– Очень красиво! Ты молодец! – похвалила я Любу. – Тем более это сейчас в моде.

– Кружева и вышивка всегда в моде, – по-взрослому ответила она, умело разливая чай, – меняется только локализация, технология и тематика. Вот стараюсь быть в тренде, смотрю журналы и сайты мод. И бабушку научила уже, они с Валентиной Каземировной отбирают варианты для женщин старшего возраста, а я для молодёжи.

– Любашенька у меня и умничка, и рукодельница, и просто красавица, – рассмеялась, входя на кухню, Антонина Анисимовна, – мой лучик, как посмотрю на неё, так удивляюсь за что мне такой подарок Боженька послал. Вот на следующий год школу заканчивает и собирается в архитектурный поступать, если у нас не поступит, то в Питер поедет поступать, к родителям. Сын с невесткой у меня в Питере живут! Я тогда тоже поеду, хотя Питер не люблю, но без душечки моей жить не смогу.

Женщина приобняла девочку и погладила её по голове. Любаша в ответ расцеловала руку бабушки и опять защебетала:

– Бабулечка моя, цветулечка ты моя, ну как же я тебя оставлю. Любимочку мою никогда не брошу.

– Ну, все, все, ластушка моя! Давай с гостями поговорим, иди Валюше дверь открой, – попросила Антонина Анисимовна, услышав дверной звонок.

– У вас чудесные отношения с внучкой! – восхитилась я.

– Да, она у меня замечательная, – ответила Антонина Анисимовна, – как вам наш интерьер? Это все Любаша моя. Так что если вам нужно дизайн продумать, обращайтесь к ней. Она все до мелочей проработает, очень ответственная.

На кухню зашли Валентина Казимировна с блюдом в руках и Любаша.

– Добрый день, ещё раз. Я вот тоже к нашему застолью угощенье принесла, хотя у Тони и без этого разносолов хватает, – рассмеялась женщина.

– Евушка, ну рассказывайте, что вы уже сделали в квартире? Шумят второй день, я так думаю, окна новые ставят?– спросила Антонина Анисимовна.

– Да, вы извините, пожалуйста… – начала я, смутившись.

– Нет, нет, Евушка не извиняйтесь, мы все понимаем. Да, Валюша? – зачастила женщина. – Уж мы-то представляем, какой бардак там оставила Нинуша.

– Конечно, конечно, только мы её Нинель Крокодиловна называли, это у Тони нашей все Нинуши, Олюши и тому подобное. Думаю, вы заметили уже! – опять засмеялась Валентина Каземировна.

– А почему Крокодиловна? – сквозь смех, проговорила Ольга.

– Так, а как её ещё называть!? Она же слова доброго за все время здесь не сказала. Уж не знаю, в каком она подразделении в милиции служила, но если вдруг кто из подростков тут нашалит, так его сразу в милицию таскать начинают. Мы так подозревали, что это она стучала. И как Витю то угораздило с ней связаться?! Вся жизнь под откос, и у него, и у сына его. Не удивлюсь, что и он в местной тюряге сгинул.

– Валюша, ну прекрати! Несчастная баба эта Нинуша, – сказала Антонина Анисимовна, – всю жизнь с преступниками проработала, как тут доброту сохранить.

– Ой, Тоня, какая ты наивная, – посетовала Валентина Каземировна, – сама понимаешь, что это изначально такой нрав надо иметь. Вот ты бы не смогла там работать, добрейшей души человек!

– А что с Виктором Сергеевичем случилось? Они с Ниной женаты были? – спросила я.

– Да кто ж его толком знает?! Он же, можно сказать, сразу исчез, как она появилась. Уж где он её нашёл, мы так и не поняли, – ответила Валентина Каземировна, – он до пенсии служил на подводной лодке. Если я не ошибаюсь, то даже до генерала дослужился. Здоровый мужик, рукастый, каждый субботник с нашими мужиками лавочки мастерил, песочницы – качели. За зиму подростки все переколотят, а он потом мастерит и не ропщет. Дети они есть дети. И сына своего к труду приучал, хороший мальчишка был. В институте учился хорошо, и спортом занимался. Всегда поздоровается, поможет сумки донести, очень почтительный молодой человек. А тут в одну весну вдруг пропали они!

