер, даже не повернув головы в сторону Августа.

— Молчу-молчу.

Дэвид покосился на всё ещё ухмыляющегося Бута и покачал головой. Этого типа ничто не исправит.

Тем временем Арчи уже основательно включился в дело.

— Представь, Лив: ты едешь в машине с открытым верхом по сельской дороге. Вокруг поля с подсолнухами, — голос психотерапевта был тягуч и приятен. Оливия заметно расслабилась, и уголки её губ тронула безмятежная полуулыбка. Дыхание девушки замедлилось, постепенно становясь всё глубже. — По радио звучит какая-то старая песня. Тёплый ветерок играет с твоими волосами, а солнце печёт макушку. С каждым проеденным километром ты всё дальше и дальше от своих тревог. Все проблемы и страхи остаются где-то позади.

Лицо Лив источало умиротворение. Дэвид, как и остальные в комнате, затаил дыхание, наблюдая за происходящими метаморфозами во внешности гипнотизируемой. Трудно было поверить, что перед ними та же суетливая Оливия с тревогой во взгляде, что пересекла порог допросной полчаса назад. Да, Лив всегда старалась держаться, источая волны позитива и уверенности, но за всей этой напускной бравадой прощупывался образ покалеченной души. Теперь же Дэвид видел в её лице теплые розовые мечты совсем ещё юной девушки. Ему казалось, что он смотрит на ребёнка, которым Оливия была когда-то.

Будто она снова та шестнадцатилетняя девчонка. Невинная и легкомысленная. Счастливая.

Та, что ещё не знакома с жестокостью и разочарованиями взрослой жизни. Та, что ещё не испачкана грязными руками Нила Кэссиди.

— Подсолнечные поля кончились, и дорога приводит тебя к домику у озера. Ты, не торопясь, выходишь из машины. И направляешься к дому. Слышны только щебет птиц и шуршание гравия под твоими ногами: больше никакие звуки не нарушают тишину. Здесь всё дышит покоем. Солнечный свет поблескивает искорками на воде… Ты любуешься озером, пока идёшь к дому. С каждым шагом тебе становится всё спокойнее. Ты чувствуешь, как в душе разливается покой.