– Хорошо. Пусть еще поспят, – согласился я с ней. – А сейчас… брысь отсюда.

То ли серьезно восприняв мои слова, то ли посчитав свою задачу выполненной, Луиза быстро покинула комнату.

– Ветер, блин… – в очередной раз пробормотал я. Эта ее манера передвигаться, и кажущееся легкомыслие, – все это напоминало ветер.

– Я все слышу… – странным образом донеслось откуда-то из недр дома.

– Как есть, ветер… – еще раз вздохнул я и стал одеваться.

Впрочем, я продолжал думать о Луизе и ее мистической связи с ветром или воздухом, ведь иначе вот эти возможности объяснить нельзя.

Одевшись, я спустился на кухню.

– Доброе утро, Артур, – поприветствовал меня мужчина, больше напоминающим байкера и даже здесь сидевший в кожаной куртке с цепями и прочей атрибутикой вместо костюма дворецкого.

Я нахмурился, продолжая думать и о том, почему Луиза меня Мастером зовет, а вот он только по имени. Но сколько бы я не думал, понять так и не смог. Эти вопросы, как впрочем, и другие, оставались без ответа.

– Что нового пишут, Фредерик? – спросил я, начиная утро с чашечки кофе, и потянулся за газетой.

В это время Луиза будила моих сестер, а после уже будет сервировать стол для завтрака.

Да, с момента таинственной смерти моих родителей Луиза занималась хозяйством и приглядывала за моими сестрами. И всегда была в зеленом платье, причем оно никогда не мешалось ей ни при перемещении по дому, ни в уборке, ни еще в чем-либо. А Фредерик, как мог помогал с делами да обучал фехтованию и рукопашному бою, чтобы я мог защитить себя в случае чего.

Хотя о каких нападениях могла быть речь, если мы были детьми. Разве что обычная шпана или что-то подобное.

Но сложнее было с сестренками. После смерти родителей они вообще замкнулись, даже со мной разговаривали через силу. То событие для нас было самым настоящим шоком и если я как-то быстро оправился, то сестренки с этим справлялись дольше, намного дольше. Сторонились всех чужих, вероятно, все остальные казались им теми, кто может их убить.

В некотором смысле их трудно упрекнуть в этом, ведь мы ничего не знали, и как бы я не расспрашивал и Луизу, и Фредерика, они мне толком ничего не сказали. Упоминали, что видели их живыми, а потом на какой-то миг будто потеряли из виду, а после обнаружили уже мертвыми, причем клялись, что никакого проникновения в дом не было. А в этом им верить можно.

Хотя на чем эта моя уверенность строилась, не пойму. То ли на их отношении ко мне, то ли на чем-то ином.

Пролистывая газету, я смотрел на заголовки и ни одно не цепляло внимания, а значит, важного не было. Впрочем, Фредерик об этом сразу и сказал.

О, вовремя. Вот мои сестры – Юи и Аи – спускаются, да и Луиза заканчивает накрывать на стол.

– Доброе утро. Как спалось? – говорю я им.

– Доброе утро, – ответила на первую фразу Юи.

– Нормально, – а вот на вторую фразу ответила Аи.

У них оно с детства так. Особенность близняшек.

С одной стороны, обычный разговор, а вот с другой… ну, то, что я за них переживаю, это-то само собой разумеется, а вот о причине волнений стоит рассказать поподробней.

Луиза с Фредериком на удивление редко говорят о наших родителях. Даже, если мы пытаемся их расспрашивать, они либо уклоняются от ответа, либо явно говорят, что не скажут. Вроде как не имеют права. На что нам оставалось лишь вздыхать.

Но вот вчерашний разговор очень уж выбивался из череды.

Я молчу о том, что они наш перевод в новую школу выполнили фактически у меня за спиной. Но самым удивительным было то, что они хоть что-то о нас рассказали.

Начали с того, что и наши родители учились в той школе и дескать пора и нам туда перейти. Потом обозначили особую роль Совета, который оказывает влияние на весь город, но умолчали о сути этой роли. Упомянули только о договоре, который, вероятно, надо будет выполнять и нам, но опять же о сути договора ни слова. И закончили разговор престижностью школы.

