Кэтрин смотрела не в глаза, а в самую душу. Неужели призрак Кэтрин мучает Елену из-за прошлого? Но сколько можно?! И так воздается по заслугам. Брюнетка как окаменелая. Она любила Кэтрин… но отчего так страшно?

Шатенка подносит палец к губам. От Кэтрин исходит холод, и чувствуется запах ладана… Что ж, хоть она где-то в хорошем, спокойном месте. Елена постаралась пошевелиться, но опять, безрезультатно.

Кэтрин целует свою сестру в щеку и, приближаясь к ее уху, тихо шепчет:

- На один вперед.

А затем Елену накрывает темнота.

========== День 6. ==========

POV Деймон.

Черные сгустки на красном фоне. Все вокруг темно-алое. Я вижу их кровеносную систему, но не вижу их лиц, я слышу стук их сердец, но не слышу голосов…. Черные сгустки, силуэты… А вокруг все темно-алое. Красное небо, красная земля, даже ебанный воздух и тот окрашен в этот оттенок. Теперь понятно, почему эти ублюдки назвали свой проект «Красная Луна».

Жажда. Это слово невыносимо. У нас, у зараженных, нет чувства сытости. Когда человек наедается, он насытился. Это максимум на несколько часов. У нас есть понятие – насыщение. Это как приход после наркотика. Теплая, соленая кровь сочится по стенкам горла, а мир вокруг преображается и приобретает свои истинные цвета и формы. Хотя, хуй знает… Может так, как я вижу мир… Может, так оно и правильно? Плевать. Все, чего я хочу, - жрать.

Я иду по улице тихо, следуя за своей жертвой. Привлекательная это девушка, или обычный, обрюзгший мужик – мне плевать. По его венам течет то, что продлевает мне жизнь. Ни смех, ни шоколад и даже не секс способствует выделению гребанных гормонов, вызывающих какие-то хорошие последствия. Это кровь. Густая, соленая жидкость ярко-алого цвета способна продлить жизнь, способна вызвать эйфорию и насыщение.

Этот человек заворачивает направо, а мне это даже на руку. Здесь безлюдно, спокойно и шумно. Никто не услышит его истошных криков, а я вдосталь смогу насладиться охотой. Я не знаю кто это: мужчина или женщина, молодой или взрослый человек. Эти ублюдки постарались. Я не могу определить ни возраст, ни пол… Все, чего я хочу – убить.

Мои новые, приобретенные силы – это нечто, не поддающееся описанию. Я с легкостью нагоняю жертву и касаюсь плеча. Она или он разворачивается и что-то говорит, а потом отступает, видимо, испугался, увидев мой столь великолепный облик.

Поздно.

Хватаю за горло и прижимаю к стене. Воздуха становится катастрофически мало, и он замолкает, пытаясь говорить что-то. Я усиливаю хватку, и мои когти прорывают плоть. Острый, яркий запах крови лишает всякого рассудка. Когтями оставляю продольные царапины, а потом разрываю глотку. Красная кровь стремительно покидает кровеносную систему. Я пью ее. Мне плевать на того, кто это, кем он или она был… Я просто хочу лишить его того, что мне необходимо. Называйте это гребанным рэкетом – мне плевать.

Мое сердце бьется все сильнее и сильнее, а я начинаю ощущать первые приятные истомы от получаемого кайфа. Кровь! Кровь! Кровь! Великолепное, соленое слово! И нет ничего чудеснее него… Даже секс не способен так доставить мне удовольствие, как это потрясающие слово.

Перед глазами пелена и они начинают слезиться от резкой метаморфозы. Мир вокруг преображается и начинает приобретать яркие, естественные оттенки. Насыщение вызывает приятную головную боль… Приход. Хочется забыться сном. Хочется пить еще и еще… Это – зависимость. И я - наркоман, я - гребанный ублюдок, который пал на самый низ. Но знаете что? Здесь прелестно! Мне похуй, кто что обо мне подумает. Я буду пить, буду убивать, буду наслаждаться… Таким меня создали. Мне плевать.

Несколько секунд и все становится прежним. Я отрываюсь и оглядываю молодого паренька, который захлебывается последними каплями жизни. Усмехаюсь. Резким движением вонзаю когти в его живот. Под своими пальцами ощущаю его внутренние органы. И мне нравится запах крови. Еще одно движение, и он подыхает. Улыбаюсь. Поднимаюсь и направляюсь домой.

Мне плевать на то, кто что думает, когда видит меня.

