Этот мир совершенно чужой, непонятный, поэтому я почти не буду жалеть, если мне придётся его покинуть. Буду скучать по Кюхену и Эсадару, но не более. Каждый же должен быть на своём месте? Кого я обманываю...

— Влада? — Руеланна почти неслышно подошла сзади.

Я быстро стерла слёзы, всё же плачущий мужчина — не слишком привлекательное зрелище. Шмыгнула напоследок носом и задрала голову, якобы пытаясь рассмотреть лицо статуи. На самом же деле причина, по которой я это сделала, была совершенно не привлекательной — чтобы сопли не текли ручьями.

Хороший приём, — почти ласково произнёс Эсадар. Неуместно ласково.

Хотелось зажать уши, чтобы не слышать этот тон. Жаль, что не поможет, жаль, что он говорит это в голове, а не стоя передо мной.

''Благодарю.''

— Я вас слушаю, — чрезмерно спокойно ответила, слегка повернув к ней голову.

— Нам надо идти. Для ритуала требуется открытая площадка, — она махнула рукой в сторону дверей.

Послушно кивнув, я повернулась к ней:

— Ведите.

Эльфийка шла быстро, почти бежала, будто опаздывала. Я ступала обычным шагом, специально не замедляясь и не ускоряясь. По знакомым галереям я поняла, что ведут меня в зал, где собирались для помолвки гости.

— Я должна вам сказать… Для разъединения душ нужен проводник. Им буду я. Ваша душа пройдёт через моё тело и отправится к богине ночи.

Я хмыкнула. Как культурно! То есть, не ''ты умрёшь'', а ''душа отправится к богине ночи''. Это психологический приём такой, чтобы меньше бояться смерти? Ну пусть так. Какая разница. Я ещё надеюсь на возвращение в родной мир.

Мы прошли сквозь пустующий звёздный зал, кажущийся бесконечным. Я невольно вздохнула, последний раз такую красоту вижу. Руеланна открыла лифт и пропустила меня вперёд.

Мы поднялись на площадку, где нас уже встречали все те эльфы, которые присутствовали при моём пробуждении, кроме Амилирр. Азабаэл успел переодеться в белую свободную рубаху, расшитую цитрадной нитью, белые штаны, сапоги и плащ. Перед ним на полу стояла каменная серая чаша, покрытая изнутри рисунками, лежали два походных одеяла, сложенных вдвое.

Руеланна изящно улеглась справа, я замешкалась, с сомнением рассматривая беспокойно хмурящегося Монрэмира, светлых, нервно поправляющих оружие и спокойного, словно статуя изо льда, Азабаэла.

— Вы передумали? — король поднял брови.

Я покачала головой. Куда тут передумывать, я уже устала от волшебства хочу домой к маленькой квартире, к поездам и самолетам, к серым высоткам, асфальтированным дорогам и сеткам на окнах от комаров. Да, о них я тоже очень часто вспоминала все эти месяцы.

Холодный ветер пустыни пробрался под плащ. Я взглянула вдаль, туда, где под невероятным небом каменистая равнина сливалась со змеящимися барханами. Глубокий вдох, и я опускаюсь на колючее походное одеяло, наблюдая за клубящейся оранжевой туманностью с зелёным шлейфом по краям.

''Прощай, Эсадар.''

Азабаэл вынимает из ножен на поясе кинжал с прямым лезвием из светлой стали, в которой отражается чернильное небо. Он надрезает запястья мне и Руеланне, каменная чаша заполняется нашей кровью.

Глаза слипаются под мелодичное пение Азабаэла. Я лечу куда-то вниз, оказываюсь в темноте всего на миг. Сердце замирает на секунду, я вздрагиваю и открываю глаза…

Эпилог.

Металл ограждения впивается в камзол. Эта мелочь меня не тревожит. Многое за последнее время стало не таким важным, каким было ранее, до …

Охорсис во сне хрюкнул. Две недели назад дроу сложили ему из камня пещеру, когда он впал в спячку. Но сейчас не зима, и Кюхен поступил так от тоски.

Я грустно улыбнулся. Животное оказалось таким же упрямым, как его хозяйка. В груди неприятно кольнуло. Тоска съедала не только Кюхена. Запрокинув голову, подставил лицо холодному порыву разбушевавшегося ветра. Скоро начнётся сезон пустынных бурь. Город закроют магическим куполом, звёзды и луну сменят яркие оссы.

— Его Величество Корахар выслал на границу Пустынь три легиона воинов, — тихо сообщил Эладар, стоя за моим плечом.

Невольно коснулся пальцами перебинтованного левого запястья. Этот жест прочно обосновался среди моих привычек, напоминая о Владе. Я открыл глаза, а она исчезла. Я получил своё тело, а она… Пусть она получила своё, а не ушла в вечную ночь.

— Руеланна? — слегка поворачиваю голову, краем глаза отмечая бледность мечника и синие круги под его глазами от недосыпа. Тоже скучает. Все скучают, даже тёмные. Молча, правда. Но мы изменились. Она нас изменила. Это видно по глазам.

Он выпрямляется, вспоминая, что разговаривает совсем не с Владой. Уже не с ней. Тень пробегает по его лицу, но он сдерживает себя, не морщится.

— Жрица спит под куполом. Больше ничего.

— Пока ничего, — резким тоном поправляю. Не надо отбирать у меня надежду. И у Монрэмира, хоть он и упрятан в темницу, закован в цепи с сорванным горлом от криков горя, когда эльфийка не открыла глаза после ритуала. Я его тоже понимаю, но не прощаю за тот риск, которому он подверг наши с Владой жизни.

Они вернутся. Обе. Даже если мне придётся жить ради этого в библиотеке. И это не обсуждается.

Примечания

Ларрэ — уважительное обращение к мужчине. Ларра — к женщине.

Аур наэ (пер. с эльф. "приказываю лечь".) — специально выработанная команда для лошадей эльфийской породы.

Трары - хищные животные с серой грубой шкурой, лапы их схожи с кротовьими, но живут трары над землёй и раздвигают лапами травы Сумеречных Холмов и Серой Степи, мелкими острыми зубами и выдающейся вперёд челюстью. В стае от восьми до двенадцати особей в норме.

Манэки-нэко — фигурка кошки с поднятой вверх лапкой. Талисман удачи.

Жаты[2] — зелёные болотные слизни, испускающие ядовитые пары с примесью аммиака.

Охорсис[3] — травоядное непарнокопытное животное с четырьмя лапами, толстым телом, покрытым серо-коричневым панцирем, и коротким хоботом. Обитает в Серой Степи и на приграничье Ночных Пустынь. Одиночки. При нападении вырабатывает склизкий секрет, вытекающий между пластин, делающий их скользкими. отдалённо напоминает тапира.

Кuchen[4] — (нем.) пирог, пирожное.

Цитрад — плотный белый драгоценный металл, добывается в Ночных Пустынях.

СЭМПЛИНГ [5][от англ. Sample — образец] — бесплатная раздача пробных образцов продукции.

Схаота[6] — членистоногое насекомое — сороконожка с твёрдым хитиновым панцирем. Прячется в песок, ожидая свою жертву. Хищник. На конце раздвоённый хвост с жалами. Убить можно, целясь в мягкое брюшко.