— Лутания, как ты себя чувствуешь?

— Уже нормально, а что это было?

— Те перенапряглась, но все уже позади, к концу занятия ты уже будешь как новенькая.

— Господин ректор, мы можем продолжить наше практическое занятие? Ведь все уже нормально?

— Да, вы правы, давайте продолжим, очень интересно наблюдать за вашим боем. — Рядом стояла и грела уши Ратина. Она внимательно разглядывала меня. Наверное, тоже не ожидала такого вот результата боя. Она еще раз окинула взглядом, лежащую на матрасе Лутанию и, не говоря ни слова, пошла на свою позицию.

Ратина решила начать атаку стихией земли. На меня обрушился шквал камней и песка. Я, естественно, активировал свой щит. И пока она его штурмовала, я уселся на землю и начал выводить руны, создавая «свиток полного исцеления». Подумал и вспомнил, ведь хотел сделать еще боевой артефакт. Сделал «Воздушный пресс» и «Водопад». Да, быстро я стал делать артефакты. Но мне дали карт-бланш, вот я им и воспользовался. Пока меня атаковала Ратина, на трибунах уже подумали, что меня уже можно вычеркнуть из списка живых. Меня не было видно из-за того смерча, что на меня обрушила моя противница. Тем большим удивлением было для всех, увидеть меня за моим щитом, который уже был на последних процентах, но все же выдержал. По трибунам пролетел всеобщий вздох удивления. Они увидели меня за переливающимся голубыми искорками щитом, я сидел на пятой точке и заканчивал создавать свиток. Все, я скрутил свиток и спрятал его за пазуху. Каково же было приятно видеть выражение лица Ратины, когда она увидела меня сидящим и спокойно записывающим что-то на листе бумаги. Я поднялся и деактивировал свой щит. Магиня тут же принялась создавать какое-то плетение из боевой воздушной магии, а я вновь активировал свой нейтрализатор. Как я понял такого плетения никто до меня не применял, это я назвал его плетением нейтрализатора. А вообще оно служило совсем для другого. Это нечто подобное я нашел в справочнике простых плетений, затем мы с Линн его доработали, и получилось плетение второго уровня. Ратина, тоже никак не могла понять, почему у нее не получилось применять плетение воздушной школы магии. Она уже в третий раз попыталась его применить и все неудачно. Сообразив, что проблема не в ее умении создавать плетение, а в моем умении противодействовать ей, она попыталась создать плетение огненного шара, и хоть стихия огня была не основной ее стихией, но огнем она тоже оперировала не плохо. Я не стал разрушать ее плетение, уже было неинтересно. Щит мой, уже тоже никуда не годился, а вливать в него силу я не имел права, у меня ведь по условиям занятия, почти нет магических способностей, вот и надо отрабатывать по плану. Поэтому, я дождался, когда Ратина наконец создаст огненный шар, надо сказать что шар получился большим для студента, сантиметра три-три с половиной. Этого достаточно, чтобы спалить все на том пяточке полигона, где мы все находились, то есть и Релаю, и Ликаю могло достать. Она уже готова была послать его в мою сторону, когда я сломал в руке маленькую щепку, на которой и было написанное мной плетение школы магии воды под названием «Водопад».

