Позади остался роман с Сальваторе, разрыв, суд, смерти Розали и Ребекки. Позади остались прежние принципы и приоритеты. Появилось место для новой любви, фундамент которой составляла благодарность и вера в светлое будущее, появилось место для новых грез, для новых проблем, новых жизненных установок, принципов…

Клаус владел не очень крупной, но довольно успешной кампанией по продаже автомобилей «Ситроен». Дело прибыльное, легальное и не такое нудное, как казалось в самом начале. Конечно, были свои трудности, но в какой работе их нет?

- Я попрошу тебя о двух вещах, – сказала она как-то поникшим голосом. – Первое, займись легальным бизнесом, – девушка взяла его за руку и прижалась к мужчине. Она нерешительно взглянула на Клауса, но следующие слова произнесла уверенно: – Давай оставим наше криминальное в прошлом… И последнее, – по ее щекам стали стекать слезы. Шатенка закрыла глаза. – Заставь меня позабыть о нем… Прошу, заставь забыть…

Хлопок дверью вывел Майклсона из оцепенения и заставил позабыть о воспоминаниях. Теперь Елена была его и душой, и телом. Он сумел ее заставить заново дышать, он сумел ее заставить жить. И предаваться меланхолии уже не стоит.

В кабинет вошел улыбчивый Коул, который продолжал развлекаться, заниматься нелегальным бизнесом и калечить судьбы остальных мирян. Клуас усмехнулся, ведь теперь смотрел на своего брата, как на повзрослевшего ребенка, который просто еще не мог расстаться с криминальным детством. Конечно же, деньги легкие, но кровавые… Нет, Майклсон не стал вдруг резко святым. Прежние сталь и непоколебимость все еще были в его душе, но исчезла жестокость.

Парень уселся напротив брата, вальяжно расположившись в кресле. Он скрестил руки на груди и с ухмылкой уставился на Клауса.

- Ты остаёшься верен своему обещанию? – произнес Коул.

- Ближе к делу.

- Нет, – Майклсон поднялся и подошел к брату. Он бесцеремонно взял бокал, наполнил его качественным виски и сел обратно в кресло. – Я рад, что ты остепенился, наконец… Да и Елена – это та девушка, ради которой стоит пойти на уступки… И я к ней хорошо отношусь, ты не подумай… Просто… В этот день несколько лет назад убили нашу сестру и…

- Так вот оно что!..

Клаус не потерял былого лоска. Он растянулся в улыбке, демонстрируя свой оскал, и приблизился к парню, сохраняя при этом какое-то маниакальное выражение лица. Он чему-то усмехнулся и, отстранившись, достал пачку сигарет и зажигалку.

- Ты винишь в меня в том, что я отстранился от семьи… Что якобы позабыл истинную сущность нашей дьявольской семьи, смерть нашей любимой сестренки…

- Я виню тебя не в этом. Ты же знаешь, я уважал и буду уважать любой твой выбор, – резко отозвался Коул. – Я виню в тебя в том, что ты надел на себя розовые очки и не желаешь их снимать.

Клаус закурил. Едкий дым тут же начал распространяться по пространству этой комнаты. И нет, братья не станут врагами. Это столкновение. Столкновени мировоззрений, взглядов и дилемм.

- Эта цыганка уже погубила Ребекку, даже Локвуда она свела с ума… С матерью она разорвала все отношения… – Коул хотел сказать еще кое-что, но не стал. Не стал напоминать об истинной причине бракосочетания. – Она погубит и тебя… Ты купился на красоту, ты женился на дьяволице.

- Хватит, – оборвал Майклсон и сделал очередную затяжку. – Я не стану с тобой о ней разговаривать.

- Ты думаешь, что приручил ее? – Коул усмехнулся. – Ну что ж, тешь себя иллюзией, тешь…

Клаус провел взглядом брата и сделал еще одну затяжку…

Уже вечером его встречала приветливая Елена с ужином и отличным настроением. Клаус мог разговорить ее, мог поцеловать ее, заняться с ней любовью… И он не приручил ее? Да он заново научил ее дышать, жить! Она его. И больше никто и никогда не посмеет отобрать ее у него. Никогда…

Девушка сидела в зале, читая какую-то книгу. Клаус вошел в комнату, которая освещалась лишь торшером. Он прикрыл дверь и, пройдя вглубь, тихо сел рядом со своей женщиной. Елена была в атласном халатике, ее волосы были растрепаны, а сама девушка была полностью увлечена жизнью своих героев. Она будто жила. Любила и дышала вместе с ними. Литературой Гилберт увлеклась ровно с того момента, как стала главным директором театра. У девушки появлялись идеи для постановок, и эти спектакли вызывали ажиотаж. За ее спиной было несколько шикарных ролей, которые прославили ее в театральном мире. А еще она знала, что даже если бы были и провалы, то рядом всегда был бы тот, кто поддержал бы.

