- Ну а кто-то из животных тебя привлекает?

- Да. По одному каналу я смотрела, как питон душит свою жертву. И еще, я бы с радостью завела тарантула.

- Ты относишься к какому-либо виду субкультуры?

- Конечно, - усмехнулась Гилберт.- К субкультуре безмозглых, тупорылых старшеклассников. Я могу идти?

Он выдохнул, но был рад тому, что смог получить хоть какую-то информацию от этой ученицы.

- Да. Позови свою сестру.

Появление Кэтрин несколько отличалось. От нее пахло сигаретами. На Кэтрин были одеты черные, прямые джинсы, футболка, закрывающая зону декольте и длинная, растянутая, вязаная, черная кофта. Волосы распущены, но не расчесаны. Та же апатия читалась в глазах. Но было и кое-что другое – некая насмешка и самоуверенность. Несмотря на идентичность внешности, характеры все же отличались.

Кэтрин уселась на стул и уставилась на Деймона, оценивая его внешность. Да, ей было плевать на противоположный пол, но это было скорее психологическое давление на Сальваторе, стремление показать отсутствие стеснения или неловкости.

- Вы будете мне мозги промывать, да?

Деймон отложил бумаги, понимая, что стандартные вопросы тут лишь усугубят ситуацию, и откинулся на спинку кресла.

- Тебя тоже привлекает эстетика смерти?

- Да.

- Что ты в этом находишь привлекательного?

Кэтрин усмехнулась и, резко выпрямившись, приблизилась к мужчине.

- Решили пойти на хитрость? Что ж, будь по-вашему. Что меня привлекает? – кривая усмешка исказила ее симпатичное личико. - Тишина. Мертвые люди тихие и спокойные. Они не несут чушь, не курят травку, не трахаются. Особенно, если смерть необычная – то тут, как будто некое вдохновение. Я красиво говорю, не находите?

- Твое поведение девиантно. Понимаешь? Оно отклоняется от социальных норм. Я лишь пытаюсь выяснить причину….

- Причину? – усмехнулась Кэтрин. – Да не ищите. Я могу вам сказать все сама. Я ненавижу и презираю весь этот гребанный мир. Кроме Елены, меня не интересует никто. Я та, кто ненавидит людей! Я из тех, кто ненавидит собственное ничтожество! Мои родители неплохие, глупые люди. Глупые люди – самые искренние. Но они тупые. Однако, я все равно испытываю тошноту, находясь рядом с ними!

Мизантропические отклонения чаще всего вызывают девиантное поведение. Сестры сторонятся общества, отвергают социальные нормы и, что самое страшное, совершенно не грезят о светлом будущем. Отсюда такое отчуждение. Просто нет стремлений, а также нет мечтаний. Им бы попить успокоительные средства, пройти курс реабилитации, но Деймон знает, что это бессмысленно. Он выдохнул.

- Можешь идти.

Она поднялась, и Сальваторе только услышал, как хлопнула дверь. Опираясь локтями о стол, он закрыл лицо руками и постарался совладать с тем, что тоска вновь овладела его сердцем. Надо было снова примиряться с реалиями уже более малой Вселенной: данной школы.

Когда Кэтрин вошла в кабинет психолога, Елена подарила сестре взгляд полный сочувствия и отправилась дальше по коридорам школы. Она напоминала какую-то мрачную, черную фигуру, тень. Все будто сторонились ее.

- Эй! Гилберт!

Шатенка закатила глаза и лишь ускорила шаг. Ей вообще не хотелось ни с кем общаться. Тем более, с этим парнем.

- Да постой ты!

Он положил руку на ее плечо и девушка, резко отмахнувшись, обернулась. В ее взгляде читалось некое презрение и создавалось впечатление, что она ненавидит любые касания, какие бы они ни были.

- Какого хрена тебе от меня нужно?

- У меня вечеринка сегодня. Может, придешь?

Гилберт внимательно оглядела Коула все с тем же презрением и злобой. Из ее наушников снова доносилась громкая, шумная музыка и взгляд хищницы заставили Майклсона чему-то улыбнуться.

- Просто повеселимся?

- Ладно.

Вообще-то, Елена сказал это только затем, чтобы он отвязался. Гилберт понимала, что она, наверняка, является частью какого-нибудь спора и, наверняка, будет подвержена очередной насмешке. Майклсону всегда было плевать на нее. И как еще можно проявить внезапное проявление внимания?

Школьный день проходил как обычно. Елена рассказала о предложении Коула сестре, на что та отреагировала спокойно, но с явной насмешкой. Елена и не ожидала иной реакции.

Еще когда они были маленькими девочками, то мечтали о выходных, чтобы отгородиться, чтобы выспаться. Сейчас было плевать какой день, когда каникулы. Все превратилось в какую-то однородную, серую массу. Все стало бесцветным, пустым и мрачным. Но самое главное, сестры смирились с этим, в отличие от многих других людей этого глупого, никчемного городка.