Есть особый мир, спрятанный под кожей, как кровь… Если вы не видите этот мир, не значит, что его не существует. Мы – оборотни или вампиры – мы существуем. Не все нуждается в доказательствах. Люди – глупые создания. Они даже не подозревают, что сосуществуют с нами, что могут коснуться того мира, который спрятан «под кожей», что могут погибнуть от его когтей. Мы живем, гребанные скептики. Мы способны совершать благие поступки! И способны пасть на самое дно, а они пусть продолжают строить из себя благородных, псевдо-святых мучеников! Мы падаем, мы грешим, но не скрываем этого, в отличие от людей, которых я стал презирать в последнее время.

Мы существуем.

Я одариваю своей улыбкой любого, кто косо смотрит на меня. Этим сукиным детям повезло, так как я уже насыщен на ближайшие дни. Иначе я бы разорвал их на мелкие части. Ублюдки.

Открываю дверь и вхожу внутрь. Замираю. Этот гребанный запах я узнаю из тысячи. Из миллиона. Из миллиарда. Самое главное – появиться эффектно. Усмехаюсь. Вытираю лицо тыльной стороной ладони и, наверняка еще больше размазываю кровь. И пусть. Встреча с этой сукой, которая погубила жизнь моей создательницы, - будет незабываемой. Она нас разоблачила. Она будет негодовать. Она будет в ярости.

Медленными шагами направляюсь в зал, где слышу ругань и крики. Даже хорошо, что я успел насытиться, ибо эта кровь дарует мне неконтролируемую, необузданную мощь.

Войдя, я вижу не очень привлекательную для меня картину. Моя Елена сидит на стуле, а по ее лицу течет кровь. Рядом – Кэролайн, моя личная убийца. И не только моя. Форбс оборачивается, но увидев мой столь прелестный макияж, тут же остепенилась.

Сука Форбс. Ты сама завлекла ее и меня в эту игру. Ты сама устанавливала правила, так чего теперь смотришь на меня с такой брезгливостью? Я тебе не нравлюсь, сучья ты тварь?

Она растеряна. Но потом появляется улыбка на ее губах. Всхлип Елены на мгновенье заставил меня забыть о моей ненависти. Она отрицательно качает головой, понимая, где я был и как проводил время. Она плачет, кровь на ее лице смешивается со слезами.

Соленая…

- Ты видишь? – завопила Форбс. – Видишь, какой он?! Ему не нужна твоя человечность! Ему нужна кровь!

Сумасшествие. Мы все погибнем в этой игре. Убить Форбс нельзя, ибо с помощью нее можно найти вакцину…

… а покалечить?

- Что ты молчишь? – подлетела она ко мне с криками. – Зачем тебе она? Ты целую неделю не помнил про нее и был счастлив! Ты думаешь, она полюбит тебя в твоем новом амплуа?! Да она осуждает тебя, потому что из благородного, привлекательного человека превратился в безнравственного монстра! Она мечтает исправить тебя, ведь не может принять тебя таким, каков ты есть! Ты – ее головная боль! Она хочет спасти тебя лишь по той гребанной причине, что чувствует себя виноватой из-за смерти Кэтрин! Ты ей даром не нужен!!!

Она кричала, как умалишенная, и меня пугало то, что какие-то секунды я верил ее словам. И правда, как эта девушка может полюбить меня? Ведь я стал неуправляемым, я хочу убивать, мне нравится убивать! Я пал! Как она может полюбить такого урода, как меня? И речь не только о внешности. Дело в душе. Она черная, слизкая, гадкая… Она пропиталась солью из-за крови! Кэролайн была права. Елена не полюбит меня.

Но она ошибалась в одном: даже если это и так, это не значит, что я ей не нужен. Зачем ей тогда было надо терпеть боль от меня вчера?

«Чтобы загладить грехи перед совестью из-за смерти Кэтрин» - отвечает внутренний голос. Я посылаю его к дьяволу и, улыбаюсь, обнажая оскал. Под глазами появляется боль, значит вены пульсируют, значит я видоизменяюсь…

- Грейсон мертв! И да, это я причастна к его смерти! – она усмехнулась. – Ты же знаешь всю правду…

Теряю контроль. Хватаю ее за горло и прижимаю к стене. Мои когти впиваются в ее плоть, а мир вокруг начинает окрашиваться в красный цвет. Я убью эту суку! Я обращу Елену, и у нас будет целая вечность на двоих. Двое против всех, как прямо в фильме Тарантино. А почему бы нет? Во всех фильмах, книгах, в конце кто-то, да и выигрывает! Просчитайте гребанную вероятность, что это будем мы!