- Не верю, - усмехнулась я. – Это самое запоздалое оправдание.

Граймс лишь грустно улыбнулся в ответ. Разумеется, ему нужно время, чтобы собрать паззлы себя самого в единую картинку. Сейчас он расколот, разбросан. И, наверное, тут нет ничего удивительного в том, что он решил выйти из этого состояния, высвободив свою ярость.

Мы останавливаемся у довольно приличного на вид дома, хватаем оружие и идём искать так называемый подарок. У Рика же должна была быть причина, по которой он сунулся в город: вот, пожалуйста, получите, распишитесь.

Замок двери прострелен. Полицейский стучит по окнам, чтобы привлечь затаившихся в недрах дома ходячих, но эти «мёртвые сюрпризы», видимо, здесь перевелись. Дом оказался чистым на наличие гнилых тварей и источал только пугающую тишину, которая в наши дни вызывает у меня больше подозрений, нежели какое-то отвлечённое спокойствие. К тому же почти всё внутри было перевёрнуто вверх дном и приправлено толстым слоем пыли, от которого в носу мгновенно защекотало.

Я оглянулась на копа с сомнением: «А стоит ли здесь оставаться? Найдём ли мы что-то ценное в обчищенной квартире?»

- Больше похоже на нацеленную кражу, нежели на мародёров. Тут что-то определённое искали, - Рик ответил на мой немой вопрос, гуляя по гостиной и внимательно оглядывая каждый уголок помещения.

- Тогда я пойду в подвал. Обожаю подвалы, - сказала ему я. – Оставайся. Если что – зови, - оставляю Граймса наедине с самим собой.

На спинке пыльного дивана оставлена красная бейсболка. Хватаю её на ходу и закрываю за собой хлипкую дверь подвала, которая была повреждена сыростью и постепенно расслаивалась. Включаю фонарик, который мягким лунным светом мгновенно выдал мне круг того, что можно зрительно различить. Кепка в моих руках – фанатская атрибутика «Чикаго Блэкхокс».

«Кем ты будешь, когда вырастешь, Марти?»

«Супергероем!»

«А что-то более реальное?»

«Буду играть в хоккей!»

Вспомнив этот восторженный диалог сестры Энни и маленького Мартина, я с грустью улыбнулась, крепко сжав бейсболку в ладони, почувствовав, как ногти раздирают кожу. Я же обещала ему что-то красное, чтобы его радуга из одежды была завершена.

Каждый

Охотник

Желает

Знать

Где

Сидит

Фазан

Половицы под моими ногами не то чтобы заскрипели, издали неприятный звук скольжения, дерево под подошвой ботинок было мягким. За домом уже пару лет перестали следить, и сырость прокралась в самые чертоги этой обители. Если у меня здесь всё совсем худо, то что ожидает Рика наверху?

Что-то заблестело в темноте, под светом фонарика. Я направляю луч кверху и разглядываю две больших вытяжки на противоположной стене, от которой отходят трубы, обмотанные светоотражающим материалом. И нахрена тут такая вентиляция?

Охваченная неким замешательством, я делаю ещё один шаг по хлипкому полу, и тут земля уходит из-под ног. Я мгновенно лечу куда-то вниз, мой фонарик выпадает из рук, падает на целый пол рядом, раздаётся хруст деревяшек и почему-то звук битого стекла. Я лечу недолго: всего половину секунды, и погружаюсь в нижние слои этого захолустья всего по грудь.

Равновесие невозможно удержать, потому что стою на каких-то обломках. Еле успеваю ухватиться за проломленные мною доски, находящиеся на уровне грудной клетки. Сердце в момент падения укочевало в район желудка и теперь отчаянно билось именно там. Я дышу часто и громко, во рту мгновенно пересохло. Удивляюсь, как я не заорала что есть сил, когда полетела вниз.

Первое и единственное, что меня сейчас по-настоящему волнует, так это то, что там, где сейчас мои ноги, тоже могут быть ходячие, и им не составит труда откусить смачный кусок от моей задницы! Фонарик продолжает светить, озаряя яркий кружочек на дальней стене. Продолжая дышать, как угорелая собака, я дрожащими пальцами дотягиваюсь до него и перехватываю заветный предмет.

