Мы прошли на кухню, где Миша достал из-под стола пластиковый контейнер, полный ржавых иголок и булавок.

– Вот это добро мы нашли в дверных косяках. Они просто дождём сыпались, когда мы снимали обналичку, – объяснил мастер, – причём на всех межкомнатных дверях и двери балкона. А также входной двери, я осмотрел – их там ещё больше чем в межкомнатных, как внутри, так и снаружи. На следующей неделе будем входную дверь устанавливать, тогда оттуда тоже соберу и сожгу. Самое странное, что не было их только на дверях ванной, туалета и кухни, я, сказать честно, удивился, когда их там не оказалось.

– Видать, в туалете и в ванне нейтральная территория была, – пошутила Ольга, – стерильный островок без колдовства. А кресты только в одной комнате были?

– Нет, во всех комнатах и коридоре, пентаграммы над всеми окнами, кроме кухонного, над всеми дверями, кроме ванной, туалета и кухни. Я везде просмотрел и заметил, что все они разные. Обратили внимание? – ответил Миша.

– Да, по-хорошему бы все сфотать. Странно, обычно иголки втыкают, когда хотят навредить хозяевам, но если она жила затворником, то получается, что она сама их втыкала. А зачем? Ничего не понимаю!– удивлялась сестра.

– Так может и не надо ничего понимать?! Трудно понять больного человека! А она просто была больна, вот и чудила! Не могла же она сама себе вредить! – сказала я.

– Чудила она или нет, нам сейчас не важно. Самое важное, как вот эти натюрморты скажутся на вас, – рассуждала Ольга, – поэтому нам надо, по максимуму, узнать, что здесь происходило. А под плинтусами ты не смотрел?

– Нет, – ответил Миша, – думаешь и там тоже есть?

– А мы сейчас и посмотрим, – ответила Ольга и, взяв отвёртку со стола, пошла в большую комнату.

– Оля, давай я? Неженское это дело – плинтуса отдирать. Тем более с отвёрткой ты, вряд ли, справишься, – возразил Миша.

– Ну ладно, давай. А то моя деятельная натура тут сейчас разберёт все по кирпичику, – подыгрывала ему Ольга.

– А если они там есть, то, что это значит? – спросила я

– Не знаю, но можно предположить, что она так обозначала периметр. Только не спрашивай зачем! Не знаю! – ответила сестра.

Миша оторвал плинтус, там иголок не оказалось, но Ольга не успокаивалась и попросила оторвать плинтуса в других комнатах.

– Если б не найденные иглы, я б подумал, что вы это специально придумали, чтобы побыстрее ремонт закончить, – рассмеялся мастер.

В других комнатах тоже иголок не оказалось, и мы пошли обратно на кухню. Я налила кофе и открыла одну коробку с пирожными. Ольга в это время рассказала Мише, что удалось узнать от соседок.

– История все интересней и интересней, но совсем они исчезнуть не могли, если были здесь прописаны. Теперь не удивлюсь, если под полами мы найдём парочку засушенных мумий, – смеялся мастер.

– Не дай Бог! – изобразила я испуг. – Прописана здесь была только бабка Нина, во всяком случае, на сделке ни о ком больше речи не было, и Росреестр тоже справку только о ней выдавал, ни обременения, ни других прописанных.

– Узнать о них не проблема, если знать имена и фамилии, – сказал Миша.

– Вот пойдём к Анисимовне сегодня и узнаем, может она помнит, как фамилия Виктора и как звали сына. Я вот думаю, если бабуся очерчивала периметр, то почему иглами? Мы с матерью как-то давно обсыпали периметр дачи красным кирпичом, когда батя белые силуэты на соседнем участке увидел, – вспомнила Ольга.

– Да, я тоже помню, как вы кололи кирпичи! Чтобы силуэты эти к вам на участок не проникли, – рассмеялась я, – многие в деревнях так делали, защиту от нечистой силы ставили. Может в городе кирпичи не работают?

– О, черт! Кирпичи! Красные кирпичи! Как же я сразу не додумался?!– воскликнул Миша и побежал в комнату, мы с Ольгой помчались за ним.

– Какие кирпичи, Миш? – крикнули мы хором.

– Смотрите, кирпичи под плинтусами, – показал мастер на дорожку из мелких осколков красного кирпича у стены, где были плинтуса, – я сначала подумал, что это от дюбелей раскрошились кирпичи, а дом то шлакобетонный и никаких кирпичей тут быть не может.

