Старлинги ели молча, не приглашая Айрона в свою безмолвную беседу и тем самым выражая явное пренебрежение принимающей стороне. Не то чтобы Владыка Ночи был расстроен или обижен подобным отношением. Ему и самому не хотелось напрягать присутствующих пустыми разговорами о погоде и тому подобных штампах. Ему хотелось поразмышлять в тишине, как он и привык, но сейчас, совсем рядом сидел тот, кто заставлял сердце Айрона биться с утроенной скоростью. Недостижимый, прекрасный! Он приковывал взгляд своей грациозностью, знакомыми жестами, лёгкой полуулыбкой, то и дело показывающейся на губах… а в ментальном плане – ледяной айсберг. Глыба векового льда, прозрачного, словно слеза. Монолит без трещин и изъянов.

Изысканный стеклянный цветок.

Поймав направленный на него взгляд, Тимо улыбнулся с фальшивым дружелюбием, и в Айроне мгновенно вскипел гнев. Да что он себе позволяет, наглец! Всему может быть предел и терпению Владыки Ночи – тоже. Продолжать спокойно ужинать, когда внутри разгоралось неутолимое пламя, крайне затруднительно, и, едва дождавшись окончания тягостного во всех отношениях вечера, Айрон решил проявить любезность и лично проводить посла до его комнат в замке.

Халаан, впечатлившись подобным радушием (видимо, во всех остальных державах к старлингам был иной подход), отбыл в неизвестном направлении, просто растворившись в воздухе, напоследок пожелав соплеменнику и вампиру спокойной ночи, что было воспринято Айроном как ещё одна бессовестная насмешка над его выдержкой в общем и над ним самим в частности. Скрипя зубами и внутренне клокоча от ярости, Принц Ночи вёл Таймури по запутанным коридорам, погружённым в ночной мрак. Вдруг, резко остановившись, оттеснил старлинга к стене, зарычав:

- Ну сколько можно издеваться, Тимо?! Думаешь, я железный?

- Не понимаю, о чём вы, - последовал выверенный, прохладный ответ.

Взвыв от неутолённой страсти, прижавшись всем телом к любовнику, дав ему в полной мере насладиться ощущением того напряжения, в котором Айрон находился всё это время, вампир прошептал:

- Твоя жестокость переходит все границы, Лайтонен. Заткнись и вспомни, как должен приветствовать меня! Хватит разыгрывать недотрогу!

Тимо отшатнулся, едва не налетев на каменную горгулью, стоявшую на постаменте у входа в галерею. В темноте глаза вампира едва светились зеленоватым мистическим светом, выдавая страшное волнение, но самое невероятное даже не в этом непристойном для Владыки поведении, а в том, что чувствовал сам старлинг. Чувствовал! Хотя его наставники и утверждали, что подобный порок присущ только смертным существам.

Прикосновения Айрона, ощущение сильного, гибкого тела, прижимающегося к нему в темноте, сорванное, хриплое дыхание и возмутительно твёрдая плоть, касающаяся бедра Тимо… Всё это заставило его чувствовать ответное желание. Запретное, сладкое…

И вдруг, словно молния, прошившая мозг белоснежным всполохом! Видение Айрона в полупрозрачной чёрной рубашке и узких брюках, сидящего в кресле перед камином, весело улыбающегося так, как обычно улыбаются лишь друзьям. Он поднимает бокал, наполненный багровым вином, и жадно пьёт, проливая на грудь алые капли. И так хочется потянуться, слизнуть вино с насмешливо искривлённых губ, подбородка, медленно, тщательно пройтись языком по горлу, ощущая изысканный ягодный вкус вина и более тонкий, ни с чем не сравнимый аромат кожи вампира. Чуть терпкий, немного горьковатый…

Тимо ошеломлённо застыл, поражённый тем, что увидел, почувствовал… вспомнил? Айрон, не менее озадаченный, отпрянул, смерив старлинга подозрительным взглядом. Тихо спросил:

- Лайтонен… Это и правда ты?

- Моё имя – Таймури Эн Лайни, – холодно отчеканил тот, слишком напуганный произошедшим, чтобы поддерживать видимость вежливости.

- Но тогда, в зале… Ты сказал, что…

- Я действительно предпочитаю короткие имена.

- Потому что шанс оказаться зарезанным, когда представляешься полным именем, гораздо выше? – Невесело продолжил Айрон. Он помнил, как Император говорил это, но тот Тимо, что стоял перед ним, лишь недоумённо склонил голову к плечу таким издевательски знакомым жестом. Словно злая, жестокая пародия на любимого врага. Безжизненная, мёртвая кукла. Смущение затопило жаркой волной, заставило спросить почти робко:

- Мне всё ещё можно тебя… вас так называть?