Дырка, которую сделало моё тело, проваливаясь, оказалась очень маленькой. Её едва хватило, чтобы моя тощая тушка смогла, извернувшись в три погибели, пролезть под покрытие. Согнувшись буквой «Г», я высвободилась из груды щепок и стекла под моими ногами и, крутясь вокруг себя, я осматривала подпольное царство. Кругом паутина, под ногами земля, в нос ударяет стойкий запах пыли и каких-то химикатов.

Только сейчас я сосредоточила свой взгляд на стеклянной посуде, часть которой раздавила своими лапами.

«Да тут настоящая лаба!» - мои мысли высказали это скорее восторженно, нежели испуганно.

На полу были аккуратно сложены колбы, стаканы, кристаллизаторы, респираторы. И тут до меня мгновенно доходит простое человеческое осинение: лаба спрятана под полом, в подвале вытяжки. Тут явно что-то варили. А то, что варили, скорее всего, тоже здесь. Обхожу хим.посуду, раздвигая руками мягкую паутину, совсем не брезгуя: лес теперь мой второй дом, который я и не очень люблю, но привыкла ко многому, в том числе и к паукам.

«Кажется…бинго!» - поодаль что-то, накрытое брезентом, по форме напоминающую стопку ящиков.

Стаскиваю тяжёлый брезент, зажав фонарик зубами. Пыль поднялась такая, что, казалось, она начала щекотать мой мозг, проникнув через уши. Отвратительное ощущение. Зачатки моих экстрасенсорных способностей сотворили чудо: под покрывалом действительно пряталась стопка из трёх деревянных ящиков. Но первый был пуст. Я смела его в сторону, сама не зная, в кого превращаюсь, пока ищу то, чего мне невероятно захотелось.

Продолжая стискивать зубами бедный фонарик, я открыла второй ящик. Доверху забит полиэтиленом, а точнее маленькими пакетиками. Торговля во всех её смыслах. Только вот по рукам, да по окраинам. Здесь явно не производили высший класс.

Передо мной последний ящик. Дрожащими руками открываю.

«Почему я улыбаюсь, видя это? Я всегда была против, всегда агрессивно относилась к этой чуши. Это потому что я опустила руки, да? Что же ты наделал, Диксон? Теперь меня уже никто не соберёт заново…» - примерно такие мыли тогда витали в моей голове, психопатически-депрессивного характера, скажем так.

Перед моими потухшими глазами простирается вид на едва ли белый порошок, больше с каким-то буроватым оттенком, запах от него не самый приятный на свете. И, прокручивая в голове все когда-либо просмотренные мною документальные фильмы про это дерьмо, я прихожу к выводу, что это кустарный героин собственной персоной, и какой-то другой вариант вряд ли вероятен.

Вытаскивая из предыдущего ящика два пакетика, я поспешила наполнить их парой граммов на каждого, и мысль, господствовавшая у меня в голове, рисовала картинку того, как безмятежно становится существование в напрочь запертом пикапе с двумя людьми там со зрачками, величиной с бактерию. Моей тупой башке это действительно казалось выходом. Я даже забыла, что на моей голове кепарик, припасённый для любимого Марти, а этажами выше Рик, блуждающий по коридорам собственного сознания.

Я села в машину, стараясь придать себе вид полнейшей сосредоточенности, но внутри меня уже всё вскипело от напряжённого ожидания. Как маленький ребёнок я жаждала совершить безрассудство.

- Задержалась ты там, - Рик вслед за мной опустился на водительское место.

- Что? – я вышла из оцепенения, поняв, что пропустила его реплику мимо ушей.

- Задержалась, говорю, - чуть громче произнёс коп. – Оу, «чикаго блэкхокс»! Хороши чертовки. Но я всегда болел за «Даллас Старз», - он указал на мою кепку.

Только сейчас, возведя взгляд к красному козырьку, я поняла, что она на мне.

- Всё нормально, Джули?

Я прерывисто кивнула:

- А ты выглядишь отдохнувшим.

- На самом деле, сделал жалкую попытку собраться с мыслями, - он глубоко вздохнул и опустил голову на руль, прикрыв глаза. – В доме жило двое мальчишек, и один, по всей видимости, был совсем мал.

Я заметила в его руках два номера красочных комиксов и маленького плюшевого лягушонка, смахивающего на сумасшедшего, но, тем не менее, не вызывающего отторжение, скорее забавную улыбку. Всё-таки прихватил детям подарки!