Елена закатила глаза.

- Мать связывает это с переходным возрастом. А отец считает, что я употребляю наркотики. Раньше я хотела сдохнуть, а теперь я хочу жить! Что в этом плохого?

Деймон прищурился и, улыбнувшись, откинулся на спинку кресла. Елена оценила его улыбку. Кроме того, шатенка оглядела необычный цвет глаз, идеальные пропорции лица, шею. Мускулистые руки можно было наблюдать даже через белую рубашку. В этом противном воздухе царил запах одеколона мужчины и его собственный запах. Елена почувствовала, как в ее животе стало сводить мышцы и это новое ощущение нравилось. Более того, Гилберт стремилась удовлетворить потребность, которой пока еще не нашла объяснения.

Сальваторе вновь взглянул на Гилберт.

- А что же твоя сестра?

- Недавно мы с ней пережили некий момент… И она все еще переживает по этому поводу, а я решила выбивать клин катализаторами - тем, что отвлекает.

- Интересная теория.

- Ага…

Елена взглянула на его шею, ей хотелось заглянуть под рубашку, но она понимала, что никогда не сможет насладиться этим мужчиной.

- Ты не любишь своих родителей?

- Любить – это относительное понятие. И я не знаю, что это значит. Нет, я понимаю, что значит любить противоположный пол. Но любить родителей… Думаю, что мне они нужны! Но когда человек нужен, это не значит, что ты его любишь. Просто чувство необходимости, просто привыкание… А любовь… Не знаю.

Этот монолог заставил Деймона проявить к этой особе некое уважение. Ведь сейчас мало найдется ее сверстников, которые способны размышлять на подобную тематику. И если Елена способна так глубоко думать, то что же ее заставило в корне так поменяться? Изменить не только стиль одежды, но и свое поведение, свои принципы и убеждения? Ответа у Сальваторе пока не было.

- Знаете, чего я хотела? – произнесла она, уже с изменившимся голосом и в этом тоне проскальзывало нечто игривое и зловещее. – Вспороть глотки своим одноклассникам и смотреть, как они задыхаются! Это напоминало мне ту картину, когда если бы рыбу достать из воды и смотреть, как раскрываются ее жабры! А потом сдохнуть самой! – она улыбнулась, демонстрируя свои маленькие, но острые клыки. – Но теперь я хочу жить и наслаждаться! Не волнуйтесь, я не собираюсь убивать себя и остаток дней проводить в тюрьме – тоже нет.

Когда слышишь подобные речи, то хочешь вызывать скорую помощь. Но в Сальваторе такого не было. Многие подростки склонны к суициду. Деймон выдохнул.

- Ладно. Можешь звать Кэтрин.

- Но если дело коснется моей сестры, если какой-нибудь ублюдок тронет ее – я преступлю все принципы.

На секунду их глаза встретились. Волосы девушки были необыкновенно покрашены. Проступали черные пряди, и это предавало некий шарм. Но в ее глазах было что-то иное. Будто смотрела не Елена, а какая-то внутренняя сущность, иное существо. И Деймон испытал даже некий страх. Всего на секунду. Затем он расслабился, когда Елена поднялась и направилась к выходу, пропуская Кэтрин.

Разговор с Кэтрин был обычным, и девушка спокойно отвечала на вопросы. Она не изменила своего имиджа и взглядов. Отсюда Деймон делал вывод, что Елена подверглась каким-то крупным внутренним изменениям. Что-то было в ее жизни, что ее так изменило. Они были неразлучны с сестрой, но Елена, видимо, пережила это обстоятельство сама, поскольку Кэтрин осталась собой. Сальваторе лишь напрягся. Значит, нужно было уделять больше времени Елене, а не Кэтрин. Новое амплуа одной из сестер Гилберт было необъяснимым и эта необъяснимость пугала.

После разговора, Кэтрин отправилась на поиски сестры.

Позавчера на нее напала какая-то зверюга, а сегодня Гилберт чувствует себя вполне нормальной и даже позволяет себе проявлять агрессию, демонстрировать свою сексуальность. Кэтрин понимала, что ей необходимо защитить сестру… от ее же самой.

Она нашла Елену возле школы. Кэтрин слышала какие-то пошлые изречения Майклсона, но пропускала их мимо ушей. Ей было плевать на то, что говорят эти ублюдки. Кэтрин застала Елену возле машины. Она целовалась с Тайлером возле автомобиля, из которого доносилась громкая музыка. И в этом единении было столько грязи и пошлости, что Кэтрин почувствовала отвращение не только к Локвуду, но и к своей сестре. Руки этого подонка изучали тело сестры, и Кэтрин почувствовала острое желание ввязаться в драку. Но теперь стало ясно, кто из двух сестер занял позицию лидера.

