Он доказал, что является тем, за кого себя выдавал, и до сих пор демонстрировал себя только с лучшей стороны.

Кроме того, казалось, он знает о Себастиане многие вещи, о которых он сам был не в курсе, но хотел бы, действительно хотел бы узнать...

В конце концов, это была вполне справедливая сделка, разве нет? Блейн получал место, где остановиться, он же – ответы, которые искал.

И потом, он был другом Бастиана, и тот рад будет узнать, что в затруднительном положении Курт обратился за помощью к его близкому другу, а не к постороннему человеку. Он так думал. Надеялся.

– У Себастиана не было счёта, с которого бы напрямую оплачивались ваши расходы каждый месяц? – спросил Блейн, очередной раз ошарашивая его. Сколько вещей знал Блейн Андерсон об их совместной жизни? И почему тогда он, в свою очередь, ничего не знал о нём?

– Да, по правде сказать, да, но сразу же после инцидента, его мать, заблокировала этот счёт. Не спрашивай меня как, я не разбираюсь в этих вещах. Возможно, она испугалась, что я использую те деньги, чтобы обновить гардероб с целью заманить в свою ловушку новую жертву, пока мой парень прозябает на больничной койке.

– Но ты бы никогда так не поступил, – произнёс Блейн, и Курт понял, что это был не вопрос, а простая констатация факта.

– Нет, само собой, нет. Хотя счёт был и на моё имя, я ни разу не взял для себя и десяти долларов. У меня есть работа, я обхожусь этим. Только вот, моей зарплаты не хватает, чтобы платить за эту квартиру, и теперь, когда я почти истратил все свои сбережения, то, чего ведьма добивается, может случиться, и я могу оказаться вынужден уйти, а я не хочу этого делать. Это квартира Бастиана, он сам её реконструировал и обустроил, как хотел, и... можно узнать, почему, чёрт подери, ты хихикаешь?

– Нет, ничего... просто, я считаю, что «ведьма» очень подходящий эпитет для Мадлен! – улыбнулся Блейн.

– Ты с ней давно знаком? – спросил тогда Курт, отвечая на его улыбку.

– Достаточно. Со времён Далтона. Я часто останавливался в доме Бастиана на праздники, и, хоть и редко, но иногда она тоже бывала там.

Курт хотел бы задать множество вопросов на этот счёт. Потому что было кое-что, что ему необходимо было знать. То, что он заметил на том снимке и чему теперь находил подтверждение в словах Блейна.

Который, казалось, читал его мысли, потому что сказал:

– Я и Бас, мы были очень близкими друзьями, почти братьями. В тот период моя жизнь была полнейшим дерьмом и вообще, это был отвратительный момент для меня, и, когда мог, он позволял мне остановиться у него или таскал меня с собой повсюду.

– Я... почему я никогда не видел тебя, когда наша с ним история началась?

– Вы были в Нью-Йорке, я же ещё заканчивал Далтон. Это был тяжёлый год для меня. Я всего лишь раз приехал проведать его тогда, и в тот период вы с ним даже не встречались, кажется. Потом я переехал в Чикаго, и ты и он... ну, ты знаешь... – лёгкая тень на мгновение омрачила его ясный взгляд.

– Тогда, почему он никогда не говорил мне о тебе? – спросил Курт, настроенный разрешить эту загадку.

Блейн поднял лицо и посмотрел на него снова. И снова он казался печальным и усталым. Чудовищно усталым.

– Не знаю, что тебе сказать. Думаю, что на это только Себастиан может ответить.

И, в сущности, Курт знал, что это было так.

Должно было быть так.

Затем, внезапно, Блейн подался вперёд и взял руку Курта в свою.

Она была тёплой и сильной. Уверенной. И Курту показалось, что Блейн погладил пальцем тыльную сторону его ладони. Но это было только одно мгновение.

– Договорились, Курт. Я буду твоим новым соседом, помогу оплатить расходы и останусь здесь, пока не найду другую квартиру. Или до тех пор, пока Бас не проснётся.

Курт ответил на рукопожатие, улыбаясь. Испытывая благодарность за это последнее уточнение, в котором просвечивала надежда.

