– Вот-вот, начинаешь просекать суть исторически сложившихся вещей! Но вот за делами сиюминутными, к моему глубочайшему сожалению, уследить не можешь. Ай-яй-яй…

– Каюсь, исправляюсь сиюминутно! Девушка, можно нам светленького пиваса. Пожалуйста, повторите, но обязательно – светленького и прохладного. Кстати, мы уже созрели и до повторения ваших чудных колбасок. И картошечки тогда ещё добавьте. Гулять так гулять!

Гуляли в этот вечер друзья ещё долго. Были и споры, и догадки, и опровержения исторических «фактов». Всё это действо продолжалось далеко за полночь. И когда пенный напиток был готов уже выливаться из ушей, Николай сказал, что пора бы и честь знать.

Честь знать в любом случае бы пришлось, так как на следующий день они вместе собирались идти выкупать ту самую редкую японскую монету. Монету, которую Сёма всё-таки заложил: наступил момент, когда вся имеющаяся в наличии денежная масса «приказала долго жить». Тогда Семён, которому стало «море по колено», по старой дружбе предложил в залог свою драгоценную монету администратору бара в счёт их гулянки. К тому моменту они перешли от относительно дешёвых колбасок к непозволительной, но очень вкусной роскоши – разным свеженьким морепродуктам и сочненьким стейкам. Вспоминать – одно удовольствие, прямо мёд на душу…

Восход тайны

Проснулся Коля рано утром оттого, что было очень холодно снаружи и очень муторно внутри. Вокруг простиралась туманная дымка. И непонятно было, то ли она в глазах, то ли в реальности. Ужасно хотелось пить и было очень неудобно лежать. Всё тело затекло и представляло из себя сплошной синяк.

«Опять, блин горелый, кровать забыл расправить и даже не разделся. Вот ведь по-свински-то как… Зачем было так нажираться? Никогда в жизни больше не буду пить с Сёмой. Вообще больше в жизни пить не буду».

Наконец, всё же окончательно раскрыв глаза, Коля обнаружил себя лежащим под каким-то забором в непонятном месте. Что примечательно, он лежал действительно в одежде и на матрасе. Судя по запаху, на этом матрасе не один бомж успел переночевать. И хорошо, если только переночевать.

Рядом лежала большая собака редкой породы двортерьер. И с первого взгляда можно было сделать однозначный вывод, что эта собака была очень довольна сложившимся положением вещей. Она лежала с крайне довольной мордой и дышала, высунув язык, явно показывая, что ей очень нравится новый сосед по матрасу.

Чуть поодаль можно было обнаружить написанное на заборе неприличное словосочетание, относящееся к органам внутренних дел, а также сообщение о том, что Цапля – чмо. А по соседству – даже такой секретный факт, что Цой всё-таки жив. Хотя Коля до сего торжественного момента был уверен, что это должно относиться к Элвису. Но в таких щекотливых вопросах можно и ошибиться, особенно в таком состоянии.

«Вот ведь пипец, дожил, что называется, до ручки: бухаю, бомжую под забором… И сон дурацкий приснился. Ханы какие-то на лодках плывут, коней с собой на пирамиде везут… Японский император с серебряной монетой в баре сидит… Стена какая-то со схемами… Брррр… Надо вставать и домой топать. А то увидит кто знакомый, стыда потом не оберёшься. Вот сплетен среди местных бабок будет: Колько-интилихент – да под забором валяется».

Николай с трудом привстал и оглядел себя: «Так, что тут у нас. Руки все в земле, видать, полз куда-то или выкапывал что-то. Или закапывал. Хорошо, что ногти чудом оказались целыми. Собака, аууу! Может, ты знаешь, как я здесь очутился? Чего хвостом машешь, нет? Ну и хрен с ним. Не такая уж и загадка века. Как-нибудь сам разберусь».

Попытавшись сесть поудобнее, Николай ощутил крайний дискомфорт в правой, как он про себя выразился, «полужопице».

