Елена поднялась и пустилась в пляс с остальными. Это было поистине красиво. Только в такие моменты девушка отдыхала в духовном смысле, не чувствуя себя униженной и оскорбленной. Не хотелось к матери, не хотелось ни к кому. Разве что…

А, может, сбежать с ним? Его доконала эта среда обитания: серость, рутина, однообразие. Сбежать? Почему с ним? А потому что хочется. Елена думала об этом, когда натанцевалась вдосталь.

На небе был красивый месяц. Он освещал морскую гладь и одинокую девушку, сидящую на берегу. Все давно разошлись. Елена продолжала сидеть здесь, любуясь тишиной и спокойствием. Холод обволакивал плечи, а домой возвращаться не хотелось.

Девушка рукой провела по песку и грустно посмотрела на разводы. Она любила, а забыть не так-то просто… Хотя, вроде как, уже пора. Елена верила. До последнего.

Вспыхнули воспоминания, как в диафильме. Елена быстро поднялась и уверенно посмотрела на линию горизонта. В ее глазах еще никогда не было столько эмоций: презрение, обида, боль и ненависть. Если бы Деймон был рядом, он бы восхитился. Девушка отошла от берега и остановилась. Она несколько секунд смотрела на прибрежный песок, потом резко обернулась, взглянула на луну и опрометью помчался вон оттуда.

Елена бежала, сама не зная от чего. Эмоции сменяли одну другую. Казалось, что в девушке идет противоборство, казалось, что она пытается разуверить, переубедить себя. Девушка хотела вернуться домой и уничтожить тотемы, которые напоминали о прошлом. Она больше никогда не хотела любить. Пусть сегодняшняя ночь будет последней, когда она думает о нем.

Он снова не спал. Он бродил по улицам, пиная то, что попадало под ноги. Засунув руки в карманы, мужчина шел медленно, пытаясь сфокусировать свои мысли хоть на чем-то. Он забыл про сделку с цыганкой и она, наверное, тоже забыла. Проходя мимо витрин, он равнодушно смотрел на манекены, вывески и рекламу. Больше всего в жизни он ненавидел мегаполисы. И если бы Елена в этот вечер предложила ему сбежать, он бы согласился.

Но она не предложила. Деймон отправился домой, так как коротать ночь бессонницы на этом мрачном переулке не хотелось. Лучше пересмотреть фильмы, предаться воспоминаниям, которые вертелись вокруг Дрины и фермы. Жаль, что все так быстро закончилось. К Розали идти не хотелось. После случившегося, Сальваторе ощущал, что его что-то отталкивает от этой девушки. И дело не в том, что она сидит на наркотиках, просто он не хотел больше с ней общаться.

Тусклое освещение луны… Здесь фонарь светят ярче, чем звезды. Послышался вой бездомной собаки, а спустя несколько секунд – громкий хохот и самая отвратная ругань. Сальваторе пришел к выводу, что этот город – это есть воплощение того бара. Те же падшие, те же пьяные, смог, грязь людей и грязь природы… Чем здесь лучше?

Хотелось сбежать. Хотелось дышать свежим воздухом, а не воздухом, который пропитан выхлопными газами. Здесь люди набиты соломой: деньгами, виски и дорогим вином. Хотелось туда, где колокольный звон, где босиком можно идти по чистому лугу, не беспокоясь, что ты вляпаешься в… Здесь невозможно дышать, жить, любить! Здесь невозможно быть одному! Разорвут! Уничтожат! Убьют!

Сальваторе развернулся и направился туда, где он не чувствовал себя таким одиноким. Деймон вспоминал эти дни и понимал, что только в это время не ощущал себя потерянным. Он шел все быстрее, решая, что им нельзя вот так просто обрывать контакты. Нельзя отказываться, если взаимное общение обогащает душу.

Деймон дошел до своего дома, подошел к своему автомобилю и решил-таки поехать к ней в три часа ночи. Может, он ее и будить не станет. Тихо посидит на скамейке возле дома, полюбуется звездами.

До ее дома по пустым ночным улицам он доехал минут за пятнадцать. Мужчина вышел и поставил машину на сигнализацию. Он подошел к двери, но поднеся руку к ней, замер. Может, не стоит ее беспокоить? Розали привыкла к его ночным визитам, а Елена может разозлиться. Сальваторе опустил руку и развернулся, чтобы пойти к машине, но тут же остановился. В двух метрах от него стояла девушка.

