- Ты предпочтешь ложь или метафору? – произнесла Форбс, выпуская дым из легких.

- Метафору.

Блондинка усмехнулась. Она сделала глоток кофе, а потом сильную затяжку. Кофе и сигареты – излюбленное увлечение мисс Форбс.

- Из тысячи дорог, что нам дает вечность – мы можем выбрать любую. В самом начале. И любая не является неправильной. Просто каждая со своими изъянами, патрулями, погонями и временными стоянками. По какой бы трассе ты не ехала – каждая не будет сказкой. Не будет адом. Она будет жизнью.

Небо разорвал раскат грома, а запах свежести и дождя стал проникать в задние кафе.

- Я поспорила с одним человеком. Я считаю, что азарт может захватить даже на самой дерьмовой дороге. А мой оппонент считает, что неровности притупляют дух азарта. Теперь мы с ним развлекаемся в безумии этой вечности. Ведь дорог как нитей в куске канвы…

По крайней мере, это не ложь. Бьянка усмехнулась. Она не поняла ничего, ведь знала, что смысл скрыт слишком глубоко. Девушка поднялась.

- Только не забывай, – произнесла Бьянка. – Что если мы уже десять тысяч раз прошли даже самые разные дороги – появляются рефлексы.

Блондинка улыбнулась и зашагала к выходу, цокая каблучками.

Кэролайн сделала снова затяжку и глоток кофе. Она взглянула на подвеску на своем браслете и чему-то усмехнулась. То ли эта особа была уверена в своей правоте, то ли уже предвидела свое поражение, то ли не приняла слова Бьянки близко к сердцу. Девушка допила кофе, достала купюру из кошелька и, поднявшись, направилась к выходу.

Небо было устлано тучами, и раскаты грома слышались все четче и четче. Девушка подошла к порше и села за руль, открыв окно.

- Может, ты и права… Но и ошибки совершаются по рефлексам.

Она надавила на газ и помчалась по трассам города.

Елена подъехала к ферме. Она вышла из автомобиля и направилась к веранде, где ее уже ждал Сальваторе.

Очередной раскат грома. Вот-вот пойдет дождь.

Деймон оглядел девушку. Она была одета в длинное цыганское платье. Деймон давно не видел ее в таком амплуа. Она возвращается к себе прежней? Что ж, это забавно.

Девушка села рядом.

- Где ты была ночью? Тебя не было здесь, тебя не было у тебя дома.

Елена изумлялась этому хамству. Еще вчера он ее выгнал, позавчера соблазнил ее и не явился на ее совершеннолетие. А теперь он выставляет свои претензии! Гилберт чувствовала подступающую злость, но меньше всего надо было сейчас поддаваться своим эмоциям. Гилберт решила бить врага его же оружием – отрешенностью, высокомерием и безразличием.

- Я веселилась.

Ей нужно забыть о нем. Ведь невозможно быть с ним. Жизнь этого не допустит. Но сейчас Елена не могла уйти. Выгонит – только тогда она его и покинет. Но он позвонил и попросил приехать. А она обещала быть зависимой. Шатенка уже не думала о Клаусе, не верила в то, что полюбит кого-то еще… Ей безразлично на все моральные нормы и правила. Сейчас она чувствовала, как снова тает, хоть с виду оставалась неприступной и спокойной.

- И с кем?

- Мне солгать? Или сказать правду?

- Правду.

Прозвучало холодно и отрешенно. Елена понимала, чем она зацепила Клауса, но только сейчас начала понимать, чем ее цепляет Сальваторе. Он издевался над ней, он был холодным и уверенным, страстным и жестоким.

Он был лишен идеализации. И ее это подкупило. Все их отношения были полны нелогичности, боли и холода. Но только оставаясь вдвоем, они сбрасывали шелк и маски, становясь собой. Только вдвоем могли показать себя не сильными, а слабыми, не идеальными, а порочными.

- С Клаусом.

Он перевел взгляд на линию горизонта. Он не устраивал дебошей и скандалов. Просто молчал. И это было хуже всего.

- Ты переспала с ним?

- Я ничего не понимаю, – ее голос сник до шепота. Девушка подвинулась ближе, но не смела касаться мужчины. – То ты выгоняешь, то… то ищешь меня. Я не знаю… как… как мне действовать.

