В двух словах: он сам себе был противен.

Он не чувствовал себя ни сексуальным, ни смелым и уж точно он не чувствовал себя сильно умным.

Он чувствовал только вину.

Он знал, что Блейн не понимает его.

Блейн говорил, что перед ним не тот сильный и решительный Курт, с которым он был знаком когда-то.

И Курт знал, что это правда.

Себастиан, со своей стороны, догадывался о чём-то и часто чувствовал себя с ним неловко.

И часто просил подтверждений того, что всё между ними как прежде. Подтверждений, которые Курт давал, и не только на словах.

В первый раз он прикоснулся к своему мужчине немного более интимным образом через неделю с момента пробуждения.

Они были одни в его палате, и Бас был обессилен после очередного сеанса физиотерапии.

Он был утомлён, а также обескуражен и разочарован тем, насколько незначительными были улучшения, которые он видел.

Курт решил сделать ему массаж, чтобы помочь расслабиться.

И вскоре обстановка накалилась.

Он соскучился по этому телу.

По его жизненной силе, его мощи.

И ощущение этого тела под своими руками, такого живого, чуткого к его прикосновениям, заставило Курта почувствовать власть. И счастье.

Начались поцелуи, которые скоро сделались жарче.

– Хочешь, чтобы я позаботился о тебе? – спросил Курт негромко.

Ему было плевать, что они находятся в больнице, что медсестра могла войти в комнату и застать их.

В тот момент существовали только они с Себастианом, и мир снаружи мог сгореть дотла, он бы и не заметил.

– Да, я… пожалуйста, да, Курт, – попросил Себастиан.

И Курт сделал это.

Поскольку Себастиан не мог совершать никаких физических усилий, он сделал всё сам.

Он сделал это руками и при помощи губ. Медленно стянув с него пижаму, он склонился к его члену с жадностью, которой не ожидал больше от себя по отношению к нему. И тем не менее… ласкал до тех пор, пока тот не стал как расплавленный воск в его руках, моля о большем.

Себастиан был счастлив не только обнаружить, что ничего в этом плане не понесло, казалось, ущерба.

Но также – и, особенно – почувствовать Курта снова своим.

И с тех пор они уже не прекращали.

Каждый раз, когда он и Бас оставались одни, они были словно магниты, которые неодолимо тянуло друг к другу.

И Курт не мог чувствовать себя неправильно из-за этого.

Даже если испытывал вину.

После этого первого минета в больнице, в первую ночь он не пришёл в постель к Блейну, как делал это обычно.

Однако все последующие ночи – да.

Ему не удавалось ничего с собой поделать, и из-за этого он тоже не мог чувствовать себя неправильно.

Только ужасно виноватым. Только немного шлюхой.

Но это ничего не решало.

И Курт знал это.

Себастиан вернулся домой месяц спустя после своего пробуждения.

Он хромал и был всё ещё ужасно худым. Больше, чем обычно, по крайней мере.

Но его силы и цвет лица постепенно восстанавливались.

Он постриг волосы тем утром с помощью Курта, и теперь не выглядел больше неухоженным.

Он всё ещё казался чертовски хрупким, да и был таким.

Но дело шло на поправку, и этого было довольно.

Первое, что он захотел сделать, как только вышел из машины Курта, было пойти в гараж, чтобы увидеть свой мотоцикл.

Несмотря на то, что как Курт, так и его мать настоятельно этого не рекомендовали.

Но Себастиан хотел увидеть.

Может быть, это было глупо и бессмысленно, как говорили они.

Но он не помнил, и ему нужно было увидеть своими глазами, что случилось.

Ему не хватало неизгладимых отметин на собственном теле.

Шрам, что пересекал одно плечо, разбитая нога, хромота и постоянная боль суставов и головы, были более чем очевидными знаками, да.

Но ему их не хватало.

Поэтому он не послушал никого и направился настолько быстро, насколько мог, в сторону гаража, стараясь не обращать внимания на потрясённые взгляды соседей.

В гараже, однако, его встретил сюрприз, которого он не ожидал.

Его мотоцикл не был горой лома.