На улице сгущались тучи и к вечеру должен пойти дождь. Гилберт открыла шкаф и с взглядом, полным безразличия, уставилась на такую же однообразную одежду.

- Только не говори, что ты пойдешь на это сборище, – проговорила Кэтрин, выключив звук на телевизоре.

- Здесь сидеть еще хуже. Ладно, - выдохнула шатенка. – Я просто прогуляюсь и все. Мне надо подышать свежим воздухом.

Послышался смех Кэтрин, который всегда чем-то завораживал. Однако, Елена на это не отреагировала и достала юбку, чуть короче той, в которой она была в школе.

- Наш воздух пропитан блудством, углекислым газом. Этот город напоминает скотобойню, которая так и кишит от бесчисленности умственно отсталых детей и их родителей! Какой свежий воздух?

Елена надела юбку и футболку каких-то синих, мрачных оттенков. Она собрала волосы в хвост и села напротив сестры.

- Лучше дышать этим, чем слушать разговоры нашей матери о том, что у нас задержка менструального цикла на три года. Хочешь пойти со мной?

- Нет.

- Ладно, - пожала плечами шатенка. – Я просто прогуляюсь и приду.

Кэтрин легла на кровать и включила звук. Сразу послышался визг, и стало понятно, что сестра увлечена просмотром очередного фильма про маньяков.

Елена вышла на улицу и пошла в сторону парка, чтобы привести свои мысли в порядок. Сейчас она больше всего нуждалась в единении. Нет, она не боялась заброшенных аллей, нежилых домов и покачивающихся качелей. Если честно, она даже была согласна на некий экстрим. Она была из тех, кто не боялся ужаса, а наоборот, даже стремился к нему. Какая-то часть ее души хотела пойти на ту вечеринку. Но умом Елена понимала, что ее там ничего хорошего не ждет.

Девушка присела на качели. Холод обволакивал плечи, и Гилберт наслаждалась этим холодом. Она зачем-то подняла палку с замели, не чувствуя какой-либо брезгливости. Земля поглощалась грязью, листьями и прочей слякотью.

- Болото, - тихо сказала она самой себе и лишь оттолкнулась, немного раскачавшись.

Мимо проехала машина с громкой музыкой, которая доносилась и была слышна даже здесь. Но больше никто не прогуливался, и царила полная тишина и мрачность. Небо было затянуто тучами и стали слышны первые раскаты грома. Выдохнув, Гилберт поднялась, понимая, что ей вряд ли удастся здесь отдохнуть, а потому надо обратно домой.

Шатенка выкинула палку и только сделала шаг, как тут же остановилась. Подняв юбку, она увидела, как по ногам стекает кровь.

- Fuck! Только этого мне не хватало!

Она опустила юбку и пошла к выходу из парка. Елена ненавидела эти новые ощущение, ненавидела за то, что теперь она будет мотаться по магазинам в поисках прокладок или тампонов. Эта мысль приводила в бешенство. Надо только побыстрее добраться домой.

Но именно в этот момент все мысли вдруг резко оборвались. Елена почувствовала, как падает на землю и почувствовала то, что яркая боль в плече заставляет кричать истошным криком. Елена попыталась скинуть с себя этого ублюдка, кем бы он ни был, но тут же замерла. Тяжесть веса была премного больше человеческой, но даже не это испугало. Шатенка услышала рычание и то, как с пасти этого зверя падала слюна прямо на обнаженную шею. Людей в округе не было, и звать на помощь было бесполезно. Секунды растянулись в часы. Надо было действовать.

Гилберт оперлась руками и резко поднялась. Она ударила локтем в морду псины и, скинув его, стала подниматься, чтобы убежать. Но вместо этого, зверюга вонзил свои клыки в ногу и потащил в глушь парка. Из груди вырвался крик страха. Девушка отчаянно цеплялась пальцами за гниль земли, но зверь был намного сильнее и быстрее. Классика жанра ужасов. Вот только сердце билось как бешеное. Кожа рвалась, и боль становилась нестерпимой. Елена ухватилась за какой-то турник и, обернувшись, стала второй ногой отбиваться от того, кто напал. Она не видела морды собаки, но знала, что эта псина огромная. Шатенка отбилась и бросилась бежать, стараясь не оглядываться. Еще никогда ей не было так страшно. Вмиг забылись прежние проблемы. Шатенка просто хотела жить. Еще никогда в ней не было такого яркого желания жить. Но зверь набросился вновь, как раз возле тех качелей, на которых она недавно отдыхала. Девушка обернулась. Лучше бы она этого не делала. Демон впился в ее плечо, а его лапы стали раздирать лицо и живот. Слез не было. Был только необыкновенный, безумный, не поддающийся контролю страх. И все.