Клаус аккуратно привлек девушку за талию и она, подавшись ему, устроилась поудобнее, не отрываясь от книги.

- Как прошел твой день? – тихо промолвила миссис Майклсон, дочитывая последний абзац в книге.

- Нормально, а у тебя как?

Она дочитала последнее предложение и, вложив закладку, закрыла книгу; отложив ее в сторону Елена повернулась к мужу и, обняв его за плечи, нежно поцеловала его.

Цыганка бесконечно благодарила Клауса за то, что он стал для не той самой опорой, которой у нее никогда не было. Девушка была нежной, страстной и верной. Клаус ни на минуту не сомневался в ней. А еще она умела демонстрировать, как сильно он ей нужен.

Шатенка разместилась сверху на мужчине, целуя все более страстно. Он развязал пояс, снял с плеч атласную вещь и в скором времени отбросил ее в сторону. Девушка откинула голову, предоставляя себя своему мужу, который боготворил ее. Дыхание сбивалось, желание становилось все сильнее, а мысли стирались, как и последние воспоминания. С этим мужчиной у нее есть будущее и есть настоящее. Нет никаких вечных трений, проблем, дилемм и противоречий. С ним спокойно, тихо и стабильно. С ним Елена чувствует себя под защитой. Шатенка отдается опиуму чувств, ощущая себя безгранично свободной. И ни от кого не надо прятаться. Можно дышать, любить и улыбаться… С ним можно жить.

Пока девушка отдавалась страсти, занимаясь любовью с самым дорогим человеком, ночь продолжала обнимать город, храня в себе самые сакральные и самые похотливые мечты и тайны. Разглядывая ночной небосвод, усеянный плеядой звезд, девушка пила спиртное в бокале и чему-то улыбалась. Она знала, что эта ночь вновь станет точкой невозврата, а последствия ее будут еще более губительными. Но человеку свойственно совершать одни и те же ошибки.

Вскоре дверь автомобиля открылась и в салон машины сел улыбчивый мужчины. В его глазах можно было увидеть тот блеск, который говорит лишь об одном: свобода, независимость, исполнение любого желания. Когда человек независим и может удовлетворять собственные желания – он может позволять увлекаться себе кем или чем угодно. Мимолетно, но в омут с головой. На устах – улыбка, говорящая о цинизме и бесчувствии человека. И никакой душевной боли или душевных трений. Все у него шикарно и неимоверно.

Кэролайн что-то сказала по водителю, и тот включил магнитолу, а затем завел автомобиль, и машина понеслась по ночным улицам Майами. Музыка Бьенсе лишь придавала таинственности, а свежий воздух мотивировал совершить что-то безрассудное этой ночью.

Мужчина протянул девушке маленький сверточек, и Форбс с радостью приняла его. Она увидела дорогое украшение и, поцеловав своего друга в щеку, принялась потешаться новой вещицей.

- Куда мы едем? – поинтересовался он, отпивая из бутылки виски.

Форбс усмехнулась, оглядывая Сальваторе. За эти шесть лет он слишком сильно изменился. И дело не только в его непринужденности в общении, всеобъемлющем гедонизме и самоуверенности. Дело в том, что внутренне он тоже поменялся… По крайней мере, ей так казалось. За эти годы Кэролайн стала подругой и соратницей, а Сальваторе видел в ней свою нежную и любимую Розали… Хотя бы через общение с Форбс Деймон мог избавиться от всепоглощающего одиночества.

- Знаешь, как перебороть страх? – промолвила блондинка. – Пережить его заново. В полной мере. Пока ты отдыхал в Европе последние два месяца, я вплотную занялась твоим убежищем…

Она как-то загадочно улыбнулась и после не вымолвила ни слова.