Нет, он не был столь же великолепен, как в своё время, конечно, но, безусловно, это был и не лом.

Он был пристроен на боку вплотную к стене, и кто-то уже частично привёл его в порядок.

Не хватало руля, и его следовало заново перекрасить.

Но это был не лом.

Это была бабочка, что вот-вот появится на свет из своего кокона.

– Блейн! – раздался голос Курта позади него.

Само собой.

Андерсон, не сказав никому ни слова, принялся за то, что сам Бас намеревался сделать после выздоровления.

За починку его мотоцикла.

И кто знает, как давно он над ним трудился.

Он знал его и знал, что его друг непременно захочет снова попробовать сесть в седло.

И это было именно так. Прежде чем шок от перенесённого сможет отнять у него и эту радость, он хотел сесть в седло и победить страх. Попытаться, по крайней мере.

Благодаря Блейну, теперь он мог удовлетворить это желание раньше чем предполагал и с минимальными усилиями с его стороны.

Снова.

Сможет он когда-нибудь расплатиться за все то, что Андерсон для него сделал и продолжал делать?

Улыбаясь, Смайт спросил:

– Где он?

– Он остался дома с Сан и Бритт, чтобы подготовить праздник для тебя, – ответил Курт, всё ещё глядя с каким-то странным выражением на мотоцикл. Он казался напуганным и встревоженным, но помимо этого, также потрясённым. Себастиан подошёл ближе, кладя руку на его плечо. – Ты представления не имеешь, – продолжил тогда Курт, – в каком состоянии был твой мотоцикл. Я не мог даже смотреть на него без того чтобы мне не стало дурно, а он сделал всё это в одиночку, не сказав ни слова никому.

– Да, это похоже на Блейна, знаешь. Действовать как герой-одиночка. Я люблю его и за это тоже. Но, эй… – прошептал он затем, прижимая к себе Курта. – Видишь? Он починил его. Скоро мой железный конь опять будет как новенький. И я тоже снова стану прежним красавчиком, как когда-то. Со мной всё будет хорошо, Курт. Правда, – заключил он уверенно, оставляя на его губах мягкий поцелуй, который тот немедленно углубил, почти с отчаянием.

По крайней мере, пока Мадлен, стоявшая позади них, не кашлянула, чтобы привлечь внимание.

– Не хотелось бы беспокоить, но, пожалуй, наверху нас заждались, что скажете? Поднимемся?

Себастиан оторвался от Курта скрепя сердце, но послушно последовал за матерью, выходя из гаража вместе с Хаммелом, который тут же взял его за руку.

К счастью для него, этот бездельник, консъерж позаботился, наконец, о том, чтобы отремонтировать лифт, чему в немалой степени поспособствовали не слишком завуалированные угрозы со стороны Мадлен Смайт.

Они оказались на нужном этаже в одно мгновение, и уже снаружи было слышно, как Сантана ставит всех в квартире на уши, чтобы всё было идеально.

Себастиан не мог дождаться, чтобы увидеть её снова, учитывая, что с его пробуждения этого ещё не случилось.

Он видел Бриттани, а также их малышку, Финна, Рейчел, Мерседес и Сэма, которого едва знал.

Он говорил по телефону с Кэрол и Бёртом, который показался ему немного холодным и странным. Чета Хаммел застряла в Лайме из-за некоторых проблем со здоровьем Бёрта. Ничего серьезного, к счастью.

Но он до сих пор не видел свою лучшую подругу.

Он не знал, почему она ни разу не пришла в больницу.

Курту она наплела что-то насчёт клятвы, которую принесла своим святым, и чтобы сохранить ей верность, не должна была видеть его, пока он оставался в больнице.

Себастиан понятия не имел, что это значит.

Он знал только, что хотел снова обнять её.

Он был влюблён безумно в эту женщину во времена средней школы.

Сейчас она была как сестра для него.

Настоящий друг.

С усилием он встряхнулся и открыл, наконец, дверь.

И был встречен жутким грохотом!

Там были все. Джефф, Ник, Трент, Бриттани , Финн и Рэйчел, Сэм и Мерседес, и, разумеется, Блейн.