— Есть идея для новой акции.
Беннет прокашлялась и, выпрямившись, посмотрела на демоницу в облике прекрасной защитницы.
— Все эти драки и митинги — лишь пустая трата времени, но около девяноста девяти процентов нашего племени эффективны лишь на словах. И последним процентом остаешься ты, Бонни.
Взгляд мулатки был поддернут дымкой очарования, влюбленности в идею и слепой веры в иллюзию. Достаточно для того, чтобы стать оружием в руках циничной и расчетливой сучки, которая, для достижения цели, преследует свои мотивы.
— Ты согласна пойти на риск, Бонни? Хотя бы просто попробовать, потому что я прекрасно понимаю, что осуществление этого плана — дело сложное. И я не стану ставить жестких рамок «если». Просто попробуй…
На губах мулатки расцветает глупая улыбка. Бонни кивает, полностью разворачивается к девушке, концентрируя на ней рассеянное внимание. Сознание исчезло. Осталось лишь подсознание, ведущее ее в плен глупых правд и ненужной лжи. Осталось лишь… Забавно, как порой всего лишь один человек разрушает нашу жизнь в пух и прах.
Память отшибло. Забылся образ похорон. Забылось еще что-то, о чем Бонни хотела спросить.
— Есть один человек, — произнесла Ребекка. — Он очень нехороший человек, Бонни, — Майклсон увидела, что подруга стала отключаться. Ребекка крепко схватила девушку за плечи, потрясла несколько раз, и Беннет открыла затуманенные глаза, уставившись на новообретенную подругу. — Тебе просто надо сесть в его машину и кое-что подбросить, а остальное я сделаю сама.
Бонни кивнула, глупо улыбаясь. Голова девушки стала медленно отгибаться назад, а глаза — закатываться. Беннет отключалась, сдаваясь в объятия наркотического опьянения. Ребекка отпустила марионетку, и та медленно опустилась на диван.
— За что ты его наказываешь? — сквозь тьму кайфа и сна спросила Беннет, хотя ответ ее не интересовал. Это, скорее, было просто… Остатки здравомыслия пробудились. Пробудились. И тут же исчезли.
Ребекка с минуту смотрела на уснувшую девушку, потом решительно поднялась и подошла к окну. Девушка раздвинула шторы, позволяя солнечному свету залить пространство всей комнаты. Беннет даже не пошевелилась. Майклсон выдохнула.
— Потому что он заслуживает тюрьму, Бонни. Потому что я ненавижу его всеми фибрами своей души… Жаль, что ты об этом не вспомнишь.
Ребекка выключила музыку, взяла пачку сигарет и, закуривая, направилась на кухню. Надо было заварить кофе. Кофе и сигареты — отличное сочетание.
Такое же отличное, как сочетание расчетливости и лютой ненависти.
Как использование девушки, пострадавшей в детстве от рьяности мужской натуры для достижения своей цели.
2.
К следующему вечеру весь план Ребекки Майклсон приводился в действие. Место провидение — клуб «Вечность», славящийся хорошим сервисом, очаровательными танцовщиками «гоу-гоу» и богатыми клиентами. Объект цели — некий Никлаус Майклсон, сидящий в VIP-ложе в окружении самых красивых девушек… В основном — афроамериканок. Цель проведения акции — полное уничтожение Никлауса. Бонни требовалось немного-немало — соблазнить Клауса, сесть в его машину и подкинуть вещдок. А остальное сделает Ребекка — вызовет полицию, пойдет понятой и сделает себе имя. Феминистка Ребекка Майклсон прославится не только тем, что способствовала задержанию ублюдка, торгующего «мокрым порно», но и раскрытию незаконной торговли кокаина. Последнее тоже подстроит Ребекка, хоть знать об этом будет только она одна…
Почему она так яро ненавидела Никлауса Майклсона? Почему желала, чтобы его жизнь стала невыносимой мукой и тяжким бременем? Почему так страстно желала смерти собственному брату? Неужели только потому, что когда-то разругалась с ним несколько лет назад из-за не поделенного состояния после гибели родителей? Нет, причина крылась намного глубже… Намного серьезнее были масштабы трагедии.
И теперь Ребекка Майклсон, заходя в клуб в сопровождении своей свиты понимала, что для осуществления плана остается совсем чуть-чуть. Годы подготовки, выдержки и поиска нужного человека наконец окончились. Ребекка, в фиолетовом коротком платье в обтяжку, с распущенными волнистыми волосами и необыкновенно голубыми глазами казалась невероятной, неземной и безумно красивой девушкой, способной только на разбивание мужских сердец. Однако феминистка умела разбивать сердца любых людей, умела разрушать жизни и выходить при этом чистой из воды. Великолепная девушка, не правда ли?