Как всегда, с самого детства все, что они говорили о родителях, было поверхностно, и ничего глубже. И все время, кажется, ждали какой-то реакции от нас. Только я так и не понял, что же это за реакция. “Придет время, поймете”, – так или примерно так они отвечали на этот вопрос.

Честно говоря, я устал от этого. Хоть побыстрее ТО событие произошло что ли.

Позавтракав в тишине, я с сестрами отправился в школу. Луиза и Фредерик проводили нас лишь до выхода, а дальше мы продолжили путь втроем.

Поскольку наш дом располагался за городской чертой, то, пройдя сад, мы пересекли поле и вышли на дорогу. Дождались проходящего автобуса, благо он появился в течение буквально пяти минут, и на нем добрались до нашей школы: по пути к вокзалу он ехал мимо ее.

Сама школа занимала огромную территорию. Младшее, среднее и старшее звенья располагались в разных корпусах: прямо от входа старшее, слева – среднее, а справа, разумеется, младшее. Административное здание вместе со спортзалом, бассейном, музыкальным залом и залом, где проводятся мероприятия и сценические постановки, располагался чуть правее здания старшего звена, а меж зданиями среднего и старшего звена располагался стадион. А от входа ко всему этому великолепию располагался огромный парк.

Поскольку мы перевелись в эту школу не с самого начала года, а в середине сентября, то и ни на какую приветственную церемонию в честь начала учебного года нам идти не надо было.

Идя по парку с сестрами мимо остальных групп учеников, спешащих на занятия, я задумался о недавнем разговоре. Луиза и Фредерик, как всегда, темнили, рассказывая нам лишь крупицы истины.

Видимо, почувствовав мое настроение, сестренки попытались выяснить причину, начав издалека.

– Значит, мы теперь тут будем учиться? – спросила Юи.

– Да, похоже, что так, – ответил я, выныривая из невеселых мыслей.

Юи была одета в вышитое оберегами длинное льняное платье, а в совокупности с ее русыми волосами и голубыми глазами она была настоящей красавицей. Ей еще чуть подрасти в определенных местах и отбоя от парней не будет. Правда, все это все равно в будущем. Плохо она, как и сестра, с новыми людьми сходится, поэтому и отношения, даже дружеские, выстраивают долго.

Аи была одета в вышитый оберегами сарафан, а в совокупности с белыми волосами и черными аки бездна глазами она пленяла своей неестественной, некой не от мира сего красотой. Она также очень неохотно к себе подпускала людей.

Я же был одет в белую рубашку, на которой также были вышиты обереги, в черных брюках был вдет расшитый пояс и венчали все это дело сапоги. Карие глаза и рыжие волосы придавали моему облику вид готового вспыхнуть ярким пламенем какого-нибудь иного мира.

Погода была теплая, еще летняя, последние, всего скорей, деньки, так что можно было порадоваться и подышать воздухом.

– Ты чего, братик, приуныл? – спросила Аи.

– Я не приуныл. Просто интересно, что же нас ждёт и кто мы такие? – ответил я с легким вздохом.

– Ты про постоянные обмолвки Луизы и Фредерика? – теперь уже говорила Юи.

– Если бы это были просто обмолвки, но нет, эти намёки, от которых голова уже кругом. С детства ведь об этом говорят. То ли делая вид, будто оговорились, то ли нас проверяя, не знаю, – слегка раздраженно произнес я.

– Понимаю, – немного нахмурила свое личико Юи, – но хотелось бы понять, о чём они думают и что хотят увидеть в такие моменты.

– Хотелось бы, – сказала и Аи.

– Давайте пока не будем думать, ведь, как и сказала Луиза, нас ждёт новая школа, новые знакомства и новые друзья.

– Ага, – несколько потупившись, согласились со мной сестрёнки.

– Понимаю я вас. И все же постарайтесь, – попытался приободрить я их и сгладить тяжесть прошлых слов.

– Угу, – ответили они мне, робко улыбаясь.

К этому моменту мы вышли к развилке, где Юи и Аи отправились налево, а я пошел прямо.

Они-то ушли, а вот я волновался, поскольку ощущал, что за нами следят откуда-то из административного здания и не знал, к добру или к худу это внимание.