Всё шло идеально! Это было то, чего он хотел, в чём нуждался.

Однако, ощущение, что он только что вляпался в ещё более крупные неприятности, отказывалось покидать его.

====== Глава 3. Суматошная неделя. ======

В конечном счёте, неделя прошла не так плохо, как Курт опасался. Она была лишь самую малость... беспокойной и необычной?

Да уж, определённо.

Курту потребовалось некоторое время, чтобы понять, что всё это могло и сработать; да, но не перестало бы, однако, быть немного странным, а потому это заставляло его себя, соответственно, накручивать.

Блейну же потребовалось гораздо меньше, чтобы понять это и начать себя накручивать. Но, стоит заметить, что из них двоих именно он был тем, у кого было больше времени, чтобы сообразить, во что это может вылиться. Начиная с момента, когда он увидел Курта на пороге в той очаровательной пижаме с медвежатами и совершенно ополоумевшим взглядом человека, ожидавшего дурных вестей; с той секунды, когда Блейн узнал о Себастиане… короче говоря, он понял, что ему придется переехать туда.

Конечно, волнение всё равно оставалось. Оно давало о себе знать в самые невообразимые моменты, особенно при виде Курта, когда тот походил на школьника.

Сексуального школьника, по правде сказать.

Слишком сексуального, если уж говорить всю правду.

В любом случае, ему лучше удавалось скрывать это. Впрочем, Андерсону и без того приходилось скрывать многое. И это обеспечивало ему определенную дополнительную дозу волнения.

В тот понедельник Курт выяснил, что умеет весьма быстро адаптироваться.

Или, скорее, учитывая, что такое было далеко не впервые в его жизни, то стало ещё одним подтверждением для него.

Он приспособился довольно быстро к присутствию Блейна в доме и к тому, что постоянно натыкался на него внезапно в самые невообразимые моменты.

Конечно, ему показалось странным, что тот, кто, по его собственным словам, переехал в новый город, путешествовал с одним рюкзаком, составлявшим весь багаж, с которым Блейн и явился к нему на следующий день после принятия решения о совместном проживании.

Ну, в смысле, ему самому требовались два чемодана вещей только на выходные!

Однако он не стал задавать вопросов, а спонтанных объяснений не последовало.

Курт освободил в ванной комнате место для туалетных принадлежностей Блейна, которые, к счастью, состояли только из зубной пасты, зубной же щётки, бритвы, крема после бритья и туалетной воды – они не занимали слишком много места, так что не пришлось убирать вещи Себастиана, всё ещё ожидавшие на своих привычных местах возвращения парня.

Найти место для его одежды оказалось куда сложней и спровоцировало у Курта нервный кризис. В доме был только один шкаф, и не слишком большой.

Нет, по правде сказать, он был довольно-таки приличных размеров, но между вещами Себастиана и огромным количеством вещей Курта нельзя было втиснуть даже лишней шпильки.

Сначала это вызвало у Курта лишь досаду, но потом он всерьёз разозлился, пытаясь найти решение, которое не включало бы необходимость убирать вещи Бастиана в какие-нибудь коробки, пусть даже на время.

Они были нужны ему там, где бы он мог их видеть, трогать, и да, даже нюхать, когда ностальгия подступала к самым дверям.

В конце концов, Блейн, который прекрасно отдавал себе отчёт в его внутренней борьбе, предложил держать свои вещи в сумке или использовать встроенный шкаф в прихожей, где Курт хранил постельное бельё.

Курт был ему благодарен, но странное ощущение, что он всё же потеснил Себастиана, не покидало его с того момента.

У Блейна же ушло немного больше времени, чтобы приспособиться к сосуществованию.

Он никогда не делил своё пространство с кем-то другим, не считая период в Далтоне.

В университетские годы Блейн мог позволить себе квартиру – маленькую, блёклую, с видом на мусорный контейнер – но только его.

Безусловно, он не считал себя волком-одиночкой, но наличие собственного пространства относилось к тем вещам, что нравились ему до смерти. И от которых он с трудом мог отказаться.