Бонни Беннет в коротком черном платье, в котором она была в первую встречу с Тайлером Локвудом, на высоких шпильках грандиозно последовала к маленьким стеклянными помещениям, где сидели преимущественно важные и богатые клиенты. Беннет понятия не имела, как привлечь внимание этого богатого человека, не знала, что в итоге ворвется в крупные неприятности, но идея была превыше всего. Но исполнение цели стояло на первом месте. Абстрагироваться, перестать думать о чем-то отвлеченном, сконцентрироваться на цели — только это важно сейчас.
В свете мигающих прожекторов, которые обливали то красными, то желтыми, то зелёными, то синими цветами, в свете софит Бонни Беннет была не менее привлекательна. Благодаря своему характеру, она сумеет довести это дело до конца, сумеет достойно расплатиться за все свои ошибки, сумеет наказать и себя и тех, кто это заслуживал в последствии…
Но не сумеет вытерпеть любовь, которая вскоре начнет сковывать ее сердце цепями.
Ребекка Майклсон осталась возле барной стойки. Теперь она не знала, кто такая Бонни и предупредила, что если на хвост сядет полиция — то Ребекка будет отрицать свое знакомство с Беннет. Риск — огромный. Гарантий — никаких. Однако если у Бонни все получится, то ей гарантировано покровительство самой богатой и известной феминистки. Бонни уверенно направлялась к Клаусу, уже зная, как будет действовать дальше, но тут, — как это бывает в соответствии с канонами жанра, — заметила одного человека в толпе. Человека, который во всю махал ей руками и старательно пробивался сквозь толпу.
Музыка играла громче прежнего. Бонни медленно развернулась к парню спиной, стараясь скрыть свое изумление и свой шок. Она не знала, что делать дальше, не знала, как избавиться от компании Тайлера Локвуда, который обязательно станет причиной всех неудач. Громкая, оглушительная музыка. Свет софит.
Чья-то рука схватила за плечо. Бонни оборачивается, поднимая свой кошачий, полный свирепости и ярости взгляд на улыбающегося Тайлера. Она видит, что Ребекка внимательно следит за происходящим, едва заметно отрицательно качая головой. Надо избавиться от этого типа.
Справа — стеклянная комната с Клаусом, курящего кольян в окружении четырех девушек, сидящих практически в одном белье. Оставался лишь шаг до нужной цели. Лишь один шаг!
— Бонни, привет! Как я рад тебя видеть! Ты быстро очухалась. Слушай, не хочешь присоединиться? Вон там мой столик, и я там с…
Бонни посмотрела направо, потом на Тайлера, потом на Ребекку. Беннет еще раз взглянула на Клауса, полностью увлеченного своим времяпрепровождением. И тут девушка решилась пойти на риск, решилась пойти против плана и взять всю ситуацию в свои руки. Девушка улыбнулась, потом вновь стала злой и свирепой.
— Прости, — процедила она сквозь зубы, обращаясь к Локвуду. — Так необходимо.
И Беннет вмиг почувствовала влагу в глазах, почувствовала, как слезы начинают скатываться по ее щекам. Как ярость питает изнутри словно в кровь пустили озон, словно кто-то наполнял живительной энергией… Бонни сжала кулаки.
— Что происходит? — прищуриваясь, спросил Тайлер. — Тебя кто-то обидел?..
Бонни вспоминала тот момент, когда ей было всего четырнадцать. Она вспоминала тот вечер, когда мама ушла к подруге на день рождения, оставив свою дочь наедине с отцом. Она вспоминала, как он смотрел на ее голые ножки, как помогал одевать кофточки и шортики, якобы помогая, и тайно от жены лапая несовершеннолетнюю дочь. Как он засовывал свои клешни ей в трусики, как говорил, что папе надо просто сделать приятно, потому что иначе он будет очень злым. Как он угрожал, что если она решит кому-то все рассказать, то сам отец обставит всю ситуацию так, что сама Бонни так делала, что это у нее были потребности в сексуальном плане. Самое страшное, что отец так и сделал. В тот вечер он был пьяным и разъяренным из-за ссоры на работе. В тот вечер мама ушла на день рождения к подруге. В тот вечер Бонни забыла закрыть дверь в душевой комнате, а отец случайно ввалился в ванную и увидел четырнадцатилетнюю девочку, стоящую в одном полотенце после душа. В тот вечер он захотел большего, чем обыкновенные жирные и мерзкие прикосновения, чем обычные пятиминутные контакты, которые нисколько не удовлетворяли сексуальную потребность. В тот вечер он навалился на дочь, прижав ее к стене и начиная лапать стройное и только формирующееся тело Бонни. Она кричала, плакала, сопротивлялась и просила все прекратить.
