— Получается, не все! — рявкнул Сойер. — Хамберт на данный момент — единственное, что у нас было. А вы дали ему смыться.

Раздражённо вздохнув, Джеймс провёл рукой по волосам и в задумчивости повернулся к сорванной с петель входной двери. Бут же метнулся вглубь квартиры, на ходу извергая непечатные ругательства. Сойер впервые за всё это время видел его действительно встревоженным. Похоже, и у непробиваемого куска дерева есть свои слабости.

После того, как пришедшая в себя Эмма Свон сообщила Нолану имя своего похитителя, было принято незамедлительное решение арестовать Хамберта. И именно тогда было замечено исчезновение Габриэлы.

Теперь все пути вели к Грэму.

Сложившаяся ситуация откровенно не радовала. Судя по всему, напарники повздорили и теперь объявили друг другу войну. Сначала Хамберт похитил Свон, чтобы подставить Кэссиди. А если теория Бута о том, что Хамберт испытывал к Доусон симпатию, верна, то на этот раз действовал сам Кэссиди. Но почему в таком случае не нанести удар, причинив вред той же Руби Лукас? Учитывая то, как рьяно она отстаивала фальшивое алиби Хамберта, вполне логично заключить о существующей между ними близости. Почему Габриэла? Сойер не замечал, чтобы Грэм каким-либо образом оказывал ей знаки внимания. Бут — да, неоднократно. Но Хамберт?.. Может, это всё пустые подозрения ревнивого Бута? И дело вовсе не в привязанностях. Не хватало какого-то маленького кусочка паззла, чтобы собрать картину преступлений полностью…

— Форд, сюда! — крикнул из дальней комнаты Август.

Сойер последовал на голос детектива и, войдя в спальню, обнаружил его стоящим у двери в замаскированную под чулан комнатушку. В это узкое пространство Хамберт умудрился втиснуть небольшой компьютерный стол и стул. Одна из стен тайного кабинета помощника шерифа была неаккуратно залеплена снимками, вырезками из газет и записками от руки. Настольная лампа была развёрнута таким образом, чтобы её тусклый свет прицельно освещал центр всей «экспозиции» — фотографии Габриэлы. Снимали Доусон с разных ракурсов, но явно без её ведома.

— Он следил за ней? — спросил один из агентов за спиной Форда.

— Похоже на то, — ответил Бут, с откровенным недовольством осматривая находки. — Но странно, что здесь нет других его… трофеев.

Серийные маньяки, как правило, пытаются установить особые отношения со своими жертвами, даже если эти самые отношения исчерпываются актом убийства. Поэтому обычно они хранят материальные напоминания о процессе подготовки и сувениры с места преступления. Но в квартире Хамберта не было ничего, связанного ни с Мэри Маргарет Бланшар, ни с Ариэль Флаундер, ни с Эльзой Фрост. Не было их фотографий, тайком сделанных до убийства. Не было личных вещей жертв. Бут был прав: не было трофеев.

— Возможно, это говорит о том, что он выбирал жертв не сам, — пробормотал Сойер. — Он действовал по указке своего наставника. Самого Хамбрета убитые вряд ли волновали так же сильно, как Кэссиди.

— Думаешь, она в лапах Кэссиди? — с искренним беспокойством в голосе шёпотом поинтересовался Бут. Сойеру не нужно было уточнять, о ком спрашивал Август. В данную секунду мысли обоих мужчин были заняты лишь Габби.

— В любом случае нам следует поторопиться. Есть вероятность, что мы ошибаемся и они до сих пор действуют в паре, — Сойер обернулся к своим сотрудникам и, повысив голос, продолжил: — Взломайте его компьютер и изучите все записи. Нужно понять, что Хамберт представляет собой на самом деле.

— Чокнутый сукин сын, вот он кто, — мрачно отозвался Бут, в очередной раз покосившись на один из снимков Доусон. — Если с ней что-нибудь случится…

Не закончив фразу, детектив шумно выдохнул и поспешил покинуть ставшую слишком тесной комнатушку.

Габби

Спустя час и пятьдесят восемь минут после нападения на агента Доусон

В очередной раз она пришла в себя в абсолютной темноте. Испуганно дёрнувшись, Доусон попыталась выпрямиться, но вскоре осознала, что пространство вокруг неё сжалось до размеров пыльного багажника. Руки и ноги этот ублюдок, учтя горький опыт, замотал туже. Теперь скотч впивался в кожу, беспощадно раздирая её в кровь. Хотя даже если бы Габби не была связана, вряд ли бы ей удалось выбраться из этой чёртовой ловушки без посторонней помощи.