Мы же всем подъездом всегда праздники гуляли, заселились в 91м году, практически все одного поколения, и сдружились все пока переезжали. Времена то сложные были, мужики инструментом менялись и помогали друг дружке, Петрович с двенадцатой квартиры у нас с трубами – кранами мастерски управлялся, Митрич со второй плотник, какой ещё поискать, был и двери и окна всем правил. Вот Новый год у нас традиционный был, всю ночь по гостям ходили, на улице прям во дворе каток заливали и хороводы водили. И нам весело, и детям благодать. Так и на 23 февраля и на 8 марта гулянья устраивали всем подъездом, все 10 этажей. Вот времена то были! Сейчас такого и быть не может. А в тот год, по-моему, 96ой или 97ой, Новый год, 23 февраля мы встретили вместе – Витя со Славиком тоже с нами были, и никакой Ниной здесь и не пахло, а вот на 8 марта их не было, мужики стучали и звонили им, никто не отвечал. Мы и не тревожились сначала, ну мало ли, может, уехали куда, а вот когда на Первомай они не появились, тут мы уже заволновались.

– И главное, мне-то слышно, что в квартире кто есть, слышимость-то у нас тут, сами знаете какая, – продолжила Антонина Анисимовна, – у Вити голос ещё сильный такой был, командирский. Периодически слышала его, а не встречала ни разу после 23 февраля. Стучала несколько раз к ним, но никто не открывал. А тут на Первомай мы собрались шашлык жарить на улице, за домом, мужики столы на скорую руку сколотили, мяса, овощей, вина накупили, закусок наготовили, мы с Надюшкой с четырнадцатой квартиры пирогов напекли. Несколько раз к Вите в квартиру стучались, никто так и не подходил к двери. Уже застолье вовсю, колонки музыкальные Митрич в окно поставил, мы и пели, и танцевали. И тут кто-то увидел на балконе Витю, стоит на нас смотрит, мужики уже разгорячённые были, давай звать его, а он палец к губам приложил, рукой махнул, как прощается и в квартиру зашёл. Ну, тут то многим не по себе стало, вдруг, что случилось у мужика, а сказать стесняется. Собрали небольшую делегацию, шашлык и закусок наложили, бутылку прихватили и отправили к Виктору, я с ними пошла. В этот раз нам открыли, но не Витя и не Славик, а та самая Нина. Но и то не открыла, а приоткрыла и гаркнула: “Чего вам?” Мы немного опешили, конечно. Мужики давай приглашать их к нам, а эта дамочка опять злобой пышет: “Ой, шли бы вы отсюда, пока не разогнала ваш шалман, устроили тут попойку в центре города”. Я смелости набралась и говорю: “ Славика хоть отпустите, повеселится пацан”. А эта в ответ: “Нет больше вашего Славки, и не будет. Пошли вон”. Так и ушли мы, не понимая ничего. А через пятнадцать минут нам всем не до веселья стало, приехал ОМОН, все в касках – масках уложили всех мужчин на землю, нас к стене, потом мужиков в автобус загрузили и увезли, штрафы им всем выписали и отпустили через три часа. Что к чему мы тогда так и не поняли, это спустя время уже догадались, что это Нина своим позвонила.

– Да конечно она! Кто б ещё! Микрорайон новый, все так гуляли, и участковый в курсе был, а то и с нами гулял, – подтвердила Валентина Каземировна и продолжила рассказ, мы молча слушали, жуя нежнейшие пироги и стараясь запомнить все детали, – через пару дней мы Тониного сына подослали постучать к ним, якобы Славика позвать гулять. На стук из-за двери Нинка крикнула, чтобы не ходил сюда больше. Тут мы разволновались не на шутку уже и участковому нашему позвонили, чтобы пришёл с проверкой, что там за краля такая объявилась?! Он и пришёл, в этот же вечер и его даже в квартиру пустили, но выскочил он оттуда минут через пять, как ошпаренный. Петрович ему потом звонил, но тот не говорил ничего, отговорками отделывался, а через пару недель появился новый участковый. И вот тогда началась комедия, по квартирам ходил, якобы жалобы поступают от соседей: одни водку палёную продают, другие самогон варят, третьи без прописки живут, четвертые незаконно квартиру сдают, пятые уголовника прячут, всем досталось. И все, как положено с обысками, с понятыми. Перессорились тогда все страшно. Некоторые до сих пор не общаются. Вот так появится один брехливый пёс и всех перепортит! Так и Нинель Крокодиловна! А как мы все славно жили до её появления!