Ощутив крошечные разряды по всему телу, Таальвен затрепетал. Когда-то он уже видел подобное сияние – в колдовском костре вещуньи, много лет назад. Но теперь, казалось, то было в далеком забытом сне.

Не смея даже вдохнуть, волк наблюдал за кружевным хороводом голубых огоньков.

– Отправляйся туда, где печаль не потревожит твое сердце, – баюкала ветра Изольда.

Она и сама не понимала, что происходит, – лишь страстно желала помочь страдающему юноше. Но скорбь его была так глубока…

Ощутив на щеках горячие слезы, девушка пришла в себя.

– Ах, Таальвен, знал бы ты, как страдает его душа. Мысли Зефира спутаны: он больше не в силах выносить одиночество, но при этом обижен на Ливу из-за предательства. А вдобавок винит себя в разрушении Небесного края.

– Многое же ты поняла из его бессвязного бреда! – Волк был поражен.

Но вместо гордости за свои способности принцесса чувствовала лишь гнев.

– Бессердечный Хёльмвинд виноват в том, что Западный ветер провел взаперти десяток лет! Слышишь меня? – Она послала свой укор куда-то ввысь.

А затем поднялась, стараясь не потревожить своего подопечного. Но Зефир спал мертвым сном, даже оказавшись на земле.

– И как у тебя хватило наглости просить меня о помощи? – продолжила обвинять невидимого собеседника Изольда. – Да еще клеветать на Ливу! Сам посидел бы на этом пустынном клочке земли!

Таальвен Валишер огляделся. Кроме них троих, на пустоши не было никого, и волк начал опасаться за разум девушки. Но тут повеяло холодом, редкие колючки на обочине покрылись морозной коркой. Таальвен нахмурился, встречая Хёльмвинда пронизывающим взглядом зеленых глаз.

– Мой младший брат сам накликал на себя беды. И понес наказание за свою легковерность. В чем, скажи на милость, моя вина?

– В том, что вмешался в его дела! – грозно выкрикнула принцесса. – Если бы путь на остров был открыт, Лива давно освободила бы возлюбленного.

– Или связала бы его по рукам и ногам… Ты говоришь так, словно заглянула в мысли заклинательницы, – возразил бесстрастно Северный ветер.

– О нет, – Девушка смело уставилась в бледное красивое лицо. – Зато я побывала в раздумьях твоего брата, щедро сдобренных обидой и болью. Он почти сошел с ума! И все потому, что ты решил преподать ему урок.

– Прошу тебя, – устало потер виски Хёльмвинд. – Зефир всегда был склонен к бессмысленным грезам. Ему полезно подумать над последствиями своей неразумной дружбы с людьми.

– Поистине, ошибаются те, кто утверждает, будто человеческая жестокость не знает границ. – Девушка стиснула пальцы в кулаки.

Северного ветра ее негодование, похоже, ничуть не задело.

– Десять-пятнадцать лет для ветра – сущие пустяки, неспособные причинить тяжких страданий. Я бы и не заметил, как они минули.

– Ты – возможно! Но погляди, к чему привело твое воспитание. – Она указала рукой на спящего.

Хёльмвинд склонился над братом, заготовленный колкий ответ так и не слетел с его губ. В свете лунной ночи под глазами Зефира виднелись темные круги, веселое когда-то лицо сейчас походило на лик покойника.

– Что с ним? – Легкая тревога промелькнула в голосе Северного ветра.

– Спит без сновидений. – Изольда дернула плечами. – Помоги отнести его в дом.

Она все еще злилась на Хёльмвинда, но усталость понемногу затмевала любые переживания. На плечи девушки разом опустился тяжкий груз: руки ныли, ноги налились свинцом.

«Неужели последствия примененной магии дают о себе знать?» – успела подумать она, прежде чем Северный ветер поднял брата с земли.

Он нес его легко, словно пушинку. Босые пятки белели в темноте.

– Тебе нехорошо? – Волк мигом уловил перемену в настроении своей спутницы.

– Ни с того ни с сего почувствовала себя утомленной. – Она положила руку ему на спину. – Но думаю, всему виной избыток приключений. Не волнуйся…

Хёльмвинд направился в сторону мельницы, принцесса и Таальвен медленно брели позади.

– Наверх, – приказала она, когда все четверо вошли в комнату.

Беловолосый ветер окинул пыльное пустое помещение взглядом, но ничего не сказал. Не найдя кровати или другой мягкой мебели, он опустил брата прямо на воздух, и тот замер послушно, словно в мягкой постели.

– А теперь уходи, – попросила Изольда.

Желания пререкаться у нее не осталось.

Подавив возмущенную реплику, Северный ветер направился к выходу. Его белый плащ колыхался, напоминая саван призрака среди ветхости и запустения мельницы. У выхода он обернулся и тихо спросил:

– Ты поможешь Зефиру?

– Хотелось бы верить, – ответила девушка. И как только Хёльмвинд исчез, осела на пол без сил.

– Я посплю немного, волк, – прошептала она, проваливаясь в глубокий тяжелый сон. И не почувствовала, как Таальвен заботливо улегся рядом, подставив принцессе вместо подушки теплое плечо.

Зефир проснулся несколько минут назад, но продолжал лежать с закрытыми глазами. Голова болела, будто он кутил весь последний месяц, при этом вспомнить подробности подобного времяпрепровождения Западный ветер не мог. Мысли его напоминали жидкую кашу из снов, обрывков далекого прошлого и фантасмагорических жутких образов. И как ни силился юноша возродить хоть какие-то события, разум неизменно предавал его.

– Ох, – простонал Зефир, разлепив наконец веки, – за что мне такое наказание?

Он сел в невидимой постели, застывшей аккурат между полом и потолком, и свесил ноги.

– Доброе утро. – В несмелом голосе Изольды слышалось волнение. – Как спалось?

– Отвратительно. – Ветер потер виски и только спустя минуту осознал, что видит девушку впервые.

В замешательстве он уставился на нее, разглядывая юное лицо с побегами терновника на широких скулах. Голубые глаза принцессы глядели приветливо, роскошные пшеничные кудри были заплетены в сложную косу – излюбленную прическу женщин далеких северных королевств. Маленькие руки хоть и разрисованы колючками, но белы и изящны. Даже простое платье не способно было сбить с толку – гостья явно принадлежала к знатному роду.

Так и не припомнив своего с ней знакомства, Зефир пробормотал растерянно:

– Ужасно извиняюсь, но кто вы такая? И что здесь делаете? И где мы, раз уж на то пошло?

– Мое имя Изольда. – Она лучезарно улыбнулась. – Мы находимся в Небесном краю. Я оказалась здесь по просьбе Хёльмвинда, чтобы помочь тебе освободиться от колдовских оков и покинуть летающий остров…

Принцесса старалась подбирать слова как можно тщательнее, чтобы разум Западного ветра не помутился снова. Но взгляд юноши был ясным, он слушал внимательно.

– Ты говоришь о моем старшем брате – повелителе северных ветров?

Гостья кивнула.

– Звучит неправдоподобно. Не представляю, чтобы Хёльм о чем-то просил людей. Он, знаешь ли, не одобряет дружбы с ними.

– Знаю. – Изольда вновь усмехнулась. – Но ему пришлось пересмотреть свои убеждения, ведь ты торчишь на острове уже добрый десяток лет.

Глаза Зефира округлились.

– Я постараюсь объяснить…

Слово за словом, история последних лет его жизни оживала. Хоть рассказчица повествовала мягко, она не собиралась таить даже самые печальные детали. Западный ветер внимал с удивлением, качая иногда головой. Недавнее заключение казалось дурным сном.

– Вижу, тебе сложно поверить в мои слова? – Девушка участливо поглядела на хозяина мельницы.

– Вовсе нет, просто я не помню ни одного события минувших дней.

– Но хоть что-то твоя память сохранила?

Зефир спрыгнул на пыльный пол и задумчиво прошелся по комнате.

– Припоминаю, как прилетел однажды ночью на крыльцо Ливы. Кажется, принес ей подарок…

– Серебряный медальон с крошечной мельницей? – подсказала радостно принцесса. – Он у тебя в кармане.

Ветер сунул руку в складки своей длинной мантии и выудил оттуда знакомую вещицу.