«Блин-компот, что это за булыжник у меня в заднем кармане лежит? Наверное, теперь синяк будет. Может это я его ночью и откапывал, чтобы по пьяни с этой собакой воевать? Из-за него все руки и одежда в грязи. Так, глянем, что к чему… О, нормально. Хорошо, что не глядя не выбросил. Интересная, оказывается, штучка. Хотелось бы знать, где я её в потёмках сумел отыскать? Или отобрал у кого-то? Нет, на меня это не похоже, да и руки в грязи. По-любому, откопал ночью».

В руке лежал небольшой, но довольно увесистый предмет сферической формы, весь покрытый странными надписями и значками непонятного содержания. Надписи были осязаемыми, как бы вдавленными, а сам предмет, можно даже назвать его талисманом, был очень тёплым и приятным на ощупь. Материал, из которого был изготовлен талисман, напоминал до блеска отшлифованный камень, но при прикосновении он был как бы бархатистым. Такое сочетание визуальных и тактильных ощущений казалось очень странным и непонятным.

«А каким ещё ему быть, холодным и скользким, что ли? Я ведь, между прочим, пролежал на нём целую ночь и грел своим теплом. А с остальным я потом, на светлую голову разберусь».

Приняв для собственного успокоения такую гипотезу, Коля ещё раз осмотрел и ощупал себя. Видимых синяков и ушибов он не обнаружил, и даже то место, которым он лежал на «камне», как ни странно, не болело.

«О’кей, значит, живём дальше. А к одежде это, случайно, не относится, может, и она чистой окажется?» – сказав себе это, он попытался встать и к своему глубочайшему сожалению обнаружил, что одежда всё-таки была вся заляпана грязью, а местами даже порвана. Голова нещадно болела и кружилась.

«Побочные эффекты алкогольдегидрогеназы налицо. Вот!» – сказал Коля. Эта глубокомысленно прозвучавшая фраза, видимо, очень понравилась собаке: она снова радостно завиляла хвостом. «Ну вот, хоть кому-то стало хорошо и весело. Я бы тебя взял с собой, да у меня дома злой кот живёт», – соврал Николай собаке, прекрасно отдавая себе отчёт, что никакого кота у него дома нет. После этой фразы, как будто поняв, что ловить тут больше нечего, собака встала и убежала, продолжая всё так же радостно махать хвостом.

«Вот так после глупых фраз, произнесённых походя, и теряются настоящие друзья», – про себя произнёс Коля и неспешно отправился выяснять, где он находится и как ему выбираться из этой ситуации. Ещё раз ощупав карманы, он подтвердил свою догадку, что наличных с собой не было. Карточка в таком деле тоже не великий помощник, тем более, она тоже была пустой, как и карманы. «Так, что мы имеем на данный момент? Получается, что нынешняя ситуация не из приятных. Хоть вешай тебя на шею да иди и топись. Все ломбарды всё равно ещё закрыты, так что заложить я тебя не смогу физически. Шутка», – обратился Николай к своему новому приобретению – сферическому камню с надписями, который очень приятно уместился в ладони. Наверное, это была галлюцинация, но когда он произносил эти слова, ему показалось, что по загогулинкам и символам на непонятном языке проскочила яркая искорка. После чего Коля, протерев глаза, засунул талисман в карман и сказал: «Белочки только мне и не хватало для полного счастья».

Вдруг Николаю стало понятно, что он оказался в так называемом районе Жигура и направляется к трамвайному кольцу и той самой Третьей Рабочей, о которой вчера с Сёмой было столько разговоров. О чём только конкретно?

«Вот это тема! Это как же я здесь очутился? Это же мне надо было пилить сюда через весь город? Вот дурак, явно такси брал», – но ощутив, как гудят ноги, Коля понял, что топал пешком. «И зачем, собственно?» Внезапно он вспомнил вчерашний разговор. Весь, до последнего слова. Холодный пот предательски потёк по спине…

Долина Грёз

Так как внешний вид его оставлял желать лучшего, Николай решил добраться до дома пешком. А то в общественном транспорте ещё за бродягу примут. Доказывай потом своим сотоварищам, что ты вовсе не козёл, а овца, случайным образом заблудшая.

«Заодно и проветрюсь. Мозги по пути прочищу. Ведь верно говорят умные люди, что пешая прогулка ещё никому ни разу не навредила. В отличие от других ранее проведённых мною мероприятий возлиятельного характера».