— Да но…
— ЗВОНИ, БЛЯДЬ, Я ТЕБЕ ГОВОРЮ!!!
— Сам звони!
— А вот и позвоню!!!
С этими словами сидевший встал, обошел барную стойку и набрал на коммутаторе номер. Ему незамедлительно ответили:
— Отдел психологического воспитания, оператор номер 1361…
— ОПЕРАТОР, СЛУШАЙ МЕНЯ ВНИМАТЕЛЬНО!!! СЕЙЧАС ИДЕШЬ К СВОЕМУ НАЧАЛЬНИКУ И ГОВОРИШЬ ЕМУ ТАК И ТАК, ОБЪЕКТЫ ПЕРВОСТЕПЕННОЙ ЗНАЧИМОСТИ НЕ ОСВОБОДИЛИСЬ ОТ СЕМЕНТАРИСОВ!!! У НИХ ПОЯВИЛИСЬ ВИРТУАЛЬНЫЕ ДРУЗЬЯ!!! ТАК И СКАЖЕШЬ, СЛЫШИШЬ?!!
— Но ведь… этого… подождите, вы сейчас сами с шефом поговорите.
— ДА НЕ НАДО МНЕ…
Картинка на коммутаторе изменилась и новый голос сказал:
— Здорово, Шейн, ты опять на моих работников орешь? И ты же вроде в отпуске?
— Да, Барри, был я в отпуске. Вернее, я все еще в нем. Ты мне, блядь, скажи, где надсмотрщики за нашими дорогими гостями?!!
— Так… это… за спиной у тебя.
— Кто… ах, это вы ребятки?!! Да, молодцы, ручкой мне машите, да. Просто прекрасно. Ты мне вот что скажи Барри, ты на фига этих остолопов поставил наблюдать за ними?
— Слушай, Шейн, нормальным тоже отдых нужен. Да и не намечалось ничего по плану сегодня.
— ЗАСУНЬТЕ СВОИ ПЛАНЫ СЕБЕ В ЖОПЫ, ИДИОТЫ!!!
— Ого, а ты чего злой такой сегодня?
— Ты в курсе, что наши детки подхватили вирус помешательства?
— В каком это смысле?
— В смысле, вы сементарис на них ставили? Вы его убирали? Да только не убрали вы его ни хера! Да еще и сделали с ним что-то. Он изменился, они теперь с ним разговаривают, причем вместе.
С той стороны замолчали на некоторое время.
— А ты уверен? — осторожно спросил тот, кого назвали Барри.
— ДА, БЛЯДЬ, УВЕРЕН!!!
— Ты не шуми главное. С чего ты вообще это взял?
— Что они там, отпросились погулять у своих, так? Не знаю, сколько они там гуляли, да вот в бар зашли, сели за столик. Шептались сидели, хихикали. Ничего вроде бы странного. Я уже даже уходить собирался. А потом — зырк! – а они с кем-то невидимым общаются. Я ж, блядь, и остался понаблюдать…
— А ты уверен, что…
— Конечно, уверен! Что я, по-твоему, как эти два лоха у меня за спиной? Я, блядь, даже умудрился посмотреть через энергоулавливатель. Знаешь, что я увидел там?
— Нет. Но думаю, ты мне скажешь.
— Думает он… Раньше думать надо было, шутник. Они сидели прямо в центре какой-то светящейся хуиты. Я там, блядь, чуть в штаны не наложил! Попробовал мысленно подсмотреть. Ни хера — блок непробиваемый. Я даже думал светануть, но потом как-то передумал. Если они такую хрень на пару не соображая создали, то светани я их здесь, не ровен час, отдачу бы получил от их энергетического шарика. И черт его знает, к чему бы это привело. Барри, я такой хрени никогда еще не видел, а ты ведь знаешь я, блядь, ну столько всего видел…
— И ты думаешь, что это сементарис вернулся?
— А что еще? Им кто их ставил, помнишь?
— Я, честно говоря, и не в курсе-то был, меня на эту программу недавно назначили…
— «Не в курсе он был», — перекривлял его Шейн. — А про Криптойл ты слышал что-нибудь?
— Что?! Ты хочешь сказать она лично…
— Ага, лично! И не один год!.. Ты знаешь какого, блядь, уровня она сементарисы ставила?!
— А почему она? Рядовые же…
— Кто тебе сказал, что эти ребята рядовые? Вот ты реально не в курсе совсем, да?
— О чем?
— Они из «Вехимира». Сука, вы так облажались с самими вехимировцами…
— Шутишь?!
— Мне, блядь, сегодня совсем не до шуток! То, что ставила сама Криптойл, ей и снимать было положено. А где она сейчас вашими стараниями?
— Как будто я в этом виноват!
— Да мне похер, кто виноват! Я сегодня тут чуть было реально не просрался, когда понял, что эти двое ускользают из-под нашего контроля. А когда увидел эту светящуюся хрень…
— Ты хоть показания записать додумался?
— Ты за кого меня вообще держишь?
— Жду тебя через двадцать минут…
— Э-э-э, не, бля… я в отпуске, забыл?
— Да в каком, на хер, отпуске?!!