Прислушавшись к собственным ощущениям, девушка поняла, что машина не едет. Они стоят. Это её шанс! Доусон стала биться всем телом о стенки багажника и мычать, стараясь произвести как можно больше шума. Её должны услышать! Конечно, если они остановились на какой-нибудь оживлённой заправке, а не посреди глухой трассы. Проезжающих мимо машин не слышно. Впрочем, как и любых других посторонних звуков. Не значит ли это…

Рассерженно зарычав, Габби в очередной раз попыталась подняться и больно ударилась затылком о крышку багажника. Засорявший пространство хлам почти не оставлял ей шанса поменять положение тела, поэтому девушка снова рухнула лицом вниз, уткнувшись носом в источавшую мерзкий запах обивку.

Похоже на вонь от разлагающегося трупа.

Перед глазами калейдоскопом картинок во всех кровавых подробностях промелькнули воспоминания об изувеченных телах жертв Кэссиди. Дыхание Доусон тут же участилось, и она поняла, что задыхается. Она дёрнулась в панике, изогнулась словно безумное животное, отчаянно хватающееся за жизнь, и заколотила связанными ногами о стенки, чувствуя, как на глазах выступают слёзы.

— Перестань!

Прозвучавший снаружи резкий голос и удар по крышке багажника заставили Габриэлу испуганно замереть в неудобной позе.

Он вернулся!

— Тебя всё равно никто не услышит. Побереги силы.

Доусон различила отдаляющиеся шаркающие шаги, затем услышала, как хлопнула дверца. Через какое-то время машина вновь тронулась с места. Но… куда?

Габби отстраненно подумала о таких же, как и Сторибрук, мелких городках, расположенных вдоль трассы в сторону Бостона, о пустынных полях, непроходимых лесах и глухих болотах, где никто и не подумает остановиться. Укромные уголки для кровожадных психопатов, где так легко спрятать тело. Доусон была уверена, что в одно из таких мест он её и везёт.

И никто никогда тебя не найдёт, Габби. Ты прославишься как проглядевший у себя под носом жестокого маньяка федеральный агент. Сгинувший без вести федеральный агент.

Хотя… что же это она? Эти двое, похоже, просто обожают демонстрировать свою крутость. Она вспомнила разлагающийся труп Бланшар, преподнесённый копам в качестве подарка. Вполне возможно, что и её ждёт участь стать частью одной из жутких инсталляций, воплощающих в реальность фантазии Кэссиди.

Доусон вновь прикрыла глаза, прислушиваясь к шуршанию шин по мокрому асфальту и пытаясь определить характер дороги. Они ехали очень быстро. Вероятно, мчались по трассе, оставив Сторибрук далеко позади.

Интересно, какие действия предпримет Форд, сообразив, что с ней что-то стряслось? Сколько времени пройдет, прежде чем он догадается, кого именно следует ловить? И догадается ли вообще?..

Есть ли у неё хоть малейший шанс на спасение?

Дэвид

Спустя три часа и двадцать минут после нападения на агента Доусон

Вслушиваясь в монотонную речь Сойера, стоявший у двери Нолан украдкой оглядел конференц-зал. Небольшая комната была забита разношёрстным народом: от сопливых юнцов-патрульных до помятых федералов с тусклыми взглядами. Исчезновение Доусон олицетворяло собой очередной гвоздь, вбитый в гроб текущего расследования виртуозом Кэссиди, поэтому лица присутствующих не отличались свежестью и оптимизмом. Все были злы и измотаны. Сам же Дэвид неуловимо выделялся из этого круга. Он опоздал на совещание и теперь стоял, оперевшись спиной о стену, у входа. И, в отличие от остальных, похищение Габриэлы близко к сердцу не принимал.

Нет, конечно, ему было жаль глупую девчонку, но эти чувства не шли ни в какое сравнение с той степенью беспокойства, что он ощутил, узнав о случившемся с Эммой. Да и сам факт того, что сообщником Нила оказался Грэм, затмевал всё остальное. Верить в то, что Хамберт причастен к происходящему в городе кошмару, Дэвид отказывался. И сейчас, слушая вполуха Сойера, прокручивал в голове все возможные варианты развития событий.