- Полагаю, это существенно сократит время, отведённое на любезности, – старлинг, наконец взяв себя в руки и использовав несколько медитативных практик, чтобы обрести спокойствие и душевное равновесие, согласно кивнул. – Нам предстоит много работы, так что, в свою очередь, позвольте спросить, какое имя предпочитаете вы?

- Айрон, – хрипло ответил высший вампир, чувствуя страшную пустоту где-то глубоко внутри. – Просто Айрон. Ваши апартаменты, – короткий, рваный жест в сторону двери.

- Благодарю, – Тимо хотел что-то сказать, но так и не придумал. Видимо, вампира мучила схожая проблема, потому что они напряжённо застыли друг напротив друга, старательно отводя взгляды. Потом Владыка Эргона сухо хмыкнул, пожимая плечами:

- Предлагаю забыть это недоразумение. Я, очевидно, перепутал вас с одним из своих знакомых.

- Полностью согласен, – Тимо облегчённо выдохнул, пробуя вновь выдать заученную улыбку.

Они разошлись, отчего-то чувствуя себя виноватыми неизвестно в чём.

+++

Айрон не любил ситуации, которыми не мог управлять, а также терпеть не мог, когда его выставляют дураком, а произошло именно это, и даже не изменившийся Тимо Лайтонен был виноват. Принца Ночи приводил в ярость сам факт существования непонятного двойника с абсолютно пустыми глазами механической куклы, и раз уж это не было притворством, следовало во всём разобраться. На протяжении нескольких дней Владыка Эргона только и делал, что приглядывался к уполномоченному послу, подмечая малейшие детали, любые несоответствия, могущие пролить свет на внезапное и кардинальное изменение характера бывшего Императора.

Айрон привык доверять своим ощущениям: ему как созданию Ночи, тёмному охотнику этот навык был жизненно необходим – тонко чувствовать жертву, слышать загнанное, испуганное дыхание, бешеное биение сердца, то, как мечется обречённый, не способный принять с достоинством свою смерть. Обострённое восприятие порой играло с ним злую шутку, позволяя изощрённому в любовных игрищах Лайтонену вытворять с Айроном немыслимые вещи, но в этот раз всё было иначе. Так странно, запутанно… неправильно.

Каждый раз начиная рабочий вечер в компании старлинга, Владыка Эргона с внутренним трепетом всматривался в знакомые черты, слушал завораживающий, богатый оттенками голос и жадно ловил любой жест, словно безумный коллекционер, гоняющийся за цветными бабочками. И чувства твердили ему – перед тобой твой враг, друг и партнёр. Тимо Лайтонен. Однако в его лице почему-то не было больше весёлой дерзости, в синих глазах не сверкали хитрые искорки, а голосу не хватало жизни. Будто-то кто-то скопировал манеры и повадки Императора и передал эту телесную память совершенному клону, позабыв наделить его душой. Подделка, как бы хороша она ни была, всегда остаётся подделкой.

Рутинная, привычная работа, которую выполнял Айрон, будучи ответственным Владыкой, внезапно обрела новый смысл, так как теперь его везде сопровождал Тимо.

- Наша задача не в том, чтобы мешать вам или перехватывать инициативу в правлении, - мягко выговаривал клон Лайтонена. – Цель старлингов, их высокое предназначение как Перворождённой расы состоит в бережном наставлении тех, кто ещё не достиг нужного уровня развития, чтобы оградить их от нелепых, грубых ошибок и указать верный путь.

- Значит, Высокий Оол считает себя вправе решать, какой именно дорогой следует идти нам, простым смертным? – С некоторым возмущением задал резонный вопрос Айрон, беря в руки бокал с багровым вином, согревая тончайшее стекло в ладонях, словно изысканный цветок, наполненный божественным, пьянящим нектаром.

- Конечно, нет, - качнул головой Тимо. Облачённый в строгий деловой костюм чёрного цвета с безупречно-белоснежной сорочкой и жёстким, накрахмаленным воротничком, старлинг мало отличался от обычного банковского клерка, если бы не удивительная красота и нечеловечески синие глаза, выдающие в нём сверхъестественную сущность. – Я сказал «указывать», а не «приказывать». Между этими понятиями, схожими по звучанию, лежит огромная смысловая пропасть. Вы вольны не прислушиваться к моим советам, однако должны помнить о том, что я вряд ли стал бы тратить своё и ваше время на напрасное сотрясание воздуха, ведь речь идёт не о бытовых проблемах, а о судьбе вверенного вам во владение мира.