Он повернул к ней лицо и, – о сумасшествие! – он снова почувствовал тягу. И если вчера он смог ее выгнать, то сегодня никуда не отпустит. Мужчина внимательно посмотрел на девушку, которая безмолвно молила о поцелуе и просила дать хоть какие-то объяснения. Но он сам не мог понять себя, своих мотиваций и поступков. Не все в жизни можно объяснить с помощью логики. Некоторые вещи нельзя выразить словами. Их надо просто почувствовать. Душой.

- Елена, я – мужчина, как и твой Клаус. Даже если каждую ночь я или он будем трахаться, это не скажется на нашей репутации…

Елена прищурилась, а потом расплылась в улыбке и, поднявшись, отошла на несколько шагов. Заморосил дождь. Прохлада касалась кожи, касалась души. Но оба они никуда не спешили, обоим не было нужды прятаться или куда-то бежать. Окружающая обстановка вполне устраивала их.

- Так вот в чем дело. Боишься, что я пойду по рукам?

Сальваторе резко поднялся и сократил дистанцию между собой и ею.

- Мне надо тебя забыть!

- Дерзай! – смело произнесла она.

- Я был сегодня с женщиной.

Елена сделала глубокий вдох. Потом – выдох. Она ведь была с Клаусом, но не стала с ним спать. А он. Девушка кинулась к выходу. Сальваторе схватил ее за руку и прижал к себе. Шатенка уперлась руками в его грудь.

- Нет, мы не совсем… Вернее она… Елена! – он резко развернулся и прижал к стене свою непослушную дочь, которая готова была порвать его в клочья. Деймон заблокировал любые попытки юной девушки освободиться. – Она просто… В общем, я не совсем...

Елена прищурилась. Потом до нее дошла соль ситуации.

- Так она тебе отсосала?

Сальваторе молчал.

- Понятно.

Гилберт принялась выбираться. Ей не хотелось, чтобы он прикасался к ней. Ей не хотелось быть в его власти, ей не хотелось видеть его. Злоба, вперемешку с обидой и болью, создала яркий микс. И лишь шум дождя был саундтреком этой ситуации. Природа бушевала, как и эмоции двух людей, которые заблудились в собственных чувствах, приоритетах и принципах. Они сами запутались, потерялись… Не ведая что творят, они пытаются быть счастливыми, любящими и любимыми. И весь этот ужас, происходящий вокруг, лишь ухудшает ситуацию. Но иногда стоит сказать:

- Стоп! – и отдышаться. Девушка замерла на мгновение в его руках. Деймон отпустил ее и сделал шаг назад. Гилберт хотела уйти из-под навеса, но Сальваторе ее остановил. – Ты вверила мне свою независимость! Я хочу, чтобы ты поцеловала меня.

- Я не девочка на побегушках.

- А это не поручение. Это приказ.

Очередной раскат грома и блеск молнии. Девушка обернулась и, сократив дистанцию, впивалась в его губы.

Они так крепко и сильно обнимали друг друга, они так страстно целовались, так нежно и трепетно под этим дождем. Девушка прижала его к стене и вновь впилась в его губы. Лишь в отдаленнии слышалась лунная соната Бетховена. Вспоминается сцена из «Револьвера», когда убийца был ближе, чем казалось на самом деле, когда были слышны выстрелы на фоне «Лунной сонаты»… А вдруг кто-то, кто знает правду намного ближе? И лишь наслаждается, наблюдая за тем, как жертвы бегут в капкан.

Не важно. Пусть. В фильме киллера убили. И в жизни все закончится хорошо.

- Не выгоняй меня, – прошептала она, отрываясь от его губ. – Я буду послушной, обещаю. Только не выгоняй.

Она обняла его и, уткнувшись в грудную клетку мужчины, наслаждалась его близостью и его запахом. Деймон обнял ее за плечи.

Они стояли под навесом, наслаждаясь близостью и мелодией дождя. Дальше – бесполезно сопротивляться. Им нельзя друг без друга. Им нельзя по раздельности. Девушка обнимала его, изучая руками каждый миллиметр его тела. И это объятие было интимней, чем секс, приятней, чем приход от наркотика.

Уже вечером они смотрели фильмы в объятиях друг друга, в то время как за окном продолжал бушевать дождь. Фильмы, теплый чай и этот человек, сидящий рядом. И большего не надо. А расплата будет! Будет!

Но есть сейчас. Есть сейчас, и оно стоит дороже платины, и оно великолепнее звезд на небе, луны, солнца, переливов моря… Это их маленькое счастье. Пусть и продлится оно недолго.