Рисьяна осторожно влезла в небольшое пространство, не позабыв предварительно начертить на стене нужный символ. Без этого хозяйственный лифт бесполезен - оборотень попросту останется взаперти в маленькой коробке. Хвост скользнул по лакированной деревянной поверхности. Она тыкнула лапой в стену, закрывая себя. Почувствовался легкий толчок. Несколько секунд в полной темноте, а затем свет вновь залил отведенное под лифт пространство.

***

Королевский дворец утопал в сумерках, опустившихся на столицу. Яркая полоска света в последний раз блеснула на светлом фасаде дворца и ускользнула далеко за горизонт. В саду, шуршащем листвой от небрежного ветерка, загорелись ночные фонари, в которых тихонько спали серокрылые мотыльки. Они мерцали таинственным белым светом, будто поддавшись трауру, что властвовал в те дни в королевстве. Парадная лестница наполнилась прибывающими гостями. В целях безопасности стража ограничила любые магические перемещения в пределах дворца. Портальная служба закрыла доступ к зеркальной комнате и переместилась в холл, встречая повозки, заполонившие дворцовый парк.

- Можете проходить, - проговорил гвардеец одному из гостей. Молодой человек послушно кивнул, совершенно позабыв о различие между ними в статусе, на что гвардеец незаметно усмехнулся. Безобидный юноша выглядел слишком потерянным, чтобы мужчина не позволил себе удовольствия его досмотреть. Юноша долго о чем-то лепетал. Его голос оказался настолько тихим, что гвардеец даже не разобрал слов. Вдоволь повеселившись, он всё же пропустил беднягу.

Молодой человек облегченно вздохнул. Он присоединился к толпе гостей, прибывшей проститься с королем. Юноша затерялся среди очаровательных дам в пышных платьях и их самоуверенных кавалеров, а затем незаметно скрылся за парадной колонной. Ларк запустил пальцы в светлые волосы, все ещё не веря, что он согласился на это. Он пару раз глубоко вздохнул и достал из кармана план дворца, что передал ему утром посланник вместе со всем необходимым. Правда, магические артефакты, призванные обезопасить чарователя, ничуть не прибавляли ему уверенности. Юноша посмотрел на план, проверяя свой путь, затем спрятал бумагу обратно в карман и выглянул в холл. Гостей становилось больше: люди продолжали прибывать во дворец. Убедившись, что внимание караула направленно в другую сторону, маг проскочил в нужный ему коридор.

Ларк заметно нервничал, блуждая под высокими потолками королевского дворца. Ему чудились гвардейцы, которые догадались о его замысле и спешат арестовать. Больше всего юноша не желал оказаться в темнице: это уничтожит все его мечты на пути к становлению легендарным чарователем. Вместе с этим его страшила участь прогневать своего покровителя. Маг не имел ни малейшего представления о личности незнакомца, лишь догадки, которые опасался произносить вслух.

- За что мне это? - обреченно пробормотал Ларк, приближаясь к лестнице.

"Не отвлекайся на посторонние мысли", - раздался уже ненавистный магу голос. Посланник уселся на подоконнике и внимательно смотрел на чарователя. Птица сопровождала юношу с тех пор, как он прибыл в Эвел. Она покидала его лишь на короткое время, видимо, для того, чтобы отчитаться перед хозяином. Последний раз Ларк видел дымчатого посланника в карете. Молодой человек всю дорогу трясся от страха, тем самым взбесив чуткого посланника, который исчез перед самым дворцом.

"Поспеши, если не хочешь оказаться на улице со сломанной шеей", - любезно проворковала птица, взлетая.

Ларк дрогнул, вспомнив, как его чуть не задушили. Он осторожно коснулся шеи. Следов не осталось, но он и без доказательств верил в угрозы посланника, поэтому без пререканий последовал за птицей. Маг продолжил оглядываться по сторонам. Охраны поблизости не было. Как и обещал наниматель, пройти к покоям наследницы магу не составит труда. Никто не помешает юноше колдовать. Однако чувство тревоги не уходило. Ларку было не по себе от осмотрительности незнакомца. Он платил столь большие деньги какому-то любителю, при этом предоставляя все условия для нападения на принцессу. Неужели со своей властью заказчик не мог самостоятельно совершить задуманное? Вопрос не давал чарователю успокоиться. Он знал, что нужен лишь для отвода подозрений. В случае, если юноша не справится, доказать о причастности другого человека Ларк не сможет.

"Направо", - подала голос птица, царапая юношу иллюзорными когтями. Она успела занять место на его плече, пока он задумался. "Приготовь сонный порошок. У покоев будет два гвардейца".

