И чувства эти были настолько сложны, что их просто невозможно испытывать к кому-то, кого знаешь всего пару месяцев.

Даже с Бастианом у него ушло два года, чтобы настолько раскрыться.

Поэтому для него было важнее предательство Блейна, чем Себастиана?

Неужели из-за чувства вины по отношению к своему парню в коме, и действительно только из-за этого, он не мог признать, что его чувства к Блейну становились с каждым днём сильнее?

Курт чувствовал себя виноватым во многом.

Он чувствовал вину перед Себастианом и не понимал, почему.

Он чувствовал себя в долгу перед Блейном и не понимал, почему.

Он не понимал, что испытал и не знал, почему.

Он знал только, что ему вот уже десять месяцев не хватает Себастиана.

И что ему нужен Блейн.

Курт хотел, чтобы он обнял и утешил его.

Хотел вдохнуть его запах.

Хотел, чтобы эти сильные руки прижимали его к себе.

Он хотел его там, рядом, чёрт возьми!

Несмотря ни на что, он хотел его рядом.

Блейн мчался на своём мотоцикле быстро, как ветер.

Нарезая круги по незнакомым улицам, сам не зная, куда его несёт, лишь бы не прерывать этой бешеной гонки.

Он был в ярости.

Полон боли и разочарования.

Но больше всего он чувствовал дикую усталость.

Он вышел из дома Курта, совершая над собой насилие, чтобы не остаться там и бороться.

Схватить Курта за плечи, встряхнуть его, накричать, что угодно, пока он не признал бы, что ничего ещё не потеряно.

Не между ними.

Но он не мог.

Самое важное, чтобы Курту было хорошо, чтобы он был счастлив, и если рядом с ним это было невозможно, ему оставалось только исчезнуть.

Это он обещал своему другу и, среди многого другого, это было единственное обещание, данное Бастиану, которое он готов был сдержать любой ценой.

Но прежде ему нужно было кое-что сделать.

Сантана знала, что рано или поздно должно было случиться нечто подобное.

Она твердила об этом с тех пор, когда вся эта история только началась, и сейчас не могла не думать «Я же говорила».

Поэтому ей не нравилось видеть Блейна рядом с Куртом.

Было много, слишком много, между этими двумя, чтобы однажды это не обернулось бедой.

Нет, конечно, она не ожидала, что выяснится что её друг Бас на самом деле редкая сволочь и предатель, ради Бога! Впрочем, это было не так уж и важно, если результат оставался всё тот же – Курт страдал.

Одна только мысль занимала её, пока сломя голову она летела вниз по лестнице.

Найти Курта прежде, чем он наделает глупостей.

Или примет поспешные решения, продиктованные болью.

Решения, от которых потом чёрта с два кому-нибудь удастся заставить его отказаться, потому что, блять, Хаммел такой упёртый!

Сантана знала, что найдёт его в гараже.

Как только Мерседес рассказала ей, что случилось, и Лопес увидела, что дома его не было, то сразу помчалась туда.

Сантана всегда заботилась о Курте.

После аварии Себастиана она взяла на себя заботу присматривать за ним вместо его парня, находящегося в коме, и да, это было отчасти продиктовано глубокой привязанностью к Смайту, но, прежде всего, ради самого Курта.

Она перебралась в Нью-Йорк девятнадцати лет от роду, надеясь сделать карьеру певицы.

Бросив университет Луисвилля после нескольких месяцев обучения, она явочным порядком устроилась жить с этой занудой Берри и Куртом.

В течение этих месяцев совместного проживания, пока Бриттани не закончила среднюю школу и не переехала в Нью-Йорк, в свою очередь, чтобы быть с ней, их отношения росли вместе с ними, и превратились в практически братскую нерушимую связь.

Курт всегда был готов подставить плечо, когда Сантана нуждалась в этом, и наоборот.

Как только девушка вошла в гараж, она увидела его: Курт сидел на земле, прислонившись к стене и уставившись невидящим взглядом на обломки мотоцикла Себастиана.

Она уже потеряла счёт, сколько раз пыталась убедить друга выбросить их.

Но он не хотел.

– Это мотоцикл Бастиана, и ему решать, – повторял Курт.