Я прописал активацию на разрушение этой щепки. На голову моей противницы вылилось литров пятьсот воды. Конечно ее огненный шар исчез и плетение развалилось. Она была в шоке и, похоже уже пылала ко мне ненавистью. Она снова стала напитывать плетение огненного шара и в этот раз это уже были не шутки, шар уже достиг пяти сантиметров в диаметре и продолжал расти, а в глазах Ратины я видел свой приговор. На трибунах, наблюдатели тоже заволновались. Они-то хорошо знали, чем может закончиться взрыв такого шара. И собрались закрываться щитами. Но в этот момент я активировал артефакт «Воздушный пресс» и Ратину обволокло щитом, только щит этот ничего не пропускал наружу. Она поздно поняла, что она сотворила и нейтрализовать свое плетение уже не могла. Моя противница в доли секунды поняла, что она сотворила и осознала последствие, также она поняла, что сейчас умрет, так как шар коснувшись моего плетения «Воздушного пресса» взорвется и сожжёт все, что находится внутри. Она смотрела на меня померкшими глазами, как бы извиняясь и прощаясь, а я в этот момент бежал к ней со всех ног. В моем мозгу стучала мысль «Только бы успеть», ведь я убью ее таким образом. За щитом жахнуло, я все же в последний момент попытался вытянуть энергию из плетения, но полностью мне это не удалось, слишком все получилось быстро, хотя взорвавшаяся шаровая молния была уже диаметром сантиметра полтора. Но Ратине и этого хватило, она горела, нет ОНА ГОРЕЛА. Блин, что же я наделал, идиот, девчонку спалил. Воздушный пресс я снял, еще не добежав до пылающей Ратины. На ходу вынимая из-под куртки свиток, я наложил его на обгоревшую Ратину и прочитал его. Так быстро я еще не читал руны. Свиток вспыхнул и рассыпался пеплом. А я еще наложил на нее два плетения полного исцеления. Может поможет. Я стоял возле нее на коленях и ждал. Представляю какую боль она сейчас испытывает, ведь она в сознании. Идиот, она в сознании. Уловив эту мысль, я заблокировал ей болевые ощущения. И стал ждать я не видел, как к нам подбежали все, да, все кто присутствовал на полигоне и наблюдал за нашим сражением. Все были в шоке, даже целители встали за моей спиной и только наблюдали, что я делал. Когда к нам, буквально подлетел ректор, то он закричал:

— Целители, сделайте же что-нибудь или уже поздно? — Один из целителей эльф, негромко сказал.

— Мы ничем помочь уже не сможем, все что было возможно уже сделал этот странный хуман, он сделал даже больше, чем смогли бы сделать мы. Сейчас надо только ждать.

— То есть, как это он сделал? Он же не целитель, и даже почти не маг?

— Не знаю, но он наложил на нее уже три плетения полного исцеления и снял с нее болевые ощущения.

— Как? — только и спросил ректор.

— Не знаю, только…

— Что только?

— Господин ректор, я могу ошибаться, но, по-моему, он переключил боль с нее на себя…

— Что? Как, зачем?

— Наверное этим он хотел наказать себя, за произошедшее.

— Но он то не виноват, она сама должна была понимать, что она делает, наоборот он спас нас всех, такая шаровая молния смела бы даже нас с трибун, не успей мы прикрыться.

— Наверное, он считает по-другому. Посмотрите на него, господин ректор. В этот момент все посмотрели на меня. Я по-прежнему стоял на коленях рядом с Ратиной. Я действительно проклинал себя за то, что с ней произошло, ведь я вполне мог вытянуть энергию из ее плетения и все, все бы закончилось, а что сделал я, закупорил ее с ее шаровой молнией наедине. Блин, вот зачем я это сделал. Когда я почувствовал, что сейчас испытывает Ратина, я действительно переключил боль с нее на себя. И прочувствовал в полной мере то, что перед этим чувствовала она. Из моих глаз лились слезы. Не от той боли которая сейчас выворачивала меня на изнанку, а от той жалости, что я испытывал к этой девчонке. Она была все время в сознании, но даже не пискнула от той боли что она терпела. Она сейчас смотрела на меня. А я не видел никого. На моих руках начали проступать ожоги и сваливаться кожа, лицо тоже начало покрываться обгорелой коркой, а я терпел. Терпел, как терпела она. Вот уже и волосы начали тлеть. Картина со стороны была страшная. Разумные замерли. Первым в чувство пришел Диил.

— Целитель, накладывай на него полное исцеление, и не один раз, он себя сам сейчас сожжет. Быстрее. — Он кинулся ко мне и видя, что я сейчас не вижу никого и ушел в себя, он закричал.

— Кирилл, Кирилл. Алета, вспомни Алету, вспомни свою дочь, не делай этого. Все уже закончилось. Ты сейчас убьешь себя, а Алета останется сиротой. Ты меня слышишь, вспомни Алету. Ты ведь теперь за нее отвечаешь. Алета. — Прокричал он мне почти на ухо. Видимо слово Алета, привела меня в чувство. Я активировал свою нейросеть и тут же произнес в слух.

— Линн, регенерация. Полное восстановление, и стал заваливаться на Ратину, сообразив в последний момент, оттолкнулся рукой и, изменив траекторию падения, завалился рядом с моей поверженной противницей.