– Значит, точно бабуся очерчивала периметр, работают в городе кирпичики, как видишь, – задумчиво сказала Ольга.

– Не знаю, но что-то тут всего слишком много! Чересчур много! Она точно чего-то боялась, – задумчиво сказал Миша.

Я рассказала о сегодняшнем сне.

– Прям, как в сказке – борьба между добром и злом. А фотки здесь бабусины были? – спросила Ольга.

– Зачем? Если и были, то мы их выкинули, – ответила я.

– Да, все выкинули. Но, по-моему, их не было, – сказал Миша.

– Жалко! А так бы посмотрели, может ты узнала бы того парня на фотках, – сказала Ольга.

– О, Боже! Все хватит! Кого бы я узнала?! Повеселились и хватит! Видели вы бы свои лица, когда рассуждаете о выходках сумасшедшей старухи, – возмущалась я, – если бы кто со стороны посмотрел и послушал, нас бы сразу в палату определили, для буйно помешанных!

– Так мы и не смеялись! – удивилась Ольга.

– Тем более! Все пошли к соседке, магистр Чёрной магии! – строго сказала я. – Может там, что-то более реальное сможем узнать. Миша, мы уходим, а потом зайдём к тебе и расскажем что узнали.

Глава 5

Мы взяли пакет с угощением, и пошли на девятый этаж. Дверь нам открыла миловидная девушка лет 16 – её пышные женственные формы вызывали ассоциации с кустодиевскими красавицами прошлого века, светлые курчавые волосы обрамляли прелестное личико, а в ярко голубых глазах светилась такая нежность и доброта, что непроизвольно хотелось прикоснуться к ней, чтобы убедиться, что она реальна. На ней был белоснежный сарафан с ручной вышивкой и от этого, казалось, что от неё идёт какое-то божественное свечение.

Ни дать, ни взять ангел во плоти!

– Здравствуйте! А я вас видела! – тонкими голоском прощебетало это прелестное создание.– Вы наши соседи! Бабушка говорила, что познакомилась с вами! Проходите, проходите. Сейчас я её позову!

– Бабушка! Бабуля! – крикнула девочка вглубь квартиры и обратилась к нам. – А вы уже переехали? Ой, забыла представиться, я Люба!

– Здравствуй, Люба. Я Ева, а это моя сестра Ольга, – представилась я.

В квартире было светло и уютно, на нежно оливковых стенах прихожей висели белоснежные панно из кружев, натянутых на рамки из светлого необработанного дерева.

– Проходите, девочки, проходите, – вышла нам на встречу Антонина Анисимовна, – Любаша, болтушка ты моя, проводи гостей! Я сейчас Валюшке позвоню и к вам приду. Проходите, не стесняйтесь, Евушка, Олюшка.

Мы прошли на кухню, где уже был накрыт стол. На льняной скатерти, отделанной кружевом ручной работы, стояли блюда с пирогами разных фигураций, румяные блинчики и пышки в сахарной пудре, пузатый фарфоровый чайник и такие тонюсенькие чашечки, которые страшно в руки брать, а к ним малюсенькие ложечки с витиеватыми вензелями. Белая кухонная современная мебель блистала ослепительной чистотой, а на фоне бледно лиловых окрашенных стен смотрелась, как на фото с сайта по современному дизайну, который недавно сильно увлёк моё внимание. Мы с Ольгой переглянулись, было ощущение, как будто мы попали в какой-то сказочно кукольный домик, с такими же сказочно приятными персонажами. Я машинально провела рукой по кружеву скатерти и одновременно посмотрела на вышивку на сарафане Любы.

– Это бабушка твоя плетёт кружева? И вышивает? – спросила я у девушки.

– Понравилось? – звонко рассмеялась Любаша. – Тогда я знаю, что вам на новоселье подарить! Это мы с бабушкой вместе, она меня научила. Правда нравится?

– Да, очень, – сказала Ольга, – а на заказ вы вышиваете?

– Да, конечно. Мы даже сайт свой сделали и в соцсетях страницы, высылаем по всей России. А недавно нам женщина с Германии заказ сделала, представляете? Я так рада, правда, работать много приходится, но мы с бабулечкой стараемся и местных подружек обшиваем. Вот сарафанчик на мне, я сама шила и вышивала.