"Я думал здесь никого не будет", - насторожился Ларк. По полу проползли две тени, заставившие его испуганно отскочить к окну. Он вжался в подоконник, стараясь не издавать посторонних звуков. Птица небрежно сжала когти.

"Порошок".

Дрожащими руками юноша отстегнул от внутреннего кармана камзола маленький мешочек. Он надеялся, что порошок не придется использовать. Коридоры оказались пустыми: ни слуг, ни стражи, что перебралась к залу и переднему холлу, здесь не было. Как он и думал, долго везение продолжаться не будет.

"Быстрее!" - рявкнул посланник.

Маг его почти не услышал. Он высыпал содержимое в ладонь и крепко сжал, морально подготавливая себя к возможно самому безрассудному поступку за всю жизнь. Обратного пути не будет.

Один.

Два.

Три.

Маг глубоко вздохнул и показался из укрытия. Ковры у королевских покоев заглушали посторонние звуки, чтобы не беспокоить обитателей лишним шумом, поэтому стражники поздно обратили внимание на гостя.

- Кто вы? Вам нельзя здесь находиться!

- Простите, - пробормотал Ларк, остановившись. - Я, видимо, заблудился.

- Вам нужно вернуться обратно.

- Да, конечно, - кивнул Ларк. Он оказался достаточно близко к гвардейцам, чтобы напасть, но не решался на этот шаг. У мага оставалась последняя возможность повернуть назад: притвориться заплутавшим гостем, выслушать грубые реплики гвардейцев и уйти прочь из дворца, позабыв обо всем навсегда.

"Чего ты медлишь? " - прорычала рядом птица.

- Вы меня слышали? - гвардеец начинал терять терпение.

Ларк ощутил напряжение всеми своими чувствами. В тот миг на него смотрело сразу три пары глаз: недовольные гвардейцы начинали нервно закусывать губу, а над головой кружил таинственный посланник, способный убить мага в любую минуту. Юноша крепче сжал ладонь с порошком. Мелкая пыль начинала осыпаться на пол, просачивалась сквозь пальцы. Он посмотрел, как тонкая фиолетовая струйка ускользает вниз.

- Бросьте порошок! - прокричал гвардеец, выставляя вперед меч.

- Хорошо, - послушно отозвался чарователь, разжимая от страха ладонь. Фиолетовая пыльца посыпалась на пол.

Посланник, видя, как их труды становятся бесполезными, сорвался с места. Птица взмахнула крыльями, направляя порошок в сторону противников. Пыль не осела на пол, как ожидал страж, она поднялась в воздух прямиком к озадаченным стражникам, которые могли увидеть лишь темную дымку рядом с напуганным гостем. Они попытались отскочить в сторону, позабыв о своих обязанностях. Это не помогло. Сонный порошок окутал их со всех сторон, и стражники повалились на пол.

"Теперь принцесса".

Маг встрепенулся. Посланник не скрывал недовольства. Ларк в очередной раз не оправдал надежды заказчика. Молодой человек осторожно перешагнул упавшее оружие и направился к комнате. Рука привычно замерла в воздухе перед дверью. Этикет не позволял юноше просто так вломиться в покои королевской особы, особенно будущей королевы. Ларк задумался на несколько секунд, но вскоре опомнился и потянулся к ручке.

Наследница грациозно шагала по комнате, шурша белой тканью длинного платья. Соффи Кейденс, будущая королева Астриума и старшая дочь покойного короля, никак не могла смириться со смертью отца. Она попросила советников оставить её одну в этот вечер. Сил появляться среди множества гостей для прощальной речи не было: посторонние люди, лепетавшие слова сочувствия, вызывали у девушки только злобу. Слишком велика её утрата, чтобы делиться болью с теми, кто прибыл во дворец отнюдь не ради короля. Они мечтали показаться перед будущей королевой и добиться её благосклонности, но отнюдь не проститься с королем. Старшая Кейденс корила себя, что превратила прощальный вечер в очередной праздник, но таково было желание отца. Даже в самые трудные времена Реджинальд старался держать на лице улыбку, не показывая людям, что творится у него на душе. Необычайная жизнерадостность мужчины вдохновляла, но после его смерти Соффи тяжело далось это решение. Девушка попыталась сделать последний прием короля поистине величественным: никаких черных траурных нарядов и драпировок. Король должен был остаться в памяти людей как человек, не ведающий страха даже перед смертью. Только приглушенная музыка и опушенные знамена напоминали о причине приема.