— Знаешь что? Вон у тебя есть два клоуна-дармоеда, пусть они тебе и расскажут, что видели. А ты их послушай.
— Смеешься, да? Да нам сейчас эта инфа позарез…
— ТАК ЭТО ВАШИ ПРОБЛЕМЫ, БЛЯДЬ!!! КАКОГО, СУКА, ХЕРА Я ДОЛЖЕН ИЗ ОТПУСКА ВЫХОДИТЬ, ЕСЛИ ВЫ ОПЯТЬ ОБЛАЖАЛИСЬ?!!
— Передай тогда всё нам, через этих двоих…
— Э, нет. Ты же знаешь, что так мы каши не сварим.
— КАКОГО… ТЫ ВЫДЕЛЫВАЕШЬСЯ ТОГДА?!! ДА МЫ ОБЛАЖАЛИСЬ, ДА МЫ ДЕБИЛЫ, НО НАМ НУЖНА ЭТА ИНФА, ЧТОБЫ ХОТЬ ЧТО-ТО ИСПРАВИТЬ!!!
— А я говорил вам, что ваша программа хрень, говорил, что вы сементарисы не удалили, говорил, что их с детства воспитывать в загонах специальных надо было?! Я вам столько всего говорил, и не один год это повторял, а вы плевать на меня хотели! А теперь, когда я прав оказался, возвращайся, значит, блядь, из отпуска раньше срока. Очень справедливо!
— Да не могли мы вводить эту программу с детства, не могли! Внимание общественности, не нужное нам, подозрительные программы, которые рано или поздно проверили бы…
— Я говорил — давайте похитим, подстроим несчастный случай!
— Они же дети… и тоже имеют право на детство. Они не виноваты в том, что родились такими!
— Эти дети только что заставили меня так просраться, что я вовек не забуду. И это только двое! ИЗ, БЛЯДЬ, ВОСЬМИДЕСЯТИ, ПОТЕРЯНЫХ ВАМИ, НОСОВ!!! ЭТИ, СУКА, ДЕТИ, ВАМ ЕЩЕ ПОКАЖУТ ЧТО-НИБУДЬ ТАКОЕ НЕЗАБЫВАЕМОЕ!!!
— Мы сделали их такими, не забыл?
— И что? У них был потенциал. Не было бы его — не вышло бы ни хера. Такие дары природа редко преподносит. А потому глупо было бы ими не воспользоваться. Они просто были созданы для этой операции.
— Ты о живых людях сейчас говоришь!
— Да, о людях, а я и не спорю. А людей надо использовать, если они предназначены для этого. И вообще, а как же «солдаты будущего», «те, кто приведет нас к победе»… твои «любимые» слова?
— Закрой рот! И неси инфу!
— Не-е-е, я в отпуске, забыл?
— Та-а-а-ак… тут с тобой хочет генеральный поговорить…
— Он что — все слышал?
— Да.
— Какой же ты гавнюк! — процедил сквозь зубы Шейн, но Барри этого уже не слышал, ибо на экране было новое лицо.
— Шейн!
— Здорово, шеф.
— Ты заставляешь меня нервничать, Шейн!
— Да мне по фиг, я в отпуске.
— Ты сейчас не в отпуске, а на грани увольнения!
— Да? И запросто могу через нее перейти. Вы же знаете меня, шеф! Только учтите, если мы расходимся, я с вами инфой не делюсь.
— А кому она нужна кроме нас, Шейн?
— Кто знает… дошел слух до меня, что этими детками интересовался кто-то из верхушки власти на Земле. Да и эсторинги, что-то намекали…
— Сколько?
— А вы торгаш, шеф! А я вот отдыхать больше люблю, чем торговаться. И отпуск для меня — святое. Ну, вы и сами знаете…
— Еще месяц отпуска за наш счет, оплачиваемая поездка на любой курорт и десять тысяч на сувениры.
— С вами исключительно приятно иметь дело, шеф.
— Через пятнадцать минут с Барри в моем кабинете.
Коммутатор потух.
— Есть, шеф! — прошептал Шейн, отсалютовав темному экрану, повернулся и громко сказал, обращаясь в зал: — Вот так вот, дурачье! А вы тут сидите, лясы точите, да просыраете святое дело нашей компании…
— Не свисти, Шейн, — кинул ему через стойку бармен. — В том, что у ребятишек шарики за ролики заезжать начали, эти двое не виноваты.
— Это никого не оправдывает. Ладно, подрастут, подучатся, и быстрее соображать начнут. Все мы с чего-то начинаем. Я тоже когда-то многого не понимал.
— Плохо вы с ребятами поступаете, — со злостью процедил сквозь зубы бармен. — Не нужно было сементарисы использовать. Не правильно это. Ведь если они все вспомнят, они вам не простят! Они нам всем не простят!
Шейн повернул голову в его сторону, окинул бармена уничижающим взглядом и сказал:
— Ой-ой, без сопливых разберемся! Ладно, всем счастливо оставаться.
Шейн демонстративно откланялся и вышел из бара. Уже за дверью он натолкнулся на кого-то и буркнул на ходу:
