А, как хорошо всё начиналось, ну или почти хорошо. Недопонимание, возникшее между мной и жителями отдельно стоящей палатки, было урегулировано после моего объяснения причины появления в чужом доме. Сомнения по поводу отсутствия дополнительного спального места были напрасны, оно нашлось и не беда, что на маленьком, плетёном коврике у самого входа, а первое утро в новом лагере так и вовсе принесло мне неожиданный, но очень весомый подарок. Даже не подарок, а билет. Билет в братство уважаемых людей, который просто так, за красивые глаза, здесь никому не выдают. Мне вручили оружие! Не деревянную игрушку, давно надоевшую и примитивную, а настоящий меч. Холодный, с глубокими царапинами и зазубринами на клинке, с гардой, наконец то я вспомнил, как эта штука называется, не раз защищавшей руку предыдущего владельца и такой острый, что им при желании можно было бы побриться, не боясь раздражения, привыкшей к специальным бритвенным приборам, кожи. Минуты радости длились долго, перерастая в часы. Если быть точным, то моё феерическое настроение продлилось не меньше двух. Сюда вошло само событие вручения награды, сытный завтрак в компании весёлых людей, пробежка до стадиона и разминка на нём. Мало? Совсем нет, если знаешь, что началось после этого.

  Личного наставника, отдельная группа мечников, не имела, но независимо от этого распорядок дня в ней строго соблюдался всеми без исключения. Проведя разминку и восстановив физическую форму до нужных кондиций, двенадцать человек, без чьей либо команды, разбились на пары и начали заниматься индивидуальной тренировкой навыков нанесения различных ударов боевым оружием. Напарника мне, само собой, не досталось, но я, повинуясь общему стремлению к совершенству, не сидел сложа руки и проводил бой с невидимым противником, не позволяя ему и прикоснуться к моему великолепному мечу. Занимался этим, что то около часа, а затем, когда пары прекратив занятия, сидя в плотном кругу, весело обсуждали свои действия, я также восстанавливал силы, и обдумывал дальнейшую программу занятий. По истечении стандартного времени, отведённого в школе на отдых, тренировка была возобновлена и я, точно так же, как и до этого, занял приглянувшееся мне место между двух деревянных истуканов, и приступил к избиению несуществующего врага. Секунды тикали, а я и не подозревал, что уже через минуту произойдёт событие, положившее начало моему изнурительному забегу по нескончаемой полосе препятствий, преодолеть которую мне не удаётся до сих пор. Два бойца, обозвать их курсантами у меня язык не поворачивается, разбили свою пару и один из них жестом предложил мне сразиться с ним, намекая таким образом на бесполезность тренировок в одиночестве. Не ожидая подвоха я с радостью согласился, да и как было не согласиться, со своим уставом, как известно, в чужой монастырь не ходят. Вот с той самой поры, меня и тренируют все двенадцать человек, по очереди, без скидок на мою неопытность, как оказалось, плохую подготовку, смертельную усталость и наплевав на мои стоны, до предела изношенную, не раз перештопанную одежду, а также на внутреннюю ломку моего перерождающегося, в очередной раз, организма.

  Сейчас я уже не тот самоуверенный переросток, каким был в начале этого адского марафона, длящегося бесконечно долгое количество дней и ночей, но и сегодня мне есть чему поучиться у этих людей, способных словно талантливый спортсмен, обгонять в своём развитии остальных, менее обласканных судьбой при рождении.

  Нет, хитрые удары и комбинации из них, умение правильно и вовремя защищаться щитом, бой с двумя мечами и на ножах, для меня уже не тайна за семью печатями, но вот способность импровизировать в схватке с одним или несколькими противниками, как это получается у моих сослуживцев, в моей голове ещё не достигла нужного уровня. Его повышением мы совместно и занимаемся. Не знаю по какой причине, но я полностью освобождён от занятий по тактике. Когда группа из двенадцати человек ведёт бой в полном окружении или отражает неожиданный фланговый удар, я тренирую свою мышечную память, проигрывая запомнившуюся мне в очередной схватке серию, очередного тренера, лихо рассекая воздух и наблюдая, во время коротких перерывов, за слаженными действиями будущих военачальников. Повторение - мать учения, вот она то мне и помогает. Не поминай её ежесекундно, навряд ли удалось бы мне, за столь короткий промежуток времени, так близко подобраться к этим людям, сделанным из железа и с головой, выдающей хитроумные кульбиты, во время скоротечной схватки.

  Упорно двигаясь в правильном направлении я, к своему удивлению, за последние месяцев пять или шесть, сейчас мне сложно восстановить в памяти точное время моего проживания в центральном лагере, ни разу не был выставлен на продажу. Поначалу это меня беспокоило и сильно раздражало. Надеялся хотя бы таким образом освободить своё тело от ежедневных пыток, но позже, когда оно окончательно окаменело, а свёрнутый в спираль, изнурительными тренировками, внутренний стержень, начал выпрямляться, превращаясь из гибкого в стальной, мне стало абсолютно всё равно, почему обо мне позабыли. Однако в жизни часто бывает так, что стоит только к чему нибудь привыкнуть или даже прикипеть душой, как она тут же выставляет тебе новые требования. Один в один сложилось и со мной. Во время очередного спарринга сразу с тремя соперниками, наше занятие было бесцеремонно остановлено громким, гортанным окриком, какого то нахала, позволившего себе вмешаться в процесс выяснения отношений между четырьмя уважаемыми людьми.

  - Чего тебе? - спросил один из нападавших на меня, остановив занятие и недовольно обернувшись в сторону пришельца.

  - Я вон, за ним пришёл - тыкая в меня грязным пальцем и испуганно пятясь назад, жалобно пролепетал посыльный, наверняка проходивший службу где нибудь в хозвзводе.

  - За ним?! И зачем он тебе то понадобился?! - меняя звериное выражение лица на снисходительной и криво улыбаясь, снова спросил мой коллега.

  - За ним приехали - отбегая ещё на несколько шагов назад и заикаясь, проговорил посыльный.

  - Кто?! Мама!? - в один голос спросили мы его на четырёх разных языках, понятных в этой компании лишь мне одному.

  - Нет, не мама - серьёзно ответил служака из отряда обслуги. - За ним его хозяин пришёл.

  Вот теперь действительно пришла пора всем нам сильно возмущаться и больше всех это чувство, одолело мной.

  - Хозяин?! Какой ещё хозяин?! - от сильного волнения перейдя на русский, спросил я солдатика, резво топая в его сторону.

  Основательно напугавшись и не понимая, чего сделал не так, и без нашего наезда затурканный боец, лишь тупо моргал мне в ответ и придурковато лыбился. Но вот, как раз его полная растерянность мне и показала, что парень не врёт, и ничего не придумывает, хотя яснее от этого, странная ситуация, не становилась.

  В порыве непонимания происходящего, я, как был с грязным лицом, в насквозь мокрой рубахе, с боевым мечом и щитом в натруженных руках, выдвинулся в сторону огромного шатра руководства, на ходу, не переставая в слух возмущаться, сообщённой топающим рядом солдатом, ериси.

  - Какой ещё хозяин? Откуда он взялся? Если меня продали, то, как это сумели сделать без предварительных смотрин товара? - бубнил я себе под нос, за долгое время впервые произнося вслух родные слова в таком количестве.

  Возле огромной палатки действительно стояло несколько человек, среди которых находился и мой старый знакомый, за прошедшее полугодие не раз посещавший наши занятия, и очередные тесты. К нему я и подошёл с докладом. Слова, ещё только собирались вылететь из моей распаренной гортани, а повелительный жест одного из высших командиров, уже остановил их, так и не дав мне продемонстрировать уверенное знание языка общения курсантов.

  - Сдай оружие ему - кивнув в сторону хозяйственника, твёрдо сказало начальство и ещё более повелительно добавило: - И следуй за этими людьми. Школе ты больше не принадлежишь.

  - И это всё!? Два с половиной предложения и никаких объяснений? А, где осмотр моих возможностей? Почему человек купивший меня, сделал это практически заочно? Что вообще здесь происходит? Какого чёрта меня продали, как загнанную лошадь, способную лишь насытить желудки любителей конской колбасы? - стучались о стенки моей черепной коробки вопросы, готовые выбраться в район языка по моему первому требованию.