- Почему ты не дома? – строго спросил он, забыв про свою апатию.

- А вы что здесь делаете? – с акцентом проговорила цыганка, подходя к двери дома и открывая замок.

- Тебе еще нет двадцати одного.

Она усмехнулась и прошла внутрь. Девушка оставила дверь открытой, безмолвно приглашая гостя в дом. Деймон прошел внутрь и захлопнул дверь на замок.

Разувшись, он прошел на кухню. В темноте виднелся лишь ее силуэт, но даже сейчас Сальваторе мог оценить стройность фигуры. Он не знал, почему ночь повелевает его душой. Только ночью он решает отправиться к Розали, только ночью решает показать этой девочке звезды и только ночью, сломя голову, мчится к ней, не зная, что скажет при встрече… Может, ему стоит спать днем? Может, он – сущность ночи?

Деймон тихо прошел в кухню и остановился в противоположном углу от Елены.

- Где ты была?

- На берегу, – дерзко ответила она. Ее акцент, к которому она обращалась, чтобы продемонстрировать свою важность, раздражал его похлеще всего того, что его раздражало вообще. – Я должна отчитываться? – она резко обернулась.

- Да, должна, – произнес он, делая шаги вперед. – Я присматриваю за тобой.

- Тогда почему не остаешься со мной?

Он стремительно подошел вперед. Елена отступила и руками схватилась за столешницу. Деймон позволил себе эту слабость: опустил взгляд, оглядывая ее стройное тело, к которому он так давно мечтал прикоснуться. Девушка молчала. Ждала его последующих решений, действий и каковы они бы не были, она не станет его прогонять. Завтра утром выгонит. Сегодня ночью – нет.

- Почему уходишь? Почему перестал разговаривать в последнее время со мной?

- Потому что ты еще слишком молода.

Он отошел к окну. В голове какие-то бессвязные мысли. Казалось, что Деймон согласен думать о чем угодно, но только не о ней. Зачем он вообще пришел?

Девушка тоже не понимала, что с ней происходит. Она подошла к мужчине и, стоило ей только коснуться его, как Сальваторе тут же обернулся. Елене стало не хватать воздуха. Но она не сводила с него взгляда.

- Мне лучше уйти…

Она схватила его за плечи и, прижавшись к нему всем телом, впилась в губы. Деймон моментально среагировал, сильно обнял ее за талию и привлек к себе. Елена почувствовала, как тяга становится сумасшедшей. Девушка подалась навстречу и лишь крепче обняла его.

Он целовал ее, чувствуя себя виноватым, словно поцеловать ее карается законом. В этом поцелуе было столько страсти, жара и тревоги одновременно, что сердце забилось сильнее.

Ее кожа… Он обнял за поясницу и привлек сильнее. Елена отдавалась в его власть, напрочь забыв о том, что когда-то была влюблена в другого человека. Под пальцами чувствовались рубцы. Деймон не мог противостоять порыву души. А душа требовала остаться и провести ночь с этой цыганкой, которая в такой короткий срок поменяла его мировоззрение. Мужчина отрывается от губ и делает шаги вперед. Елена поддается. Он усаживает ее на стол и, уместившись между ногами, вновь впивается в ее губы. Ему плевать на ту невыносимую тревогу, ему плевать на то, что она дочь его любовницы, ему плевать на Локвуда, на все в этом гребанном мире. Единственное, что он хочет – ее в своих объятиях.

Девушка расстегивает рубашку, касаться его кожи. Целовать его, чувствовать отдачу с его стороны – это подобно опиуму. Елена, под его напором, ложится на спину. Деймон располагается сверху, прижимая ее руки к деревянному столу. Он сильный, властный, и это сводит ее с ума. Девушка хочет обнять его, но он так сильно прижимает, что Елена не в силах сопротивляться. И только луна остается безмолвной свидетельницей.

Деймон целует ее шею, ключицы, грудь. Елена выгибается ему навстречу, наслаждаясь его властью. Она позволила ему усмирить себя, позволила приручить на какое-то время.

Сальваторе впивается в губы. Катастрофически не хватает воздуха. Он отрывается и, слезая с девушки, отходит к окну. Девушка слезает со стола, но не решается подойти.