Как будто там было, что решать.

Не осталось ничего, над чем работать, и ещё меньше, что можно было бы восстановить.

Нечего было спасать.

Только куча металлического лома и спущенных шин.

Сантана спрашивала себя, не превратились ли в это и отношения между Куртом и Себастианом.

Она спрашивала себя, стоило ли хранить верность истории, которую невозможно было ни продолжать, ни закончить.

Она спрашивала себя, это ли нужно Курту.

Однако, глядя на него сейчас, она сильно сомневалась в этом.

Курт казался сломленным, как в ночь после аварии, когда, вернувшись из больницы, он закрылся в комнате и не выходил оттуда три дня подряд.

Пока она не вломилась к нему и не вынудила встать и бороться за своего мужчину.

Но за кого ей следовало заставить его сражаться сейчас?

За того, кто лгал ему, или за парня, которого он забыл?

Сантана знала ответ на этот вопрос, прекрасно знала.

За себя.

Всегда и в любом случае за себя самого.

– Курт, вставай! Тут сплошная грязь, а эти брюки, на вскидку, стоят не меньше двухсот долларов, – сказала она, подходя к нему и усаживаясь рядом.

– Триста пятьдесят, если уж точно, Сантана, – проронил он тихо, не сводя взгляд с того, что осталось от мотоцикла.

– Ты в порядке, Курти? – спросила тогда девушка, вполне сознавая, насколько глупо звучал сейчас этот вопрос.

– Нет… какой к чёрту в порядке?.. Мой парень изменял мне с другим, и у него дочь от женщины, о которой я ничего не знал. А парень, с которым я встречаюсь сейчас? О, он знал всё это, но молчал и, к тому же, забыл упомянуть, что мы с ним уже были знакомы восемь лет назад, – сказал Курт с ироничной ноткой в голосе, что никак не вязалась с хмурым и потерянным выражением на его лице.

– Вы с Блейном теперь вместе?

– Нет!.. Нет, мы не вместе, и… господи, Санти! Из всего, что я сейчас сказал, ты считаешь, что именно это самое главное? – ответил Курт, заметно нервничая из-за того, что проговорился.

– Ты любишь его, Курт? – не отступила девушка, действительно заинтересованная теперь.

– Я не… я не хочу говорить об этом сейчас, Сантана, – едва слышно проговорил Курт, прижимая колени к груди.

– Думаю, ты уже и так ответил, знаешь? Так, стало быть, что тебя задело на самом деле? Ложь Себастиана или Блейна?

– Я не знаю, – ответил Курт снова. И это было правдой. Он не знал, потому что не мог этого понять.

– Возможно, настоящая проблема заключается именно в этом. Если не знаешь, что тебя ранит, откуда тебе знать, как действовать? Разбуди льва, что есть в тебе, Курт, ну же!

– Я не лев, Сантана, в лучшем случае, ягнёнок, – сказал он, впервые с начала разговора глядя ей в лицо.

– Когда лев сознаёт свою силу, никому его не остановить, Курт. И ты – лев. Поэтому сейчас встань, прими тёплую ванну, расслабься и поешь, а после хорошенько выспись. Всё будет хорошо, вот увидишь, Курти. Всё наладится.

Курт не верил в это.

На этот раз он знал, что всё наладится, только если он сам всё наладит.

Вот только он не знал, как это сделать.

Он позволил подруге помочь ему подняться и прижать к себе, а затем послушно отправился за ней домой.

Во всём этом бардаке было одно, что он непременно должен был сделать. И он сделал это сразу же, как только остался один.

Он взял свой мобильник и позвонил Блейну.

Тэд ждал.

Просто сидел на кровати, сжав голову в ладонях, и ждал.

Он знал, что, рано или поздно, кто-нибудь явится за расплатой.

Когда Фейт дала ему пощечину, едва они покинули дом Курта, он принял её молча и так же молча выслушал гневную речь женщины.

– Не смей никогда больше, слышишь, никогда, использовать интересы моей дочери для осуществления твоих идиотских планов мести, Харвуд! – выплюнула она ему в лицо, прежде чем броситься вниз по лестнице и исчезнуть.