- Елена? – коснувшись плеча, Кэтрин обратила внимание своей сестры на себя.

- Да? – как можно спокойнее промолвила девушка, но было видно, что ей тяжело дается собственное спокойствие.

- Что ты делаешь? Нам пора домой.

- Заводи, - произнесла Елена, взглянув на Локвуда, а после обратилась к сестре: - я буду дома поздно. Не жди.

- Елена, остановись! Ты изменилась.

- И опять двадцать пять! Мне каждый второй говорит, что я изменилась. И что? Ты предлагаешь мне снова стать никем?

- Я предлагаю не становиться той, кого ты когда-то презирала.

Тайлер окликнул, Елена усмехнулась и открыла дверь автомобиля. Она взглянула на сестру.

- Я хочу жить. Ярко. Пусть не очень праведно, но ярко!

Она села в машину, захлопнув дверь. Тайлер завел автомобиль, и пара скрылась. Кэтрин осталась одна, смотря в то место, где исчезла машина. Ощущение пустоты родилось в душе девушки и сейчас ей больше всего хотелось вернуть прежнюю сестру, такую, какой она была до сегодняшнего дня.

* “slow move” перевод. “замедленная съемка”

========== День 5. ==========

Елена стояла в ванной перед зеркалом в одном нижнем белье. Она собиралась в школу. Сегодня суббота, а значит, два дня выходных пройдут безупречно и великолепно. Гилберт уже предвкушала весь праздник и тот всплеск эмоций, который она получит. Черных прядей на волосах становилось все больше и Елене нравилось это «мелирование». Правда, было бы классно, если бы все волосы стали такого цвета.

Дверь открылась и в ванную вошла Кэт.

- Твою мать! – недовольно проговорила Елена. – Тебя учили стучать?

- Что это?

- Кэт, выйди отсюда!!!

Но сестра, вопреки всем просьбам, закрыла дверь на замок и вошла внутрь комнаты. Елена чувствовала подступающую агрессию и то, что ей хочется вышвырнуть собственную сестру и наговорить ей кучу гадостей. Но шатенка приближалась, пристально осматривая рану на плече.

- Что это?

В голосе было много заботы и переживания. Елена почувствовала себя дрянью. Все-таки, рядом с Кэтрин, Гилберт ощущала себя собой. И внутренняя сущность, та, что желает неистовствовать и буйствовать, на время заперлась в клетке.

Кэтрин дотронулась до укусов на плече. Эти две точки растянулись, слившись в одну полоску. Это место было покрасневшим. Кэт дотронулась до раны, но Елена сказала, что она не чувствует боли.

- Может, изменения твоего поведения зависят от этой штуки? – предположила Кэт, взглянув на сестру.

- Забудь про это нападение. Ведь со мной все в порядке.

- Нет, не в порядке.

- Успокойся, Кэт! – шаткое равновесие вновь потеряло свою мощь. Прежняя нежность и благодарность испарились в мгновение ока. – Со мной все в порядке. Вообще, мне порой кажется, что тебе просто необходимо о ком-то заботиться! Я куплю тебе зверушку!

- Ты же знаешь, что я их терпеть не могу! – злобно проговорила Кэт. – Прекрати вести себя, как сука! Ты вернулась в два ночи домой!

Елена закатила глаза и, небрежно скинув руку сестры со своего плеча, открыла дверь и прошла в комнату. Она стала собираться, надевая новую, короткую юбку.

- Елена, - сестра села на свою кровать. – Ты была с Локвудом?

- Да, я переспала с ним, только отвяжись от меня! Все, пошли в школу.

Погода была той же, что и вчера. Какая-то пасмурная, отвратительная атмосфера. В воздухе царил неизменный запах гниющих листьев и прочего смрада.

Теперь Елена стала одной из популярных и востребованных девушек школы. Она общалась с парнями и, смеясь, что-то обсуждала с одноклассниками. Кэтрин стояла в стороне, понимая, что прежняя Елена навсегда потеряна. Кэтрин была уверена – это после того нападения поведение сестры так изменилось. Другого объяснения не находилось. И если прежнюю Елену не вернуть, то новую надо, во что бы то ни стало, как-то сдерживать. Кэтрин пошла дальше по коридорам, обдумывая ход своих дальнейших действий. Прозвенел звонок. Гилберт заглянула в приоткрытую дверь одного из кабинетов. В голове поселилось чувство, что ее сюда что-то привело. Наплевав на урок, Кэт открыла дверь и вошла внутрь.